Вячеслав и Шончалай Сояны. Путь к серебряной воде

Двадцать четыре года прожить вместе не так уж сложно. Но прожить их в любви, дружбе и уважении друг к другу – большое достижение. Заработать капитал при упорстве и трудолюбии нетрудно. Но, занявшись бизнесом, не стать расчетливым дельцом и не убить в себе милосердие – непросто. Начать жизнь на новом месте немудрено. Но стать для незнакомых людей родными, завоевать их доверие – дорогого стоит. Все это удалось в одной жизни на двоих Вячеслава и Шончалай Соянов. Они вырастили четырех детей, посадили не одно дерево, построили и дом для себя, и красивый торговый центр для односельчан. Став предпринимателями, они не только обеспечивают себя и родных, но и помогают десяткам людей кормить семьи, чувствовать востребованность, приносить пользу и делать жизнь чуточку лучше. А сегодня бизнес-тандем Соянов из села Бай-Хаак открывает путь в мир людей серебряной воде из подземного источника.

Воспитанные в труде

– Шончалай Шилововна, Вячеслав Докаевич, расскажите о своем детстве.

– Родилась я в 1964 году в селе Хонделен Барун-Хемчикского района. Мама, Кара-кыс Хомушкуевна, работала учительницей начальных классов восьмилетней школы. Папа, Шилов Чадамбаевич Ооржак, учил детей истории, географии, вел уроки физкультуры. Сам спортсмен, он всех учеников научил кататься на лыжах и коньках, каждое лето ходил с ними в походы. Любил охоту и рыбалку.

Нас родители воспитывали строго. Работы по хозяйству было много, никто не бездельничал. Как только начнет мама готовить, кто-нибудь из нас тут же рядом становился: помогать чистить картошку, нарезать лук и мясо.

Мама, такая чистоплотная, все время мыла, стирала, так что мы не успевали принести воды из речки, как она тут же заканчивалась. Летом стирали на берегу реки и родители наказывали: ни в коем случае мыльную воду в реку не выливать, а только подальше от нее. Так в моем сознании и осталось: вода – это нечто священное и чистое.

В селе мужчинам зазорно было заниматься женской работой, но наш папа был не такой. Когда мама уходила за водой, папа спешил ей навстречу, чтобы помочь донести ведра, полоскал и отжимал выстиранную одежду.

У нас была очень читающая семья. Я научилась читать в четыре года, и с тех пор книги – постоянные мои спутники. Когда училась в четвертом классе, выявляли того, кто больше всех прочитал книг в нашей библиотеке. Заняла первое место, опередив старшеклассников.

Сейчас мы вылетели из родного гнезда в Хонделене: старший брат Николай Шиловович живет и работает в Овюрском районе, младший – Радик Шиловович – живет рядом с нами в селе Бай-Хааке, он тоже предприниматель. Мы уже выросли, но отношение к труду, заложенное в детстве родителями, осталось.

Вячеслав Докаевич: Мои родители, Тамара Монгушевна и Дока Суур-оолович Сояны, работали в школе, держали свой скот, жили на другом берегу реки Хонделен. Там в красивом месте стояли три дома, в которых жили мы и наша родня.

Нас у родителей двое: старшая сестра Рая и я. Родился в 1965 году. Меня любили и нянчили все мои дяди, тети со стороны мамы и отца. Рос избалованным, но, несмотря на всеобщую любовь, рано приобщился к работе: с детства пас овец и телят.

Учились мы хорошо. Каждое утро шли через речку в школу. Наши учителя физкультуры всех учеников увлекли спортом. Очень любил играть в футбол и хоккей с мячом. Зимой пропадали на нашей речке, где был отменный лед. У старшеклассников и мелюзги там были свои отдельные ледовые участки, и никто никому не мешал.

В восьмом классе заработал свои первые деньги, когда стриг овец, купал их в дезинфицирующем растворе креолина и помогал ветеринарам ставить животным уколы. Очень тогда понравилась их работа. Хотел даже учиться на ветеринара в Кызылском сельхозтехникуме.

Приближенный к дефициту

– Шончалай Шилововна, могли ли вы представить в детстве, что станете бизнес-леди?

– Нет, конечно. Мы, дети советского времени, о бизнесе слыхом не слыхивали. Окончила школу и поступила в Читинский кооперативный техникум, специальность – технолог приготовления пищи. После окончания поработала два года в Барун-Хемчикском районном потребительском обществе технологом общепита и решила учиться дальше в Новосибирском институте советской кооперативной торговли.

