Галина Салчак: В Думе – не медом намазано. Как пришла, так и уйду

Договорившись о встрече, я, выйдя на станции метро «Охотный ряд», преисполненная чувством собственной значимости, направилась прямо к главному входу представительного здания Госдумы – Охотный ряд, 1. Но, оказывается, посетителей через центральный вход не пускают – только депутатов.

А мне надо обойти здание кругом, и через Георгиевский переулок пройти в десятый подъезд. Получаю пропуск, и в сопровождении помощника Галины Салчак – милейшей Людмилы Ивановны Чернавиной, поднимаюсь в кабинет с табличкой «Депутат Государственной Думы Галина Алексеевна Салчак».

Без сопровождающей я бы точно заблуди­лась. Рискнув чуть позднее совершить само­стоятельную ознакомительную экскур­сию, я с умным видом долго ходила по кругу на втором этаже, пытаясь найти тот самый эпо­хальный зал заседаний, в котором вершатся судьбы России.

Попала в помещение фрак­ции «Наш дом Россия», встретила мужика в куртке с над­писью на спине «ЛДПР», увидела объявление, что переходы в зал заседаний на время засе­даний и вовсе пере­крываются. Почему-то оказалась в буфете, облизнулась. И, поняв, что без карты и зна­тока коридоров власти заблужусь в этой Думе окончательно, благо­получно вернулась назад – в малень­кий кабинет 206 на втором этаже.

Здесь оно как-то спокойней – все-таки как бы малень­кий кусочек родной Тувы в большой-большой Думе...

– Галина Алексеевна, этот каби­нет достался вам по «наследству» от нашего предыдущего депутата Кара-Кыс Аракчаа?

– Нет. Здесь работала ранее депутат от Чукотки Татьяна Геннадьевна Нестеренко. На второй созыв она вновь прошла и взяла себе кабинет на третьем этаже – получше и побольше. Сейчас она ушла работать руко­водителем Федерального Казначейства.

По соседству со мной, в кабинете 205 – зна­ме­нитый адвокат Андрей Макаров и в сосед­них кабинетах, и на этажах выше – практи­чески все члены бюджетного коми­тета, членом которого я являюсь.

Здесь, по соседству, сидели депутаты Хакамада, Боос, ставший сейчас министром по налогам и доходам России, Кулик, сам Задорнов – все они прекрасно меня знают. У меня хотя и маленький кабинет, но удачно расположенный.

Напротив – в 220 кабинете, заседает комитет по бюджету. А поскольку туда приходят все федеральные министры, руководители Казначейства, Госбанка, то любого при желании можно поймать и безотлагательно решить какие-то вопросы, касающиеся республики.

– Какие чувства вы испытали, когда узнали, что 17 декабря 1995 года на выборах в Госдуму второго созыва одержали победу?

– 18 декабря, в 8 утра, я была на работе в Министерстве финансов. Помню удивленные взгляды людей: «Галина Алексеевна, а поче­му вы на работе?» Я отвечала: «Не знаю». Я действительно тогда не знала. Были только предварительные данные. 19 декабря я выле­тела в Москву как министр финан­сов по делам министерства.

Постпредом тогда работал Владимир Суге-Маадыр. Они меня встретили, привез­ли в Пост­предство на Новом Арбате, где уже был накрыт стол с цветами. Поздравили. Только тогда я окончательно узнала, что прошла.

Никакого особого восторга не испытала. А мысли были только одни – оправдать надежды.

– Вы набрали тогда 44583 голоса избирателей Тувы – 41 процент. На втором месте была Кара-Кыс Арак­чаа – депутат Госдумы первого со­зы­ва, набравшая 23 процента голо­сов. Все остальные набрали только от 6,6 до 1,3 процентов голосов. То есть фактически реаль­но боролись за депутатский мандат только вы двое – две женщины. Как и почему вы приняли решение конку­ри­ровать с Кара-Кыс Донгаковной?

