Чаданский феномен. Кому нужен "Устуу-Хурээ"?

Четыре года назад в Чадане родилось нечто очень важное, по своему значению выходящее за рамки не только Дзун-Хемчикского кожууна, но и всей Тувы, приобретая мировое, общечеловеческое звучание. Это – фестиваль живой музыки «Устуу-Хурээ», девиз которого «От живой музыки – к живой вере». Родившись не в чиновничьих кабинетах, не по приказу, а по движению души, этот фестиваль стал символом того, что так необходимо сегодня Туве – объединения и понимания.

Объединения не по искусственному признаку мифических партий и блоков с красивыми названиями, создающихся ради вожделенной победы на очередных выборах, а по-настоящему – ради серьезной общей идеи, которая нашла бы живой отклик в сердце каждого. Не кто-то из больших и упитанных государственно-политических мужей, готовых ради драгоценных голосов избирателей перегрызть глотку своему сопернику и перессорить весь народ, поделив его на «своих» и «чужих», понял эту такую простую истину. Понял ее Игорь Дулуш – музыкант госфилармонии.

Нет у него ни толстого кошелька с купюрами, ни живота-авторитета, ни престижной иномарки. Он ничего не может пообещать тем, кто поддерживает его – ни высокого поста, ни солидного вознаграждения за верную службу, ни государственной квартиры ( у него и своей-то нет – живет с семьей в общежитии). Но вот уже четыре года вокруг этого человека с тихим голосом и в неизменном прикиде – простеньких джинсах и синей панамке – собираются люди и бескорыстно помогают фестивалю. Помогают, потому что понимают: то, что делает Игорь, он делает искренне, не для собственной выгоды, а для людей Тувы. И объединяет он вокруг себя таких же «ненормальных», как он сам: не лжепатриотов с сумасшедшими глазами, весь «патриотизм» которых заключается в поисках «врагов Тувы», мешающих спокойно жить «себе, любимому», а людей, готовых не на словах, а на деле возрождать духовность, помогать людям понять друг друга.

Прекрасный, вдумчивый собеседник, Игорь не любит говорить красивых публичных речей. Не языком слов – языком музыки говорят на этом фестивале. Здесь нет ограничения ни музыкальным жанрам, ни стилям. Как нет ограничения ни по национальностям, ни по вероисповеданию, ни по возрасту.

Здесь все равны и одинаково любимы.

Страшно ли в Чадане?

Когда я собиралась в Чадан, кызыльчане делали круглые глаза и смотрели на меня, как на ненормальную: «Там же страшно! Там же уже русских совсем не осталось, это же самый криминальный район!»

«Там все хирурги без дипломов» - сначала я не поняла сути этой мрачной шутки о Дзун-Хемчике. Мне пояснили: ну, режут они там всех подряд. «Чадан – тувинское Чикаго». Это мнение о центре Дзун-Хемчикского кожууна, увы, подтверждают и милицейские сводки: район в них лидирует.

Однако ничего такого страшного в Чадане и чаданцах в дни фестиваля, проходившего там с 3 по 7 июля, я не заметила. Напротив, участников фестиваля, а их было более двухсот человек, местные жители встречали, как самых дорогих гостей. Я не услышала ни одного грубого слова, не увидела ни в одном лице ни злобы, ни ненависти. Напротив, на улицах, в перерывах между концертами парни и мужчины с суровыми лицами подходили знакомиться, услышав слова «газета «Центр Азии», радостно жали руку, приглашали приезжать еще и даже обещали в следующий раз лично принять с персональным бараном.

А иностранные гости – журналисты, поклонники тувинского хоомея Ээро Юлкунин (Финляндия), Рейган Сильвестри, Стефан Камола (США), Йерун Аллебе (Голландия), Мерелин Гиттон (Франция), Марек Гробовский (Польша) пользовались особым, повышенным вниманием. Я была свидетелем того, как возле Дома культуры местные парни обступили Йеруна и, узнав откуда он, тут же окрестив «летучим голландцем», начали наперебой знакомиться, весело вспоминая все, что они знают о стране гостя: припомнили, и голландский сыр, и то, что голландцы исторически считались лучшими мореходами.

Нисколько не страшно было и жить в юрточно-палаточном лагере в лесу, где расположились все участники фестиваля. Нам, журналистам и иностранным гостям, досталась самая просторная юрта, установленная администрацией района. Дипломатично (но не без некоторых проблем) поделив на шестнадцать человек десять выделенных нам матрацев, мы ночевали очень калоритно-символично. Кызыльские представители телекомпании «Новый век», «Tuva-on-line», «Центра Азии», фотомастер Татьяна Немкова и тувинская москвичка Илона Виноградова сбились для тепла в одну кучу справа, в центре устроились участники шаман-шоу шаманки Ай-Чурек со своими звучными бубнами и с прикорнувшим к ним Хураган-оолом: барашком, по-тувински, окрестили американца Стефана за его каштановую кудрявую шевелюру. Затем – француженка, у выхода – голландец, напротив финн.

