Владимир Бузыкаев. Шахматы – мой диагноз

Он заразился сорок пять лет назад. И категорически не желает излечиваться. Вся его жизнь – игра. Классическая, блиц, по переписке, вслепую, днем, во сне,

с гроссмейстером, с дошкольником, черными, белыми – без разницы. Только бы сражаться.Тридцать две фигуры на размеченном квадратами поле – его полный страстей многогранный мир.

И образ жизни.

Владимир Алексеевич Бузыкаев – шахматный педагог, кандидат в мастера спорта России в игре по переписке и классическим шахматам, ощущает себя полководцем, ведущим сражение за сражением. И эти бои – без злости.

_{Первый королевский гамбит}

– Владимир Алексеевич, что для вас значат шахматы?

– Всё! Эта игра – моя жизнь. И профессия.

По образованию – учитель математики, физики, астрономии, информатики. Физико-математический факультет Кызылского пединститута заочно окончил в 1989 году. По специальности работал недолго: в Кызыле в школе № 14 вел кружок астрономии, в школе №8 преподавал физику, в школе №2 села Сарыг-Сеп – информатику. Но эта педагогическая деятельность не грела душу. Шахматы для меня – важнее. И здесь мой преподавательский стаж – двадцать четыре года.

В 1990 году начал работать тренером детской спортивной школы при кызыльской школе №9, через два года перевелся в шахматный клуб «Пограничник». Затем – Центр внешкольного образования, нынче это Центр дополнительного образования детей и юношества города Кызыла. Работаю в нем педагогом дополнительного образования: занимаюсь с детьми в шахматном клубе «Ферзь» при пятой гимназии Кызыла. Кроме того, веду шахматный кружок в Тувинском республиканском лицее-интернате.

«Ферзь» – первый в Туве пришкольный клуб – открылся в 1993 году, его основатель – замечательный педагог по шахматам Николай Иванович Онуфриев.

Он очень любил детей, и они отвечали учителю взаимностью. Вокруг него всегда крутилась стайка ребятишек. А когда воспитанники Николая Ивановича выигрывали на турнирах, он на свои деньги покупал конфеты, шоколадки, газировку и устраивал им маленькие праздники.

Сегодня в «Ферзе» занимаются 52 ребенка. Девяносто процентов – ученики гимназии № 5, но есть и учащиеся других школ. Продолжая заложенные Николаем Ивановичем Онуфриевым традиции, никому не отказываю, учу всех желающих постигнуть искусство игры. И директор гимназии Ирина Владимировна Казанцева поддерживает этот принцип: клуб «Ферзь» открыт для всех.

Каждому, кто переступает порог нашего клуба, говорю: «Шахматы – это триединство: спорт, наука, искусство». И осваивать азы этого триединства можно с самых юных лет, у меня есть даже ученики-дошкольники.

12 июня 2013 года, в День России, у меня родился внук – Ярослав Дмитриевич Бузыкаев. Всё, что умею, хочу передать ему и вырастить чемпиона. Начну приучать Ярослава к шахматам, как только ему стукнет два года.

– А вы в каком возрасте подружились с королями и пешками?

– В двенадцать лет. Конец декабря 1968 года, начались школьные каникулы, и отец – Алексей Романович Бузыкаев – посадил меня за шахматную доску.

Королевский гамбит – первый дебют, который показал мне папа. Это острое начало – классика игры. Первый ход – белая пешка ходит e2-e4, черная – e7-e5. Затем ход белой пешкой – f2-f4. С тех пор этот дебют – мой любимый. Его суть заключается в том, чтобы отвлечь противника ценою своей пешки и захватить центр доски. Жертвуем малым ради большего: отдаем пешку и получаем пространство для развития. Всегда иду пешкой на f4, а дальше – в зависимости от стратегии противника.

Та первая партия с отцом стала началом шахматной болезни, которая длится уже сорок пять лет. Шахматы – это мой диагноз.

_{Симптомы шахматной болезни}

– Симптомы вашей хронической шахматной болезни?

– Ни дня не могу провести без игры. С увлечением сражаюсь с любым человеком, неважно, кто соперник – мастер спорта или любитель. Даже во сне играю, чаще всего – с покойным братом Вячеславом. Мне его очень не хватает: и как старшего брата, и как человека, разделяющего увлечение шахматами.

– Так страсть к игре у вас – семейная?

– Получается, что так. И все – благодаря отцу, который и научил игре, привил любовь к ней. Нас, детей, в семье было пятеро: четыре мальчика и девочка.

Старший, Альберт, 1938 года рождения, в шахматы играл на любительском уровне, основным его увлечением была музыка: играл на баяне, выступал в клубах. Красавец и любимец девчонок, он ушел из жизни молодым – порок сердца.