– Там и влюбились в будущего супруга Вячеслава Докаевича?

– Вовсе нет. Были знакомы со школы, но тогда как-то не обращали внимания друг на друга. Он был на три класса младше и казался мне пацаном, хотя на самом деле разница у нас в один год. Просто в школу он пошел позже, а я, наоборот, раньше. Вдобавок, в подготовительном классе за хорошую учебу и за то, что умела читать, перевели в первый класс. Поэтому школу окончила в шестнадцать лет.

Учились мы в разных городах: я – в Новосибирске, он – в Улан-Удэ. Хотя надо признаться, что интерес Вячеслав Докаевич ко мне проявлял. Когда приезжала на каникулы, даже пытался ухаживать. Но все это оставляла без внимания. Ну, а как получилось, что мы вместе, надо спросить у него самого.

– Вячеслав Докаевич, как вы смогли уговорить Шончалай Шилововну стать вашей супругой?

– Начну со вступления. Так как в нашем селе была восьмилетка, в девятом и десятом классах я учился в городе Ак-Довураке, в школе №1. После окончания школы в 1983 году поступил в Улан-Удэнский электротехникум связи. Через год меня прямо оттуда забрали в армию. Служил танкистом в Забайкальском военном округе.

Отслужил, вернулся в Улан-Удэ и тут читаю в газете объявление о приеме в кооперативное училище на специальность заготовителя. Тогда эта профессия была престижной, решил поступать.

А в училище не берут, говорят, что оно только для своих местных кадров. Но так просился, что меня и еще троих парней из Тувы приняли с условием, что после учебы два года отработаем в Улан-Удэ. Мы тут же согласились и подписали договор.

В училище очень старался, много занимался, ни одного занятия не пропустил. Тогда студентам из Тувы бабушки на рынке заказывали шерсть ангорских коз. Говорили, что тувинская ангорка лучше всех. И я тоже им шерсть привозил. Вырученные за шерсть деньги были неплохой прибавкой к стипендии.

Окончил в 1987 году училище с красным дипломом и остался выполнять условие договора: отрабатывать экспедитором на заготовительно-сбытовой базе Бурятского кооперативного союза. Со всех районов республики туда стекались шкуры, пушнина, мех. База работала на экспорт. Мы готовили для отправки в Европу сырье: сортировали, упаковывали, загружали в вагоны.

Тогда, в конце восьмидесятых годов, в магазинах ничего не было, а у работников базы была возможность покупать дефицит: цейлонский чай, растворимый кофе, шпроты, чешскую и польскую одежду и даже кроссовки «Адидас».

Работал и в то же время, чтобы не терять два года, заочно учился в кооперативном техникуме. Как-то приехал домой в отпуск, отдыхаю, с родней общаюсь, и тут дядя Шевер-оол говорит, что надо мне жениться. Рассказывает, что даже кандидатуру подходящую присмотрел: дочку учителей Ооржаков. Предлагает посвататься к Шончалай Шилововне, мол, она такая умница, молодец, учится в вузе, и парня у нее нет, как и у меня девушки.

Благословение Иволгинского дацана

– И у вас сразу начался роман, Вячеслав Докаевич?

– Никакого романа. Был сентябрь, она уже училась в Новосибирске. Думаю, хватит мне холостяком ходить, и начали мы в отсутствие Шончалай Шилововны планы строить. Мои родители дядино предложение одобрили, решили дождаться приезда студентки в октябре после практики. Тут мой отпуск закончился, и я вернулся в Улан-Удэ.

Наказал перед отъездом дяде Шевер-оолу слать мне телеграмму, как только она приедет. Скоро приходит телеграмма. Так как на работе был на хорошем счету, мне разрешили поехать домой по семейным обстоятельствам. Пока все это проворачивалось, будущая невеста ни о чем даже и не подозревала.

Приехал, и пошли мы в один из вечеров с родителями и дядей свататься. Нас хорошо приняли, старшие между собой поговорили, в просьбе нам не отказали. Вскоре Шончалай Шилововна уехала учиться в Новосибирск, я уехал в Улан-Удэ доучиваться и дорабатывать год.