Правда солидный скандинавский гость не выдержал экзотической ночевки и вежливо, но безуспешно пытаясь выяснить – не дадут ли ему великодушно к матрацу еще и одеяло, в конце концов по-английски сбежал в местную гостиницу. Далеко не пятизвездочный отель, но хоть одеяло-то ему там дали. Это – к вопросу о том, что Чадану, начинающему благодаря фестивалю приобретать международную популярность, пора уже развивать гостиничный бизнес с нормальными условиями для приема иностранных гостей, которые, конечно, едут к нам за экзотикой, но при этом не прочь время от времени еще и помыться.

Но вернемся к вопросу об «опасности» Чадана. Никаких эксцессов не было и в палаточном лагере. Ни пьяных криков, ни нашествий хулиганов – только песни у костра звучали в чаданской ночи.

Строгое правило фестиваля – во все дни работы алкоголь для всех музыкантов и гостей строго воспрещен. Сухой закон. Даже в положении написано: явка участников в нетрезвом состоянии на мероприятия фестиваля влечет автоматическое устранение от участия в фестивале.

На одном из предыдущих мероприятий был прецедент: хорошо известный коллектив, рискнувший нарушить сухой закон, был тут же отправлен обратно в Кызыл. На этом уже все всё поняли и не подводили общее дело, держались стойко. Только одного чересчур расшумевшегося музыканта, решившего, что правила не для него, увидели мы в ночь открытия у большого костра. Но на следующий день с ним так серьезно поговорили, что он стал ниже травы, опасаясь пить даже воду.

Хорошо сработала и местная милиция, укрепленная кызыльским ОМОНом. Мы, распевая у костра, и не подозревали, что где-то в темноте скрываются охраняющие наш покой сотрудники. Только утром последнего дня к догоревшим головешкам вышел омоновец и, устало улыбаясь вздохнул: «С вами, конечно, весело, но хорошо, что вы уже уезжаете – устали очень дежурить сутками». Оказывается, пост был установлен даже у бревнышек через речушку Чадан, по которым только и можно было перебраться из города в наш музыкальный лагерь. Ночью, привлеченные песнями, в гости к музыкантам отправились местные парни. Без дурных намерений, но выпившие были. Поэтому наш охранник, стойко выполнявший приказ, не позволил им перейти по бревнышкам. Сам свалился в холодную воду, но покой гостей, среди которых было много школьников, защитил. Выражаю благодарность чаданской милиции и омоновцам!

Однако никакая охрана не даст стопроцентной гарантии – к каждому ее не приставишь. То, что даже крутые чаданские парни в дни фестиваля как-то особенно подтянулись, стараясь показать себя только с лучшей стороны, говорит о том, что люди прекрасно понимают огромное значение фестиваля для их города, гордятся, что такое престижное мероприятие проводится именно у них в Дзун-Хемчикском районе.

А вот администрация района, мне думается, еще не совсем понимает, какое счастье свалилось им на голову в виде фестиваля, сколько пользы можно извлечь для кожууна и в воспитательном, и в культурном, и в перспективном экономическом плане из этого не внесенного ни в какие официальные планы министерства культуры праздника живой музыки и веры, с каждым годом становящегося все более популярным.

Каждый имеет право быть самим собой, сказать свое слово

На фестивале нет богатых и шикарных призов. Самая крупная из наград – Гран-при – составляла на этот раз всего 5 тысяч рублей – никакого сравнения с «Окой» Конгар-ооловского «Дембилдея».

Кстати, приятно порадовало то, что Конгар-оол Ондар, накануне с шиком проведший свой фестиваль хоомея («ЦА» №28) и изрядно потратившийся на него, не зазнался от международной славы, не счел фестиваль Дулуша конкурентом, а приехал с семьей в Чадан и привез свои призы участникам. Все-таки умеют наши музыканты, хоть и у них в будничной жизни есть свои «заморочки» и споры, поддерживать друг друга в общем деле. Чего не скажешь о наших политиках, умеющих «дружить» только против кого-то.

Впрочем, Когар-оол Ондар одновременно и музыкант, и депутат: вот такое исключение из правил. Может быть, стоит избирать в наш Хурал побольше музыкантов, и тогда из него все же получится слаженный политический оркестр, а не крыловский квартет?