Вячеслав, второй брат, родился в 1940 году. Он – журналист, писатель, шахматист первого разряда – ушел из жизни в 2009 году: сердце.

Третий брат, Валерий, погиб мальчишкой – в девять лет. Случилось это зимой, когда он с друзьями катался с горы. Съезжали, зацепившись друг за друга, он был последним. А внизу по дороге ехал автокран, и боковое окно в его кабине вместо стекла было забито фанерой как раз с той стороны, откуда катилась ребятня. Водитель не увидел детей и не успел затормозить. Все успели проскочить перед машиной, а Валера – нет.

Сестра Алла старше меня на двенадцать лет, она – Отличник народного просвещения РСФСР, сейчас – на пенсии, живет в Саяногорске. Туда, за Саяны, увез ее из Кызыла муж – Анатолий Еремеевич Бухтуев.

Я – младший в семье – хеймер-оол.

_{Как Бузук-Аяк стал Бузыкаевым}

– Вы сказали о себе по-тувински: хеймер-оол – младший мальчик. Хорошо знаете тувинский язык?

– Если по-тувински говорят медленно и четко – понимаю. И ответить тоже могу. В этом нет ничего удивительного, я ведь, как и все мои предки по отцовской линии, в Туве родился. Мое родное село – Чодураа Улуг-Хемского района: там появился на свет в 1956 году, 23 февраля, когда все мужчины отмечали День Советской Армии и Военно-Морского флота.

В 1963 году мы переехали в Кызыл. В городе учился в школе № 3, а один год – шестьдесят восьмой – занимался в одиннадцатой школе, где тогда проводился эксперимент: на уроках иностранного языка тридцать минут уделялось английскому, а пятнадцать – тувинскому. От этого большая польза была.

Дед мой – чистокровный тувинец. Брат Вячеслав хотел на основе его необычной жизни целый роман написать: собирал материалы, делал наброски. Не успел.

– Заинтриговали. Хотя бы вкратце можете рассказать сюжет этого романа?

– Могу. История эта началась в 1875 году, когда в юрте, на территории нынешнего Бай-Тайгинского района родился мальчик, мой дед. Летней ночью, когда ему было три месяца, в юрту ударила молния, и она загорелась. Все погибли. Только колыбельку с привязанным в ней по тувинскому обычаю младенцем мать успела выбросить из полыхающей юрты.

Юрта эта стояла одиноко, малыша только наутро нашли и увезли в свой аал араты с соседней стоянки. Сироте дали имя Бузук-Аяк – Разбитая чаша. Когда мальчику исполнилось пять лет, жизнь его резко переменилась, у него появился приемный отец. По Бай-Тайге путешествовал алтаец Тимофей Бузыкаев – православный священник, который изучал жизнь соседей за горами, их веру.

Схожесть имени Бузук-Аяк с его фамилией поразила Бузыкаева, и он предложил чабанам отдать сироту ему – в сыновья. Увез малыша к себе на Алтай, там окрестил его. При крещении мальчика нарекли Романом, а фамилию и отчество он получил от приемного отца, который дал ему хорошее образование. Роман Бузыкаев стал очень грамотным по тому времени человеком, знал шесть языков: русский, тувинский, алтайский, китайский, монгольский, немецкий.

Роману приглянулась дочь купца Петра Порошина Анна. Зеленоглазая красавица ответила ему взаимностью. На Алтае у них родились четверо детей: Николай, Леонид, Раиса, Галина.

А младший сын Алексей, мой отец, родился уже в Туве, куда семья перебралась во время Гражданской войны. Он появился на свет 5 февраля 1920 года на бай-тайгинской земле, как и его отец.

В этом же 1920 году в другом районе Тувы – Пий-Хемском – в русском поселении, которое позже назвали Ленинка, родилась девочка Анна. Эта девочка станет моей мамой.

Анна – вторая из восьми детей Ивана Герасимовича и Ксении Андреевны Пироговых. Иван и Ксения, в девичестве Беликова, встретились в 1916 году в уездном городе Щигры Курской губернии России. Поженившись, в 1917 году перебрались в Урянхайский край, как тогда называли Туву.

В тридцатых годах Иван Герасимович Пирогов, был одним из председателей созданного в Туране колхоза «Красный пахарь».

_{Первый тувинский букварь}

– А как сложилась судьба Бузук-Аяка – Романа Бузыкаева – после возвращения на родину?

– Поначалу удачно. Благодаря знанию русского и тувинского языков дедушка внес свой вклад в историю тувинской письменности: стал соавтором первого тувинского алфавита из тридцати букв, составленного на основе кириллицы, и первого букваря. Этот алфавит не прижился, но для меня важен сам факт: дедушка был первым! Берегу ксерокопию букваря, которую специально снял в Национальной библиотеке, где он хранится как редкий экземпляр – книжный памятник.