– Кара-Кыс Донгаковна прекрасный человек. Но ее боль была – Чечня, как и многих матерей, а моя – бюджет. В то время нам бюджет Тувы с кровью дался. И вот в один из таких моментов, связанных с проблемой бюджета, я и сказала прези­денту: «А может быть, мне попробовать баллоти­роваться?» Он одобрил.

– И на «прекрасного человека» по­ли­лись всевозможные ушаты пред­выборных и послевыборных «компли­ментов»? Моему сыну 12 лет, но он газеты с интересом читает (видимо, это наслед­ствен­ное). Так даже он до сих пор помнит и цитирует, когда речь идет о том, как кто-то кого-то хитро обидел, одну «изящ­но» сформулированную в одной из газет фразу: «Эта эксцент­рич­ная моск­вич­ка Кара-Кыс Аракчаа».

А ведь вы, насколько мне извест­но, с Аракчаа дружили, даже жили у нее? Получается, когда речь идет о поли­тике, дружба не в счет? Не бо­итесь ли вы, что если не найдете серьезной поддержки на пред­сто­ящих в де­кабре новых выборах в Гос­думу, то и вас может ожидать та же участь?

– О какой «участи» речь? Депутата на вполне конкретный срок выбирают (нани­мают, по сути дела) избиратели для выпол­нения конкретной работы. Нужно просто работать, не ожидая наград и не пугаясь «участи». Что же касается судьбы Аракчаа – отнюдь не тема для моих размышлений. Каждый из нас сам кует свою судьбу. Она так понимала обязанности депутата, я – иначе. Судит, принимает окончательное решение избиратель.

– Сегодня вы, две женщины из Ту­вы, одна – депутат, другая – совет­ник Миннаца России, объеди­нив уси­лия, много могли бы сделать для рес­публики. Вы даже живете рядом – в депутатских домах № 23 и 27 по Митинской. Общаетесь ли вы сейчас?

– Нет. Я не знаю ответа.

– А с нашими бывшими депута­та­ми РСФСР, членами правитель­ства, другими земляками, занима­ющими важные посты в Москве, связь под­держиваете?

– Из предыдущих депутатов, членов правительства, у меня один раз был разговор с Владимиром Ефимовичем Серяковым, по­стоянно сюда приходит Чимит Баирович Ондар. С прежним депутатом СССР Комаро­вым был телефонный разговор. И все.

Сама удивляюсь – почему такой связи нет. Я лично ко всем отношусь одинаково. Для меня не существует красных, белых, зеленых. Для меня не имеет значения, кто ты – сегодняшний или вчерашний член правительства или депутат. И в Госдуме для меня нет ни белых, ни красных. Я с любым готова идти на контакт, решать вопросы. Это моя черта характера. Вот ведь для «Центра Азии» я с удовольствием даю интервью, отвечаю на все ваши острые вопросы.

– Трудно ли быть депутатом?

– Очень трудно. Если бы нас было много, например, как депутатов от Красноярского края, можно было бы как-то распределить обязанности. Но от Тувы – я единственный депутат. И тут приходится везде успевать одной, как говорится, ухо востро держать. Но помогают мне президент, правительство и не­ко­торые депутаты Верховного Хурала рес­публики.

Вот та же борьба за бюджет. Очень много ходов, закулисной работы, тонкостей, о которых тебе не расскажет ни один депутат. Ведь каждый старается для своего региона. Только на третий год работы начинаешь по­ни­мать все эти тонкости.

– Бюджет России – это ведь огром­­ная груда бумаг – и сплошные циф­ры. Я бы, наверное, осилила его толь­ко под страхом смерти. Не­ужели вы его весь прочитали?

– Бюджет на 1999 год – это 2,5 тысячи страниц. 80 процентов я досконально изучила, 20 – прочла.

– А почему в январе, при обсуж­дении бюджета, вы вышли из фрак­ции «Наш дом – Россия»?