Нет, не за богатыми призами едут музыканты на этот благотворительный фестиваль (а с каждым годом в нем участвует все больше коллективов, и дипломы фестиваля ценятся все выше). Едут ради поддержки общей идеи, которую автор проекта и душа фестиваля Игорь Дулуш, так выразил на заключительном Гала-концерте, когда его, предпочитающего держаться в тени, буквально вытолкнули на сцену для «итоговой речи»:

«Мы все – разные. Кто-то играет джаз, кто-то рок, кто-то классику, кто-то заслуженный, кто-то только начинает. Но мы все – музыканты. Музыкантов очень трудно выстроить в одну шеренгу. Но мы собрались здесь вместе на фестиваль, «Устуу-Хурээ», посвященный возрождению Верхне-Чаданского Хурээ, ради идеи ненасилия, веротерпимости. Каждый человек имеет право быть самим собой, сказать свое слово. Я вас люблю. Спасибо вам».

Да уж, такого разнообразия стилей и жанров, собранных вместе, чаданский зритель ( да и кызыльский тоже) еще не видел – 23 тувинских коллектива плюс иностранные гости-участники. Три дня в Доме культуры проходила конкурсная программа – до поздней ночи. На четвертый день – Гала-концерт, во время которого зал был забит до отказа: сидячих мест не хватило, стояли вдоль стен, сидели на полу.

И аплодировали от души любимым мелодиям, и удивлялись необычному, но все равно аплодировали. Ну уж совсем удивил чаданцев огромный Игорь Швецов, музыкант симфонического оркестра. В синей майке с эмблемой «Союз правых сил», грязных джинсах (такой имидж – у каждого свой) он так мощно дудел на своей трубе, так громогласно выкрикивал: «Я устал, я устал искать самого себя», и при этом так бойко прыгал на сцене, словно давя ногами полчища тараканов, что оглушенные зрители долго не могли прийти в себя, деликатно улыбаясь и переглядываясь. Но и у Швецова нашелся в Чадане горячий поклонник. Во время его выступления сидящий на полу местный убогий –божий человек, схватил совок для мусора, отшлепал по попам облепивших сцену ребятишек, мешавших обзору, подхватил выпавшую из-за пазухи обгрызенную половину буханки хлеба и с величайшем наслаждением, закрыв глаза и размахивая руками в такт, дослушал понравившуюся вещь.

И рядом, контрастом – совсем другая музыка: ансамбль «Ойна» (преподаватель Валерий Ондар) – прелестные девчушки из республиканской школы искусств, серебряные звуки ксилофона: Бах, Хачатурян. Малышки получили специальный диплом за широкий охват мировой музыки.

Юные таланты на этом четвертом фестивале были представлены широко – приехали фольклорные коллективы из кызыльских школ №5, 9. Умные руководители детских коллективов воспользовались возможностью для общения, роста, обмена опытом.

Но начинающие удивили опытных. Так, Шончалай Монгуш (ансамбль «Амырга», школа №9) признана победительницей в номинации «Лучший женский вокал». Маленькая девочка в красном тоне поразила сильным соло в песне-символе «Мен тыва мен» (Я – тувинец). Эта песня, написанная тувинцем, живущим в Монголии, полна такой любви к своей земле и такой тоской по ней, так величественна и одновременно щемяща, что, рассказывали мне, тувинцы, живущие за Саянами, слыша ее, не могут удержаться от слез. Появились слезы на глазах и у некоторых сидящих в зале. Как все это уместилось в маленькой Шончалай? Ведь чтобы так спеть, надо иметь не только большой голос, но и большую душу.

Женщина в музыке была очень ярко представлена на фестивале. Трио «Тыва кызы» было встреченно овациями, когда девушки перешли на горловое пение. Эти выпускницы кызыльского училища искусств уже вышли на международную арену (диплом за лучшую аранжировку).

А пять девушек из Ак-Довурака – ансамбль «Онзагай» («Особые»), пока получают республиканскую популярность, прославляя Ак-Довурак. Образ города, в котором с развалом комбината «Туваасбест» совершенно заглохла жизнь, отступает на задний план, когда слышишь их ликующую, заводящую зал песню, посвященную городу.

Молодежь встречает «Особых» из Ак-Довурака восторженными криками. Блестящие платья с бахромой, сапоги, гитары – все в стиле поп-группы, в этом жанре яркие выпускницы нашего училища искусств и признаны лучшими. ( Ну просто на поток поставлено в училище производство талантов-энтузиастов)!

Продемонстрировал фестиваль и разнообразие районного творчества: Тес-Хемский кожуун был представлен фольклорным ансамблем из села Берт-Даг, самый младший, семилетний, участник которого Кежиктиг Монгуш отмечен спецпризом.

