В ЛУЧАХ АРЖААНСКОГО КУРГАНА

Курган Аржаан-2 стал крупнейшей археологической сенсацией последнего десятилетия. Научное осмысление открытий, сделанных в ходе его раскопок еще только начинается, и уже сейчас ясно, что многие фундаментальные представления об эпохе древних кочевников Евразии придется пересмотреть. Но золотые лучи богатейшего из «царских» курганов древности высветили, помимо научных, множество иных проблем: социальных, экономических, нравственных, имеющих непосредственное отношение к жизни современной Тувы. И не только Тувы. История археологических работ в Уюкской котловине («Долине царей») вкратце такова. Еще в начале XX в. ученые обратили внимание на обилие курганов скифского типа, тянущихся цепочкой вдоль реки Уюк. Несколько из них (сравнительно небольшие) были раскопаны в 1916 году экспедицией А.В.Адрианова. Особый интерес исследователей вызвали тогда и позже четыре огромных по размеру (80 - 120 м в диаметре) и сравнительно невысоких (до 4 м) кургана, масштабы которых заставляли предположить наличие в них престижных «царских» погребений. К раскопкам первого такого сооружения удалось приступить только в 70-е годы. Начальный импульс - грустно-банальное явление: колоссальный памятник древности стремительно разрушался. Причем разрушали его не годы, а люди.

Странный парадокс, к которому мы еще вернемся: «царские курганы» долины Уюка издавна почитались местными жителями – и ими же целенаправленно уничтожались. На самом большом из них, расположенном возле поселка Аржаан, когда-то источал воду священный источник (он-то и дал имя селению); была выстроена часовня-хурээ, совершались празднества... И вот что пишет его исследователь М.П.Грязнов о первом посещении памятника в 1961г.:

«... родника с чистой водой на нем уже не было. Значительная часть камня с его поверхности была разобрана на строительные нужды... Повсюду виднелись задетые ножом бульдозера бревна… в нескольких местах, где выступали как бы углы срубов, кем-то делались попытки прорубить бревна или прожечь их, чтобы проникнуть внутрь сооружения... Через курган, по его середине была проложена шоссейная дорога, идущая из Турана через Аржаан в Тарлык». (М.П.Грязнов, «Аржаан», Л, 1980, с.6)

Кургану грозило полное уничтожение. Было решено спасти его путем археологического исследования.

Четыре года, с 1971 по 1974, здесь вела раскопки совместная экспедиция Ленинградского отделения Института археологии АН СССР и ТНИИЯЛИ (руководители - М.П.Грязнов и М.Х.Маннай-оол). Результат работ - огромное количество ценнейших находок (среди них знаменитая бляшка в виде свернувшегося хищника, «аржаанская пантера», ставшая символом Тувы). И, что не менее важно, раскрытие внутренней структуры кургана, представляющей собой невиданную по красоте и сложности конструкцию из лиственничных бревен. Раскопки были закончены; ученые мечтали сохранить древний «город мертвых» как музей-памятник под открытым небом. И такой музей стал бы подлинным украшением Тувы. Но... Неведомые разрушители начали растаскивать и поджигать бревна двадцативосьмивековой древности. Уникальное сооружение, более древнее, чем афинский акрополь, пришлось засыпать землей.

В 70-80-х гг. археологические работы в Уюкской котловине проводились экспедициями под руководством А.М.Мандельштама и Вл.А. Семенова. Новый этап в изучении «Долины царей» наступил в наши дни. Петербургский археолог К.В.Чугунов и его коллеги из Германского института археологии заново обследовали курганы долины Уюка. Большой курган, 80 м в диаметре, расположенный возле дороги из Турана в Аржаан, заметно подвергался разрушениям. Импульсом для начала работ стало предложение германских коллег выделить средства для исследования кургана. Так образовалась ныне действующая совместная экспедиция Государственного Эрмитажа и германского института археологии; руководители – К.В.Чугунов, Г.Парцингер, А.Наглер. В 2000г. было проведено полное внешнее обследование памятника. В 2001 г. начались раскопки... И сразу принесли такие результаты, которые ошеломили даже видавших виды археологов.

Я подошел к краю могильной ямы и заглянул в пятиметровую глубину.После бессонной ночи в тряском и пыльном кузове экспедиционного ГАЗа-66 голова кружилась, и мне на мгновение показалось, что я вижу мираж, видение, сон. Снизу, из темного дна ямы исходило сияние, как будто бы светилась мягким золотистым светом сама земля. Я пригляделся, с усилием стряхнув оцепенение. На дне, в глубине великолепно сохранившегося деревянного сруба лежали два скелета... Точнее сказать, два крылатых светящихся существа. Верхняя часть давно истлевших тел была покрыта как бы звездной россыпью, состоявшей из тысяч мелких золотых бляшек. Каждая бляшка – прекрасно выполненное стилизованное изображение зверя, условно называемого археологами «пантерой». Золото светилось возле полуразрушившихся черепов усопших; окружало кости ног; лучилось вдоль темных костяков. Это было полурасчищенное главное погребение «царского кургана» Аржаан-2.