– Шончалай Шилововна, и вы согласились только потому, что родители так хотели? Прямо как в старых романах.

– Когда пришли свататься, очень удивилась, ведь между нами и намека на чувства не было. Но Вячеслав Докаевич пришел с родителями и дядей, а к старшим всегда относишься уважительно, поэтому явно не стала противиться.

Видимо, звезды так расположились в пользу Вячеслава Докаевича, что поразмышляла и решила про себя: «Ладно, можно ведь не отказывать сразу, а подумать над предложением». Думала год, ездила в Улан-Удэ посмотреть на него, привыкнуть, он приезжал ко мне.

Девочки ничего не знали, и Вячеслав Докаевич, внезапно возникший на пороге общежития с огромной сумкой, набитой гостинцами, очень их удивил. Ведь они были уверены, что у их подруги никого нет. Чего только жених не привез, начиная с тыва далгана – просяной муки, заканчивая дефицитным индийским чаем и шпротами.

Вячеслав Докаевич: Весь год писали друг другу письма. Я не раз летал к ней в Новосибирск. Когда она гостила у меня в Улан-Удэ, водил в академический театр оперы и балета, в театр драмы, показывал город. Но самой главной считаю поездку в Иволгинский дацан.

Нам было интересно, ведь впервые увидели буддийский храм. Там молились, поклонялись святыням, были у лам. Не знаю, что тогда в душе Шончалай Шилововны произошло, но до сих пор думаю, что эта поездка определила мою судьбу и помогла получить ее согласие на мое предложение.

Шончалай Шилововна: Это было весной. Приехала сказать ему, что не подходим друг другу, потому что слишком разные. Для меня, серьезной и принципиальной, мягкий Вячеслав Докаевич казался каким-то избалованным, несерьезным. Он очень тогда расстроился.

Ехали в Иволгинский дацан, чтобы посмотреть его как одну из достопримечательностей Бурятии. Но после посещения храма сомнения по поводу моего будущего рассеялись, и все как-то гармонично встало на свои места. То ли молитвы были услышаны, то ли наше будущее было предопределено, но летом 1989 года поехали домой и зарегистрировали брак в Хонделенском сельском совете. Через год сыграли свадьбу.

Первая любовь и привязанность, вспыхнувшие в юности, у многих со временем проходят. А чувства, возникшие в сознательном возрасте, проходят с тобой через всю жизнь, обогревая теплом и помогая в испытаниях. Так у нас с Вячеславом Докаевичем и получилось.

Любое дело – сообща

– После регистрации вновь пришлось разъехаться?

Вячеслав Докаевич: Нет. На этот раз в Новосибирск поехали вместе. Я был уже свободной птицей: и по договору с училищем отработал, и диплом товароведа промышленных товаров в техникуме получил. А Шончалай Шилововне оставался год учебы.

Утром она шла на занятия, а я уходил искать работу. Поиски привели в открывшийся год назад пятиэтажный ГУМ «Россия». До сих пор помню, как 22 сентября 1989 года начал работать продавцом в отделе электротоваров и ковров с окладом в сто пятьдесят рублей.

Меня представили бригаде, познакомили с заведующей, на форму прикрепили бейджик «Продавец второй категории В. Соян». Двенадцать продавцов работали в две смены по шесть человек с десяти часов утра до восьми часов вечера.

Тогда телевизоры, радиоприемники, ковры просто так было не купить. Даже мыло и стиральные порошки продавались строго по норме: два куска хозяйственного мыла и пачка стирального порошка в одни руки. И за ними всегда была большая очередь.

Покупатели из Тувы, увидев меня, сначала глазам не верили, потом читали фамилию Соян и уточняли: «Сен тыва сен бе?» – «Ты – тувинец?» Им было очень интересно встретить земляка, работающего в таком крутом месте. До сих пор универмаг «Россия» – самый крупный магазин в Новосибирске.

Чтобы получить большую комнату в семейном общежитии, устроился дворником завода «Сибэнерготерм». Рано вставал, подметал свою территорию и бежал в ГУМ. Со временем друзья помогли найти еще одну работу: сторожа мастерской по ремонту радио и телевизоров.

Шончалай Шилововна: Когда один из сторожей уволился, меня приняли на его место. Так на двоих у нас было четыре должности: продавец, дворник, два сторожа. Плюс еще училась на пятом курсе.