– Это очень больной для меня вопрос. Принимая решение, я очень сильно пере­живала. Прежде я в своей депутатской деятельности никогда не затрагивала поли­тики, всегда старалась ее избегать. Но, во-первых, я лично разочаровалась в Викторе Степановиче Черномырдине, на которого воз­лагала большие надежды. Он был для меня примером. Но мои надежды не оправ­дались.

Во-вторых, в процессе отстаивания бюджета Тувы в Госдуме, я советовалась и с правительством, и с депутатами Верхов­ного Хурала. В частности, с Григорием Чооду­еви­чем Ширшиным мы отрабатывали сцена­рий защиты бюджета. Пришли к выводу, что надо считаться с левым крылом Госдумы – Зюга­новым, Рыжковым. А они сказали: «Мы под­держим вас, но у нас есть установка – НДР не поддерживать».

– Оправдались ли ваши надежды на левое крыло? Что вы хотели получить и что получили в резуль­тате для Тувы?

– Пусть на этот вопрос ответят ваши читатели. По двум позициям, где в проекте бюджета стояли нули, депутаты Государст­венной Думы проголосовали за выделение Туве 60 миллионов рублей по региональной программе и почти 50 миллионов рублей по адресной инвестиционной программе. Стоили эти деньги борьбы? 15 миллионов рублей для ТЭЦ, 10 – для Ак-Довурака, 3 мил­лиона 200 тысяч – на шерстяную проблему, 1 миллион 200 тысяч – на универ­ситет. Тут и школы, и жилье, и около 3 миллионов рублей оленеводам Тоджи. Еще раз спрошу: нужна была моя борьба?

– Собираетесь ли баллоти­ро­вать­ся в Госдуму на новый срок?

– И на этот вопрос пусть ответят вам читатели – мои избиратели. С момента вы­бо­ров прошло более трех лет, вполне до­статочный срок для оценки моей работы. Предложить свою кандидатуру – не проб­лема. Захотят ли люди проголосовать за нее? Годы идут, меняется ситуация в стране и республике. Кого сегодня видят избира­тели в роли депутата? Какие задачи хотят перед ним поставить? Справится ли с этими задачами кандидат в депутаты? Очень слож­ный вопрос, и пока он остро не стоит.

– У вас большая семья?

– Да. Два сына, женатых. Я дважды бабушка. Старший сын, Мерген, с женой и дочкой Дианой, живут со мной – в Москве. Младший сын, Виталий, с семьей – в Кызыле, внуку год. Вот они, а это – моя невестка (показывает на фото, стоящее на столике возле телефона).

– Сыновья учатся, работают?

– Младший сын окончил лицей декора­тив­ного искусства, ювелирное отделение. Вре­менно работал, как ученик, в артели «Ойна», у Анатолия Афанасьевича Неволина. А потом семья, рождение сына. Сейчас он не работает. Старший, Мерген, закончил наш педин­ститут, сейчас учится в Москве на втором курсе в академии МЧС. Невестка Алды­­най закон­чила медучилище, а сейчас учится в вечерней бюджетной академии – ежедневно, с пяти вечера до одиннадцати. А днем работает. Чтобы Дианочку устроить в Москве в садик, ей пришлось пойти туда работать. Я сразу сказала: как депутат, слу­жебное положение для решения личных вопросов использовать не буду. И она решила проблему сама – пошла работать в детсад.

Невестки у меня очень хорошие – умные, трудолюбивые. Они для меня стали дочерьми.

– А ваш супруг Сергей Серенович где сейчас работает?

– Мне очень сложно ответить на этот вопрос, и я бы хотела его избежать. Но раз вы спросили... Он работал у меня.

– Помощником депутата Госдумы?

– Да. Я хорошо помню пресс-конферен­цию, которую давала в Кызыле в прошлом году, и тогда вы в своей газете неправильно передали суть моего ответа на вопрос. Иска­жение было в том, что вы написали: муж мой – самый лучший мой помощник. Самая лучшая моя помощница – Людмила Ива­новна Чернавина. Она москвичка, доцент, кан­ди­дат экономических наук, прежде рабо­тала помощником депутата Госдумы первого соз­ы­ва Зеленина от Ленинского одноман­датного избирательного округа № 139, Перм­ская область. Мне ее рекомендовали, и я очень довольна ее работой – она моя правая рука.