Сразу цифры, ибо они впечатляют. Размеры могильной ямы – 4.5 м в глубину, площадь – 5 на 5 м. В главном погребении к концу сезона было обнаружено свыше пяти тысяч золотых изделий (не считая мельчайших бисеринок золота: на то, чтобы отделить их от земли ушло, уже после завершения раскопок, несколько месяцев). Общий вес золотых изделий – больше 20 кг. До сих пор ни один из скифских курганов не приносил такого количества драгоценного металла.

Но цифры цифрами, золото золотом. Главное – не в них. Самая замечательная особенность Аржаана-2 в том, что он оказался единственным из известных «царских» погребальных памятников, совершенно не потревоженных грабителями. Это обстоятельство бесценно, ибо оно дает возможность детально изучить структуру сооружения, ход погребального обряда, выявить особенности одежды, украшений и вооружения, подробности быта древних обитателей центральноазиатских просторов.

Кстати, о древности. После некоторых уточнений основной комплекс Аржаана-2 датируется VII в. до н.э. (Аржаан-1 на 100-150 лет старше). Это – один из древнейших скифских курганов на всем пространстве от Саян до Дуная. Такая датировка в сочетании с количеством, и главное, качеством находок, заставляет пересмотреть привычные схемы исторического развития Евразии 1 тысячелетия до н.э.

Колоссальные богатства погребенных в кургане царя и его приближенных дополняются удивительным техническим и художественным совершенством металлических изделий. «Пантеры», кабанчики, массивные золотые пектораль и гривна, горит (футляр для лука и стрел), украшения головных уборов и другие произведения искусства из главного погребения являют собой великолепные примеры раннего «звериного стиля», поражают утонченной законченностью изображений. Напомню, что древнегреческая культура в это время еще только зарождалась, о Риме не было и помину, и даже Китай едва-едва осваивал письменность. А скифские «цари», вожди кочевнических племенных союзов, сооружали погребальные памятники сопоставимые по масштабам с египетскими пирамидами, и наполняли их богатствами, которые можно сравнить с сокровищами Тутанхамона.

Все это говорит о том, что в VIII-VII вв. до н.э. в Центральной Азии существовала мощная держава и расцветала замечательная культура, центр которой располагался в долине Уюка. В Туве.

Мир древних кочевников не оставил по себе письменных памятников. И поблизости очагов письменности не было. Прожив отпущенный ему срок, он исчез как Атлантида, потонул в забвении. Лишь отрывочные отголоски, как дальнее эхо, звучат в «Истории» Геродота, в ближневосточных и китайских письменных источниках. Единственную возможность прочитать эту древнюю книгу дает археология.

Работы на Аржаане-2 продолжились этим летом, принесли новые находки, и если все сложится благополучно, будут завершены на будущий год. Если все сложится благополучно.

Не получается закончить речь на оптимистической ноте. Слишком много проблем, подобно пыльным вихрям, закружилось вокруг кургана – с того самого момента, когда золотое сияние вырвалось из тысячелетней бездны на современный воздух.
По времени первая из них - проблема охраны. Как только весть о найденном золоте разнеслась по окрестностям (а она не могла не разнестись мгновенно, ибо на раскопках было занято несколько десятков рабочих, преимущественно из Турана и Аржаана) – сразу же археологи почувствовали к своей работе сторонний интерес, увы, не познавательного, а криминального характера. Возникла необходимость в вооруженной охране. Это дело стоит дорого: 50 рублей на одного охранника в час. Самый минимум - два охранника в сутки - уже кругленькая сумма. Поначалу власти (как и следует по закону) обеспечивали сохранность объекта, на раскопе постоянно дежурили сотрудники ОВО МВД. Но в некоторый момент «забыли» или «не успели» перевести деньги… И охрана была снята. К счастью, основной объем работ на кургане в тот сезон был завершен. И все же археологам пришлось спешно извлекать оставшиеся находки вместе с землей из могильной ямы, упаковывать и увозить в Туран. Завершающий этап исследования главного погребения был скомкан, а значит, какая-то часть ценной с научной точки зрения информации утрачена безвозвратно. В 2002 г. охрану кургана осуществляли казаки.