Было, конечно, нелегко, но мы везде успевали. Мне к такому ритму было не привыкать, потому что на первых курсах по ночам работала на макаронной фабрике и сортировала письма на почте. И успевала решать задачи заочникам, но никогда не брала за это денег. Тогда это не было принято, студенты безвозмездно помогали друг другу.

На первые совместно заработанные деньги купили цветной телевизор и ковер. Мы и до сих пор, как в первый год совместной жизни, все делаем вместе, у нас лучше выходит, когда за дело беремся сообща.

Пельмени на велосипеде

– Как начался трудовой путь молодых специалистов в Туве?

Вячеслав Докаевич: Когда в 1990 году мы вернулись в Туву, в отделе кадров Тувинского республиканского потребительского союза нам предложили работу в Тоджинском районе: мне – завторга, Шончалай Шилововне – технолога общепита. Нам даже купили билеты на теплоход «Заря».

Мы попросили несколько дней отпуска, чтобы съездить домой. И там планы изменились, потому что родители посоветовали просить место поближе. Так мы поехали в Тандинский район, где тоже ни разу не были.

В Бай-Хааке меня приняли на должность директора заготконторы Тандинского райпо, супругу – технологом общепита. Днем работали, вечером шли в гостиницу, а через два месяца нам предоставили жилье.

Только начали обживаться на новом месте, как в 1993 году заготконтора прекратила свое существование, и я остался без работы. Через два года под сокращение попала и Шончалай Шилововна. Так мы остались не у дел. Молодые специалисты стали никому не нужны.

– Неожиданно став безработным, вы растерялись, Вячеслав Докаевич?

– Конечно, растерялся, но ненадолго, ведь надо было кормить семью. Посоветовались и решили начать свое дело: прошли все инстанции, получили разрешение санэпидстанции и организовали на автовокзале буфет с горячим питанием для пассажиров рейсовых автобусов.

В то время из Бай-Хаака в Кызыл ежедневно утром и вечером отправлялись два «Икаруса». Автобусы поменьше ходили в поселок Хову-Аксы, в села Кочетово, Балгазын, Межегей, Успенка. И пассажиров было много, поэтому буфет был востребован.

Шончалай Шилововна: Порой, до трех часов ночи мы лепили дома пельмени и манты, а в шесть утра вставали и начинали печь пирожки. Машины у нас тогда не было, столкнулись с проблемой: как увезти приготовленное на автовокзал.

Вячеслав Докаевич: Зато был велосипед! Прикреплял кастрюлю с замороженными пельменями, мантами к багажнику и ехал на автовокзал. А зимним транспортом у нас были детские санки.

Мантоварки в Туве тогда были большим дефицитом, заказывали их в Улан-Удэ. Студентом много раз привозил домой эти кастрюли с решетками для пара, а самому себе купить не догадался.

Но ничего, придумал свою мантоварку. Попросил у киномеханика бобины от кинолент, сделал решетки, приделал ножки, и получилось не хуже заводской.

– Был ли спрос на пельмени и манты сояновского производства?

Вячеслав Докаевич: От желающих поесть отбоя не было, потому что у нас все было свежее и по-домашнему вкусное. Мы же тогда купили большую упитанную корову, ведь от качества мяса зависит вкус пельменей.

Добавляли в фарш дикий лук – кулчу. Варили, тут же подавали, и то не успевали всех накормить до трех часов дня. А потом все автобусы уезжали, и мы шли домой лепить пельмени на завтрашний день. И так каждый день.

Продавали еще серу. Тогда не было в продаже жевательной резинки, и люди, в основном, жевали серу. Брали у одного дедушки, который ходил за ней специально в тайгу. Однажды попросил родственника размять серу, чтобы приготовить к продаже на завтра, он ее пропустил через мясорубку и испортил. Сера же твердая, смолистая, ее надо специально обрабатывать, разминать, а он думал, что достаточно пропустить через мясорубку.

Дикий бизнес

– Пельмени и сера были только началом?

Шончалай Шилововна: Да, потом купили домик, открыли в нем продуктовый магазин и начали ездить за товаром. Продукты приходилось возить из Новосибирска. Несколько семей брали в аренду один «КамАЗ», скидывались на бензин и услуги, а сами ехали вслед в легковой машине. А в Иркутск ездили за тряпками, в основном, за китайскими вещами, которые тогда появились на российском рынке. Придорожных кафе тогда в помине не было. Мы на обочине разводили костер и готовили еду.