Супруг же сейчас моим штатным помощ­ником не работает.

– Кроме штатной помощницы вы ведь имеете право на внештатных помощников депутата, которые денег не получают, но пользуются бесплатным проездом в московском транспорте?

– Внештатные помощники у меня есть в министерствах экономики, финансов, в постпредстве Тувы, в Российской налоговой инспекции. И, конечно – среди аспирантов, студентов. Есть среди них и сироты. Вы пра­вы, внештатные помощники пользуются бес­платным проездом в Москве, а мате­риально сейчас учиться очень трудно, так хоть такую помощь получат. Они звонят, информируют о своих делах, спрашивают, чем помочь...

– Но, как я поняла, больше помо­гают не они вам, а вы им.

– (Улыбается).

– А как вы объясните тот факт, что Лидия Чимит, бывшая судья Сут-Хольского кожу­уна, которую 28 декабря 1998 года Верховный суд РТ приговорил к семи годам лишения свободы (прим.: «ЦА» № 4, «Юристы и уголовники – на одной скамье под­су­ди­мых»), тоже была вашим по­мощ­ни­ком и это фигурировало в деле?

Людмила Ивановна: (показывает офи­циальную бумагу) Вот, смотрите, 25 ноября 1997 года Лидия Чимит отчислена из помощ­ников депутата Салчак в числе других, как не выполнявших свои обязанности.

– А кто ваши помощники в Кызы­ле?

Г. А.: Их двое. Это Захар Елисеевич Шин и Зоя Назытыевна Сат.

– Вы взяли на работу Зою Назы­ты­евну? Мне лично это очень при­ятно. Ведь позор – бывший мэр го­ро­да была безработной. Есть у нас это гадкое качество: пока ты на­чальник – кланяются в пояс, а пере­стал им быть – стал пустым местом.

– Да, еще в сентябре прошлого года я предложила Зое Назытыевне работать своим помощником. Вы разве не знали? Некоторые меня осуждали: «У тебя авторитет пропадет, она ведь на выборах проиграла». Но для меня важны не результаты выборов, а человек. Мы как-то с Зоей Назытыевной шутили – что же она такого сделала, когда руководила Кызы­лом, за что я ее на работу приняла? Вспом­нили: была взятка – она меня как-то кофем угощала (смеется).

Мои помощники работают в Кызыле в Доме правительства, кабинет № 103, теле­ фон 3-54-46.

– Галина Алексеевна, расскажите о своем детстве.

– Родилась я в Кызыле. Мама из Дзун-Хемчика, отец – овюрский. Мама, Екатерина Шыыраповна, была одной из первых балерин в Туве. Она была очень мудрой женщиной. Всю свою жизнь она нас, детей – а нас шесте­ро – учила: во всем поступайте так, как хоте­ли бы чтобы поступили с вами.

Я очень бла­го­дарна моим учителям. И первому – Аль­бер­ту Васильевичу Безъязы­кову. Я с очень большой любовью и уваже­нием отношусь к нему и всем тем, кто се­годня привел меня на эту тропу.

Училась я в первой школе в Чадане. У нас была классным руководителем и вела физику Ефремова Людмила Кузминична. Прекрасной души человек, прекрасный пре­по­даватель. Я себя сейчас корю за то, что вот уже лет пять, как перестала с ней переписы­ваться. Так вот, в конце десятого класса она собрала нас, советуя, кому куда пойти учиться. Помню, она сказала: «У тебя, Галя, хорошо с математикой. Тебе надо выбрать ма­те­матический ВУЗ». Я послу­шалась. Поступила и окончила Московскую сельско­хозяйственную академию, эконо­мический факультет.

– Чего больше у депутата – при­вилегий или забот?