Другая проблема: что делать дальше с уникальными ценностями?Они нуждаются в детальном изучении, консервации, реставрации и правильном хранении. Ни то, ни другое, ни третье, ни четвертое невозможно осуществить не только в Туране, но и вообще в Туве по объективным причинам. В республике нет хранилищ, приспособленных для таких вещей; нет оборудования для консервационно-реставрационных работ; нет и соответствующих специалистов. Выход был один: срочно вывозить аржаанские находки в единственное на всю страну место, где с ними будет сделано все, что нужно: в Государственный Эрмитаж в Петербург. В Туве стали раздаваться голоса: республику грабят!

Необходимо подчеркнуть: речь не шла и не идет о том, чтобы лишить Туву ее национального достояния. Однако оставить аржаанские вещи в республике - означало бы просто погубить их. Это, к счастью, властями было понято; достигнуто разумное решение: ценности будут вывезены на временное хранение, консервацию и реставрацию в Эрмитаж, затем там же выставлены, а после этого возвращены республике.

Правда, и это решение вызывает ряд вопросов. Например, вопрос о финансировании консервационно-реставрацонных работ. По имеющейся смете это около двух млн. рублей. Пример трудоемкости: в главном погребении был найден железный кинжал с тончайшей инкрустацией золотом. В момент находки он представлял собой бесформенную массу окислов железа, т.е. попросту говоря, ржавчины. Лишь в рентгеновских лучах можно было увидеть золотые нити. На реставрацию одной только рукоятки ушло около полугода. А это одна вещь из тысяч. Для Эрмитажа расходы на работу с аржаанскими материалами являются внеплановыми. Вполне естественно, что при возвращении вещей в Туву расходы должны быть компенсированы. Однако местные власти до последнего времени уклонялись от решения этого вопроса. Сейчас подготовлен проект соглашения, в котором говорится об обязательствах Республики Тыва частично компенсировать реставрационные расходы (правда, размер этой части никак не оговаривается: он должен быть установлен отдельными соглашениями). Будет ли подписан проект или уйдет на доработку – неизвестно.

Надо сказать: горячие головы в Туве, вдохновленные лучшими чувствами местного патриотизма, высказывали (и высказывают) идеи вовсе экзотические. Так, в республиканской прессе звучал призыв чуть ли ни немедленно передать все аржаанские находки Туранскому краеведческому музею. Не говоря уже ни о чем прочем, даже если оценивать их по весу металла (излишне говорить, что настоящая стоимость сокровищ на несколько порядков выше, а точнее – они бесценны), то и в этом случае речь идет о 20-30 млн. руб. Ради такой суммы грабители без долгих раздумий разнесут вдребезги не только здание Туранского музея, но и весь Туран.

(Добавлю в скобках. При всей деликатности темы национального достояния Тувинской республики нужно помнить, что аржаанские находки настолько ценны и уникальны, что по большому счету являются достоянием не только Тувы, и даже не только России, но всего человечества. Поэтому и храниться они должны, с моей точки зрения, там где их может видеть наибольшее число желающих... Но это – мое личное мнение.)

Разум возобладал, приемлемое, хотя и временное решение вопроса о судьбе находок было достигнуто. Но улегся один вихрь – и тут же налетел другой. Среди местного населения стали ползти слухи о губительном воздействии археологических работ на жизнь поселка Аржаан, об осквернении святого места, о гневе духов предков... Что, якобы, в день вскрытия могилы в поселке от неизвестных причин умерло пять человек, что во всем районе возросла преступность, что дети перестали рождаться... Увы и ах, но эти диковатые слухи, как бы залетевшие в наши времена из первобытной эпохи, нашли понимание и поддержку у части местной интеллигенции и в некоторых СМИ. Странно было слышать уверения о гибельности научных работ на кургане и о гневе предков из уст учительницы аржаанской средней школы. Еще более странно читать о том же в статьях Татьяны Верещагиной («Центр Азии» №23, 2002г.) и Александра Филатенко («АиФ на Енисее» № 28, 2002г.)

Помимо общей нелепости наивной веры в мертвецов, выходящих из потревоженных могил, все это попросту не соответствует истине. Данные статистики показывают (об этом заявила зам. главы администрации Пий-Хемского района В.И. Иусова на пресс-конференции К.В. Чугунова в Республиканском Доме печати 2 августа этого года), что никаких заметных изменений показателей рождаемости, смертности и преступности с момента начала раскопок в районе не зафиксировано. Да и потом: люди, погребенные в аржаанском кургане 27 столетий назад и не являются предками современных тувинцев; по антропологическим признакам они были европеоидами. С чего бы это их духам заботиться о потомках более поздних пришельцев?

Честно говоря, мне кажется, что вихри вокруг кургана подняты иным ветром, более естественного происхождения.

На той, уже упомянутой пресс-конференции К.В.Чугунова та же, уже упомянутая учительница из Аржаана задала один сакраментальный вопрос: когда же мы, аржаанцы, получим причитающиеся нам 10%? На естественный контрвопрос: 10% с чего? – ответа не последовало. Просто – 10% и точка.