Этот букварь для детей с картинками вышел в 1927 году в Москве, в Центральном издательстве народов СССР. На обложке – фамилии Брюханов (Сотпа) и Бузыкаев.

Любопытно, что судьба соавтора букваря – Брюханова – сходна с судьбой Бузыкаева. О ней в своей книге «Перо черного грифа» рассказал Кужугет Шойгу. Сына бедного арата взял в свою семью живший в районе устья реки Алаш русский купец Матвей Брюханов, который дал мальчику свою фамилию и образование.

В начале тридцатых годов жизнь семьи Бузыкавых резко переменилась: на Романа Тимофеевича поступил ложный донос о том, что он, якобы, участвовал на Алтае в контрреволюционном мятеже. Его выслали из Тувинской Аратской Республики в СССР, в Минусинск.

Анна Петровна, очень тяжело переживая разлуку с мужем, от тоски стала заговариваться, лишилась рассудка. Ее из Кызыла отправили на лечение в Иркутск. Три года она провела в больнице, где и умерла в 1937 году. Роман Тимофеевич пережил супругу на два года: ушел из жизни в 1939 году, в Минусинске.

В 1949 году, уже после вхождения Тувинской Народной Республики в состав Советского Союза, из Минусинска в Кызыл перебралась вторая жена моего деда Васса Дмитриевна Бузыкаева с сыновьями – Василием и Геннадием.

Жаль, что не могу вам предоставить фотографии Романа Бузыкаева, они не сохранились, были полностью уничтожены во время весенних наводнений в Кызыле 1945 и 1952 годов.

_{Кто такой сигнарант}

– Увлекательная дедовская история, действительно – сюжет романа о Романе.

– В жизни моего отца – Алексея Романовича Бузыкаева – тоже много интересных моментов. Во время Великой Отечественной войны он после окончания в 1943 году в городе Вольске краткосрочных курсов стрелков-радистов летал на двухместном штурмовике Ил-2.

В 1945 году старшина Бузыкаев чудом остался жив. Перед апрельским штурмом Кёнигсберга авиационная разведка проводила аэрофотосъемку, и немецкие зенитки перебили шасси самолета. Командиру удалось посадить Ил-2 на пузо, но при посадке он загорелся.

Летчик погиб, а ведущего фотосъемку военного разведчика взрывной волной выкинуло из самолета. Двое суток он пролежал в снегу без сознания. Очнулся оттого, что какое-то животное лизало его лицо. Отец рассказывал, что первой мыслью было: «Волк!», и уже мысленно попрощался с женой, детьми. Но тут услышал: «Мухтар, ко мне!» Это была специально обученная поиску раненых собака, а с ней – девушка-санинструктор.

Девушка с собакой дотащили его, контуженного, на плащ-палатке до части, а там за него взялись работники военной контрразведки Смерш – «Смерть шпионам!» Начали допрос: «Кто такой?» Назвался и снова потерял сознание. Когда вновь через сутки очнулся, смог назвать номер части. Когда радиограмма подтвердила, что Бузыкаев – не шпион, его, наконец, отправили в госпиталь.

Пока все это разбирательство длилось, из части успели отправить жене извещение: пропал без вести. А это означало неизвестность: или в плену, или мертвый. Но мама повторяла: «Он живой, я его мертвым не вижу». И оказалась права.

От контузии отец оправился, но полностью потерял слух на левое ухо. Мог быть комиссован по ранению, но отказался: вновь попросился в часть. День Победы встретил в Праге. Его имя – в списке ушедших на фронт из Тувы на одной из плит мемориала Победы в Кызыле.

Папа ушел из жизни в 1975 году. Его последнее место работы – аптека № 1 в Кызыле. Там он работал сигнарантом.

– Вот уж поистине: век живи – век учись. Впервые слышу о такой профессии – сигнарант. Придется посмотреть в словаре.

Вот, нашла: сигнарант – работник аптеки, переписывающий рецепты на сигнатуры – бумажные ярлычки с копией рецепта врача, прилагаемые аптекой к лекарству.

– Совершенно верно. Алексей Романович Бузыкаев был фармацевтом, работал в аптечной системе в Шагонаре, Кызыле. В 1973 году был награжден ведомственной наградой Министерства здравоохранения СССР – значком «Отличнику здравоохранения».

Он был первым уроженцем Тувы, получившим специальное фармацевтическое образование в Москве. Чтобы поступить в техникум, схитрил: к своим четырнадцати годам прибавил два.

Когда учился в столице, там – в 1935 году – происходило важнейшее событие: второй московский международный шахматный турнир. Проходил он с 15 февраля по 15 марта в Музее изобразительных искусств, и Леша Бузыкаев, уже тогда увлеченный игрой, был в числе болельщиков этого турнира.