– Становление вашего бизнеса пришлось на лихие времена. Приходилось попадать в сложные ситуации?

Вячеслав Докаевич: Раз в Абакане наставили пистолет. Кто его знает, боевой или игрушечный? Пришлось откупаться. В Красноярске часто протыкали колеса грузовиков с тувинскими номерами. Пока возишься с ними, что-нибудь из груза украдут, или разобьют стекло и из салона что-то утащат. Кожаную куртку с документами унесли, сумку с деньгами украли.

Однажды приезжаем в Абакан за продуктами, а там все закрыто. Этот день потом назовут черным вторником 1998 года. Рубль обесценился, и наших денег, на которые приехали купить целый грузовик продуктов, хватило только на диван и два кресла. Но мы не унывали, и до сих пор считаем, что легко отделались по сравнению с другими, у которых в банках были сбережения всей жизни. А та мягкая мебель служит нам до сих пор.

Шончалай Шилововна: Сейчас поражаюсь тому, какими мы были упорными. Никакого отдыха не знали. До самых родов ездила за товаром. Когда с большим животом ходила по рынку, продавцы при виде меня только головами качали.

В то время мои родители, чтобы помочь нам, переехали из села Хонделен в Бай-Хаак, хотя могли бы и дальше продолжать заниматься любимым делом, работать в родной школе. И я через полтора месяца после родов оставила маме дочку, которую грудью кормила, и опять поехала за товаром, по пути сцеживая молоко.

– И каков результат: чего вы добились за двадцать упорных лет в бизнесе?

Шончалай Шилововна: Действительно, уже двадцать лет прошло. Получается, что 2013 год – юбилейный для нашего бизнеса, ведь как частные предприниматели мы зарегистрировались в 1993 году.

За это время к первому магазину в селе Бай-Хаак добавились мебельный, хозяйственных товаров, кафе, парикмахерская, пекарня, продуктовый магазин в селе Дурген. Построили торговый центр «Ангыр», при нем – склады, гаражи. На втором этаже этого центра – наш офис.

Есть свое подсобное хозяйство, которое мы просто обязаны держать для кафе, чтобы было свое мясо и молоко. Начало этому хозяйству положил хылбык – обряд обрезания младенческих волос, во время которого младшему сыну надарили много скота.

Поголовье баранов у нас доходило и до пятисот голов. Когда начался падеж, количество сократилось до двухсот. Сейчас поголовье потихонечку вновь растет.

С чабанами проблема тоже решена. Попросили присматривать за скотом родственника супруга, сыграли его свадьбу, купили новую юрту. На зимней стоянке построили новый дом, баню, загоны для скота. И сейчас там все хорошо.

Мы с супругом работаем вместе, но в бизнесе у нас – разделение. Я – индивидуальный предприниматель, в моем ведении – магазины, сфера услуг, а супруг – хозяин крестьянско-фермерского хозяйства и ООО «Бай-Хаак».

Окончание – в № 6 от 15 февраля 2013 года

Фото:

1. Шончалай и Вячеслав Сояны у источника серебряной воды. Скважина № 13 Терехтинского месторождения. 11 июня 2011 года.

2. Будущие педагоги: молодые супруги Шилов и Кара-кыс Ооржаки, родители Шончалай Соян, воспитавшие в ней трудолюбие. Кызыл, 1960 год.

3. Третьекурсницы. Слева направо: Шончалай Ооржак, Наталья Сарыглар, Роза Ховалыг. Стоит Айлан Монгуш. Новосибирский институт советской кооперативной торговли, 1988 год.

4. Выпускник 10 «Б» класса школы № 1 Вячеслав Соян (слева) с классной руководительницей Зоей Дамдын-ооловной Монгуш и одноклассником Вячеславом Ооржаком, будущим хирургом. Город Ак-Довурак, май 1983 года.

5. Танкист Вячеслав Соян. Город Чита, Забайкальский военный округ, 1984 год.

6. Жених и невеста. Вячеслав и Шончалай после посещения Иволгинского дацана. Улан-Удэ, весна 1989 года.

7. Построенный супругами Соянами торговый центр «Ангыр» с магазином и кафе, где жители Бай-Хаака проводят свадьбы, юбилеи и другие торжества.

Беседовала Саяна ОНДУР