– Этот вопрос зачастую при встрече задают и избиратели. Для меня, например, в депутатстве больше забот, чем выгод и привилегий. Меня ничего не держит в Москве. Ни-че-го. Если, скажем, завтра объявят: «Дума распущена», – я вздохну и домой уеду. В Думе не медом намазано. Как пришла, так и уйду. И московскую квартиру свою служеб­ную я сдам.

– Неужели сдадите? Из наших тувинских депутатов, начиная с депутатов Российской Федерации, еще никто квартиры московской не сдал.

– Этот факт должен иметь для меня ка­кое-то значение? Вот уж, честное слово, если мне будет нужен пример для подра­жания – выберу не из приведенного вами ряда.

– Велика ли депутатская зарпла­та? Это – не коммерческая тайна, раз депутаты оплачиваются из бюд­жета за счет всех налого­пла­тель­щиков?

– Я получаю шесть тысяч.

– Для Тувы – впечатляет. А для самого дорогого города – Москвы, это, наверное, не так и много?

– Да.

– Не избаловали ли вы свою се­мью, детей? Не решили ли они, что раз все тянет мама, то это будет продолжаться всю жизнь?

– Нет. Ребята у меня очень самосто­ятель­ные. Они не выросли избалованными – со всей ответственностью могу это сказать. Они у меня умеют и готовить, и белить, и стирать. Я им всегда говорила: «Не надейтесь, что за­слуги матери перейдут на вас. Никогда не прикрывайтесь мною».

Я нигде не делала привилегий ни для себя, ни для детей.

– Как вы относитесь к критике в ваш адрес?

– Трезво. Все зависит от того, кто и за что критикует. Со справедливой – согласна. Точно также отношусь и к похвале. В своих недостатках человек может только сам себе признаться.

При встречах с избирателями меня часто критикуют. И я не боюсь этой критики, по­тому и постоянно встречаюсь с людьми. Очень понравились встречи с учителями Кы­­зыла в прошлом году. Да, они задавали острые вопросы – почему не платят зар­плату. Да, это больной вопрос – по всей Рос­сии. Да, педагоги «выпускали пар», да, досталось мне, но у меня нет привычки сва­ливать на кого-то, показывать пальцем: «Вот он во всем виноват». Слушала. Ста­ралась ответить.

А ведь если бы не хотела все это вы­слушивать, то могла бы и не встречаться. Есть другие формы депутатской работы, на­пример, выступила по телевизору и спокой­но уехала. Но я не люблю выступать по теле­визору – ты говоришь сам, но не слышишь людей. Я предпочитаю встречи с избира­телями глаза в глаза.

– После вашего ухода с поста министра финансов, там началась чехарда. Одного снимают, другого назначают. Потом этого, другого, тихо снимают, а первого снова назначают. Чем это объясняется?

– Я не буду давать оценку этого. В республике есть правительство, президент, кадровый совет. Пусть они принимают реше­ние на республиканском уровне.

– Ваша депутатская удача?

– (Задумывается). Есть много моментов, в которых надежды людей я не смогла оправ­дать. Много было моментов, которые не от меня зависели... А все, что от меня зависело, старалась сделать. Стараюсь не замыкаться в бюджетных вопросах. Есть много личных обра­щений. У кого-то, что-то наболело – че­ло­век приходит, делится. За­час­тую это жен­щи­ны, иногда – мужчины. И ког­­да вижу, что не могу помочь человеку в его делах част­но­­го характера, то свое бес­силие очень глу­бо­ко переживаю. Здесь, в ка­би­нете, бывают даже слезы...

А иногда обращаются даже не избиратели, а люди, выехавшие из Тувы и живущие сей­час в Москве. Вот одно из последних обра­щений. Женщина, пенсионерка, прожива­ющая в Москве и давно выехавшая из Тувы, нашла через третьи руки телефон и позво­нила со слезной просьбой: в Туве умерла мама, она сама выехать не может – ей самой под 70 лет, и очень боится, что деньги, от­прав­ленные на погребение, уйдут не по на­зна­чению – родственники могут их просто пропить. Я сразу же связалась с Тувой, хотя бы­ла сильно занята, попросила Галину Ива­нов­­ну Насю­рюн взять этот вопрос под кон­троль. И потом эта пожилая женщина зво­ни­ла, благодарила – за то, что на таком боль­шом расстоянии (где Москва и где Кызыл) ей смогли в трудную минуту помочь. Так что мой кабинет открыт для всех.