_{Враг алкоголю}

– 1935 год – тот самый турнир, на котором Михаил Ботвинник, впоследствии ставший первым советским чемпионом мира, завоевал звание гроссмейстера СССР. Отец рассказывал вам о нем?

– Конечно! Быть свидетелем такого международного турнира – огромное событие в жизни шахматиста-любителя, и отец с гордостью рассказывал мне о том, что воочию видел игру великих гроссмейстеров. Хосе Рауль Капабланка, Эмануэль Ласкер, Михаил Ботвинник, Вера Менчик – эти имена завораживали.

Когда я, сделав неверный ход, хватался за голову, папа цитировал высказывание второго чемпиона мира Ласкера о том, что нет таких позиций, которые невозможно спасти.

При этом обращал внимание и на недостатки: ему запомнилось, что во время московского турнира Ласкер непрерывно курил толстые сигары, и он внушал: «Это не значит, что и ты должен курить».

– Наставления отца возымели действие?

– Да. Не курю. Алкоголь тоже не употребляю. Табак и алкоголь затуманивают мозг – самый главный инструмент шахматиста.

Курильщик во время партии не ограничивается одной сигаретой, и во время игры его можно замотать. Держись в обороне часов пять, а он все это время будет курить. Полезешь в лоб – ничего не получится, надо сидеть и ждать нужного момента. Рано или поздно его мозг устанет от дыма, начнутся ошибки, которыми надо воспользоваться.

Спиртное позволяю себе раз в год: в новогоднюю ночь выпиваю бокал шампанского. Признаюсь, в канун 2014 года выпил два: в честь особого года – Лошади, который считаю своим профессиональным годом – годом Шахматного коня.

Алкоголь шахматисту противопоказан. Выпьет человек, и что? Доска поедет, станут возникать бредовые идеи. И обязательно получит мат. Даже великие гроссмейстеры проигрывали из-за принятой стопки. Если уж гениям нельзя, то мне и подавно.

Шахматы – враг алкоголю. Это и ученикам внушаю. Только не абстрактными назиданиями: «Не пей, не кури», а реальными историями жизни великих шахматистов. Например, Таль, Алехин, если бы они не курили, не пили, может, подольше прожили, больше партий провели. Положительные образцы – Карпов, Ботвинник, Каспаров, Смыслов.

Близкий пример – ветеран шахматной педагогики Тувы Николай Петрович Шишигин. Вот с кого пример надо брать. Он никогда ни алкоголем, ни табаком не увлекался, и вот результат: в восемьдесят один год и мозг ясный имеет, и стройный, подтянутый, бодро ходит без палочки, не каждый угонится.

Нет у меня интереса к дурным привычкам. И время жалко терять на посиделки с алкоголем. Считаю, что лучшее времяпровождение – это партия за доброй беседой. Шахматы очень сближают людей. Недаром девиз ФИДЕ, международной шахматной федерации: «Gens una sumus» – «Все мы – одна семья».

_{Продолжение – в №3 от 31 января 2014 года}

Интервью Надежды Антуфьевой с Владимиром Бузыкаевым «Шахматы – мой диагноз» войдёт пятьдесят четвертым номером в пятый том книги «Люди Центра Азии», который выйдет в свет летом 2014 года – к столетнему юбилею единения России и Тувы, столетию города Кызыла.

Фото:

 1. Владимир Бузыкаев – сорок пять лет в шахматном мире. Республика Тыва, Кызыл, гимназия №5, клуб «Ферзь», 25 декабря 2013 года. Фото Ай-кыс Маспык-оол.

2. Семья Бузыкаевых. Сидят Алексей и Анна Бузыкаевы с младшим сыном Владимиром. Стоят дети Вячеслав и Алла. Кызыл, 1962 год.

3. За доской – старший брат Владимира Бузыкаева – Вячеслав Бузыкаев, журналист, писатель, шахматист первого разряда. За игрой наблюдает журналист Роман Тас-оол. Кызыл, 1986 год. Фото Юрия Косарькова.

4. Первый тувинский букварь на основе кириллицы. Соавторы – Брюханов и Бузыкаев. Центральное издательство народов СССР, Москва, 1927 год.

5. Родные люди Владимира Бузыкаева. Слева направо в первом ряду: его отец Алексей Бузыкаев, бабушка Ксения Пирогова, тетя Екатерина Щербакова, в девичестве Пирогова, дядя Иван Пирогов с сыном Владимиром.

Второй ряд: дядя Анатолий Пирогов, его жена Валентина Пирогова, брат Вячеслав Бузыкаев, мама – Анна Пирогова с сыном Владимиром на руках. Тувинская автономная область, город Шагонар, 1958 год.

6. Владимир Бузыкаев: лучшее времяпровождение – шахматная партия. Кызыл, клуб «Ферзь», 19 января 2014 года. Фото Ай-кыс Маспык-оол.

Беседовала Надежда АНТУФЬЕВА