Улуг-Хем представлял ансамбль «Амыр-Санаа» с солистом, автором песен и стихов Александром Саржат-оолом. Этот ансамбль, рожденный в колонии строгого режима (они и вышли-то на сцену как-то совсем неартистично – сутулясь, чуть ли не руки за спину), впервые выступал на таком престижном фестивале. Самого Саржат-оола, чьи песни из зоны (общий срок – 22 года) – «Амыр-Санна», «Мама», «Кошки-Мышки» и многие другие поет вся Тува, даже такие знатоки тувинской музыки, как музыкальный тележурналист-асс Андрей Чымба, воочию увидели впервые.

Непростая судьба, неоднозначная жизнь, тяжелые статьи УК, раскаяние, нестандартные песни… Впервые на этом фестивале Александр Саржат-оол дал интервью специально для «Центра Азии», которое я готовлю для одной из очередных «Встреч в Центре Азии». Александр Саржат-оол признан жюри лучшим композитором.

Интересно, что с Саржат-оолом сработал главный принцип фестиваля: только живая музыка, никаких фонограмм. Именно во время выступления «Амыр-Санаа» на отборочном концерте вдруг погас свет. Но ведущие не растерялись: «Группа продолжит без света, без микрофонов – у нас живая музыка». И загорелись огоньки зажигалок, и луч фонарика супероператора ГТРК «Тыва» Каадыра Куулара высветил из тьмы лицо «тувинского Высоцкого», из растерянного и огорченного становящегося все долее светлым по мере того, как к нему на помощь, усиляя тихий голос, приходили один за другим музыканты, певцы. И все вместе, со зрителями, допели до конца трогательную песню о детстве и друзьях, мелодия которой до сих пор звучит в ушах.

Францию представляла Мерелин Гиттон, приехавшая в Туву в поисках «настоящей жизни». Не зная ни одного слова не только по-тувински, но даже по-русски, жизнерадостная француженка, сияя всеми своими веснушками, умудрялась найти общий язык со всеми. А беседовать ей приходилось без перерыва – Мерелин была самой популярной женщиной фестиваля.

Без слов спелась она с молчаливым человеком-группой «Гендосом» – Геннадием Чамзырыном, создавшим себе загадочно-неприступный имидж тувинского Мефистофеля. Черные усы, переходящие в черную бородку, особый черный облегающий костюм, черные сапоги – очень колоритно и интригующе. И всегда и везде на фестивале – только в черном, имидж есть имидж. Не берусь утверждать, спал ли Гендос так же – в имиджевом костюме и сапогах, но вот купался он именно так: весь в черном – и в воду. Видела своими глазами.

Экспромт, рожденный прямо на фестивале – виолончель Гендоса, терзая которую самым невозможным образом, он извлекает самые невероятные звуки (чем потрясает западную публику) плюс сильные голосовые эксперименты Мерлин родили нечто столь суперневероятное, что жюри без споров присудило энтузиастам-экспериментаторам победу в номинации «Авангард».

Рейган Сильвестри поразил чаданцев классом игры на ударных. Американский Хураган-оол – Стефан получил спецдиплом за лучший иностранный хоомей. А вот потрясающий чаданский баянист-виртуоз Мерген Сат остался без диплома. Настоящий самородок музыки, не знающий никакой нотной грамоты, он такое выдавал по вечерам у костра! И играть без устали мог без перерыва. А вот на сцену с сольным номером почему-то не вышел – постеснялся. Зря. Готовьтесь к пятому фестивалю, Мерген, я считаю, у вас есть персональные шансы.

Гран-при фестиваля за лучшую композицию по буддизму получил ансамбль «Тыва» - молодое поколение тувинской филармонии. Серьезную, достойную главного диплома духовную музыкальную композицию создали ребята.

Приз – пять тысяч рублей от фонда ветеранов Афганистана и «Боевого братства» вручали Шолбан и Юрий Кара-оолы. Кроме того Шолбан Кара-оол сообщил, что 25 тысяч рублей они жертвуют на восстановление Верхнее-Чаданского Хурээ («Устуу-Хурээ») и достройку Нижнее-Чаданского, которое сегодня известно как «Хурээ, которое строит Шойгу».

Это было единственное финансовое поступление на Хурээ. Больше спонсоров не нашлось.

Все доходы от фестиваля (а много ли заработаешь, если на билеты назначена самая символическая цена – 20 и 30 рублей, больше чаданцам заплатить при всей любви к музыке просто не в силах) пошли на возмещение расходов. Планировалось, что выручка от концертов пойдет на «содействие возрождению буддизма» - так и в положении о фестивале сказано, но отдел культуры кожууна выставила организаторам фестиваля такой счет, включив в него и аренду зала, и электроплитки, и даже... аренду юрт, что на содействие возрождению буддизма уже ничего не осталось...

(Начало. Продолжение в №30)

Надежда АНТУФЬЕВА
Чадан – Кызыл