Людмила Ивановна: Не только каби­нет. У нее и квартира для всех открыта. Каждый день кого-нибудь ведет к себе ночевать. И даже совсем чужих людей.

– Домой?

Г. А.: А чему тут удивляться? Бывает, до восемнадцати человек ночует. Кто на кро­ва­ти, кто на диване, кто на полу. У нас дома – коммунизм. Живешь – вот холодиль­ник, от­крывай – бери, вот плита – готовь, что сам хочешь. Да что вы сейчас куда-то будете на метро добираться? Темно уже, позд­но. Пое­хали ночевать ко мне. Я сейчас дежурную маши­ну вызову – и поедем. И ничего не­удоб­ного. У меня все живут.

Когда мы спустились вниз, весь Геор­ги­евский переулок был забит темными «Вол­гами», вызванными из гаража для тех депутатов, которые задержались и не успели на служебный автобус в 18.40. Сели и за 40 минут с комфортом (мне понравилось) до­ехали до улицы Митинской, где выстро­ился целый депутатский городок из стан­дартных девятнадцатиэтажек. По дороге беседовали с водителем о том, как иногда бывает стран­но: два депутата живут в одном подъезде, заказывают на одно время машины – и каж­дый отдельно подкатывает к дому. «Я гово­рил диспетчеру, – рассказывает рату­ющий за экономию водитель, – ты хоть объе­диняй их вместе». А она: «Скажешь тоже. Как я посажу в одну машину коммуниста и члена ЛДПР? Еще до скандала дойдет». «Вот ведь как, – вздыхает водитель. – А резина – лы­сая. Новую не выдают. Средств, говорят, нет».

Вошли в подъезд. Внизу – охранник-милиционер. Чистота, тишина. Трехкомнатная квартира Г.Салчак – на 11 этаже. Рядом – квартира сына. Две соседние квартиры тоже заняты одной семьей – депутата от Кемерова Нины Останиной. Это обычная практика в Думе: если дети уже семейные – дают две служебные квартиры.

В квартире – идеальная чистота. Поздний ужин уже на столе: суп и плов сегодня приго­товил сын Мерген, пирог – его жена Алдынай. Вкусно. Особенно плов.

Добротная мебель, паласы на полу – все казенное. «Даже кастрюли, ложки, вилки – все казенное, – рассказывает Галина Алек­сеевна. – Так что мне собраться и уехать ни­чего не стоит».

Домашние вежливо здороваются – и их не видно, не слышно. Все тихо заняты своим делом. Даже от пятилетней Дианы ника­кого шума – никаких приставаний. Впечат­ление идеальной отлаженной дисциплины и порядка. Позавидуешь...

Мне выделяют махровый халат, отдель­ную комнату с отдельным диваном, отправ­ляют в ванную. «Там шампуни, всякие кремы – разберетесь. Я сама косметикой не поль­зуюсь», – распоряжается Галина Алексеевна.

«А что, дверь входную на ключ запирать не будете?» – осторожно интересуюсь я. (Хоть и милиционер в подъезде, но все же...) «Нет. Я никогда не запираю. А зачем?»

Мне дают кипу газет – почитать перед сном. Но мне уже ни до каких газет – это уже третья встреча в разных концах Москвы за этот день. Перед тем как провалиться в сон, на всякий случай, без особой надежды, шеп­чу: «На новом месте приснись жених не­вес­те». Сколько бы раз я это ни говорила, мне никогда прежде никакие женихи не снились. Засыпаю... Ночью мне снится Зюганов.

– Галина Алексеевна, у вас во­обще-то остается время на хозяй­ство?

– Если честно – нет. А вообще я люблю готовить, особенно солить, мариновать. Еще работая министром финансов, я находила время на это. Сейчас нет. Из Тувы родные, знакомые нам присылают «гуманитарную помощь» (смеется).

– А кто тогда у вас в семье главный «на хозяйстве»?

– Муж – Сергей Серенович. Я ему очень благодарна за это – на нем все держится.

– Кто из исторических личнос­тей-женщин для вас является об­разцом?

– В большом масштабе – Маргарет Тетчер.

– Почему-то я предполагала, что вы назовете именно ее. Вы тоже «железная леди»?

– Да, говорят, что я очень принципи­альная женщина. Но я бы так о себе не ска­зала (смеется). Я очень подробно изучала био­­графию Маргарет Тэтчер, ее труды – мне очень понравилась и она, и ее выска­зывания.

– Галина Алексеевна, чего больше было за три года работы в Госдуме – разочарований или надежд?

– Надежд. Никогда я не отчаиваюсь, как бы тяжело ни было. Всегда стараюсь найти выход. За всю работу в Госдуме я только два раза плакала. И один раз было в Кызыле. Это видела только мама.

– Кто же и чем вас так расстроил в Госдуме, если не секрет?

– Не надо об этом. Это была моя слабость. В любой пиковой ситуации стараюсь, чтобы по мне ничего не было видно. Даже дома мне говорят: «Мама, тебя невозможно вы­вести из себя». Но три раза в жизни – было...

– Значит, ничто человеческое, жен­ское, не чуждо и депутату Гос­думы, поклоннице «железной» Мар­га­рет Тетчер... Невидимые миру сле­зы, наверное, бывают у всех нас, ка­кими бы деловыми и твердыми мы не старались бы казаться. Чем вы спа­саетесь в такие трудные мину­ты?

– Работой.

– Часто ли вы бываете в теат­рах, музеях, концертных залах Мос­квы?

– Честно скажу: один раз моя помощница Людмила Ивановна, под большим напором, отправила меня на концерт Софии Ротару. Я очень люблю ее. И вот Людмила Ивановна сама купила билет, принесла и сказала: «Все! Пока вы не уйдете, и я не уйду!» За три года и два месяца это было один раз.

– Вы не жалеете, что культурная жизнь Москвы проходит мимо вас?

– Конечно, жалею. Но у меня всегда стоит вопрос: или дело, или отдых – хотя дома меж­ду собой делимся информацией о культурной жизни страны.

– А на литературу времени хва­тает?

– Да. Я нашу советскую классику, клас­сику 19 века перечитываю по несколько раз.

– Последняя книга, которую вы перечитывали?

– Чернышевский, «Что делать?»

– И нашли для себя ответ на этот вопрос? Что же делать?

– Вечный вопрос...

Прошло Время…

Галина Алексеевна вновь баллоти­рова­лась в депутаты Государственной Думы по Тувинскому одномандатному округу. На вы­борах 19 декабря 1999 года получила 41175 голосов избирателей (38,5%), заняв второе место из пяти претендентов и уступив гене­ралу Николаю Локтионову.

Сейчас находится на заслу­женном отдыхе.

Фото:

2. Галина Салчак, Президент Монголии, Геннадий Селезнев. Улан-Батор, осень 1997 года.

<!-- /* Style Definitions */ table.MsoNormalTable {mso-style-name:"Обычная таблица"; mso-tstyle-rowband-size:0; mso-tstyle-colband-size:0; mso-style-noshow:yes; mso-style-parent:""; mso-padding-alt:0cm 5.4pt 0cm 5.4pt; mso-para-margin:0cm; mso-para-margin-bottom:.0001pt; mso-pagination:widow-orphan; font-size:10.0pt; font-family:""; mso-ansi-language:#0400; mso-fareast-language:#0400; mso-bidi-language:#0400;} --> Беседовала Надежда АНТУФЬЕВА