Тут, мне думается, разгадка проблем Аржаана-2. Похоже, что многие восприняли научную сенсацию в ее экономическом аспекте. А так как экономика Тувы находится в состоянии, близком к первобытному, то аспект этот воспринят – опять же многими – тоже с первобытной непосредственностью. Откопали ценности? Дайте нам десятину. Есть подозрение, что этим обусловлено и нежелание выпускать аржаанские находки за пределы республики, и желание сгрузить их в неприспособленные для этого помещения Туранского музея, и новые трудности, обрушившиеся на археологов в этом году.

В мае месяце внезапно работы на Аржаане были приостановлены. Официальное объяснение отсутствие договора между экспедицией и службой охраны памятников Министерства культуры Тувы на проведение землекопных работ. Ситуация своеобразная. Согласно федеральному законодательству, единственным документом, дающим право на исследование недр РФ является Открытый лист, который выдают уполномоченные органы в федеральном Центре. Так обстоит дело всюду, но не в Туве. Согласно нормативным актам Республики Тыва, исследовать недра при наличии Открытого листа вы можете, а вот копать землю без разрешения республиканских властей нельзя. К сожалению, наука еще не изобрела способа изучать лежащее под землей без проведения землекопных работ. Так что – получите.

Приостановка работ в мае этого года, если смотреть на дело с одной стороны, столь же нелепа, как соответствующие республиканские нормативные акты. Кому лучше-то будет, если курган останется недокопанным (то есть погубленным безвозвратно)? И в самом деле, благодаря вмешательству первого замминистра культуры Тувы С.Н. Олзей-оола, договор вскоре был подписан и работы продолжены. Но можно посмотреть на дело и с другой стороны. Теперь археологи знают, что без печати службы охраны памятников Минкульта Тувы все их дело может пойти прахом. Значит, будут делиться. Десять процентов.

Опять возникает вопрос: десять процентов с че­го? И в виде чего? Думается, что это пока не ясно и самим организаторам процесса. Как аржаанская учительница, они полагают, что раз ценности есть, то их можно превратить в деньги или другие блага. В общем-то они правы: от экспедиции Тува уже получила кое-что. Во-первых, рабочие места. Десятки местных рабочих в течение двух сезонов трудились на раскопках за вполне приличную зарплату: 96 руб. в день. Оплачивалась и техника. Создаются новые административные структуры: первая ласточка - Археологическая служба РТ. Правда, еще нет положения о ней, и потому неясно, в чем разница между функциями службы охраны памятников и археологической службы. В любом случае, печать – хорошо, а две – лучше.

На этой основе тему десяти процентов можно продолжить. Что-то получить от немцев (некоторые республиканские чиновники уже побывали в командировках в Германии, разумеется, за счет той стороны). От федерального Центра добиться финансирования работ: ведь деньги останутся в Туве. Наконец, от самих находок как материального факта, выраженного в желтом металле, десять процентов – тоже немало.

К сожалению, это первобытная надежда на десятину, получаемую в виде дани, приводит к ситуации курицы, несущей золотые яйца: она рано или поздно - (скорее рано, чем поздно) будет зарезана. Раскопают археологи этот курган – и уйдут из Тувы.

А между тем, археология могла бы стать подлинным, долговременным двигателем развития социально-экономического комплекса республики. Тува потенциально привлекательна для состоятельного западного туриста, и в этой привлекательности две составляющих: особенности природного ландшафта и историко-этнографическая уникальность региона. Свидетельствую на основе личного опыта: любой разговор с иностранцами о Туве заканчивается словами: «Как интересно было бы туда съездить!». Сочетание замечательных памятников древнекочевнической культуры скифов и живого быта современных кочевников-тувинцев создает здесь ощущение огромного музея-заповедника под открытым небом.

Музеефикация наиболее выдающихся археологических комплексов, подобных Аржаану-1 или Аржаану-2 - вот действенный фактор привлечения средств в слаборазвитый на сегодняшний день республиканский турбизнес. Для этого правда, необходимо организовать охрану исторических памятников, наделить реальными полномочиями и средствами ответственный за эту сферу орган (не важно, будет ли он называться службой охраны памятников или археологической службой, важно, чтобы это был один действенный и полномочный орган). Необходимо добиваться строгого соблюдения Закона об охране исторических памятников и прилегающих к ним территорий. Закон, между прочим, запрещает на этих территориях любые землеустроительные работы; а вот мы уже слышим, что этим летом два кургана поблизости от Аржаана-2 были запаханы тракторами. И еще нужны инициатива, предприимчивость и отказ от примитивных надежд на то, чтобы как-нибудь прожить за счет дани: не важно с кого, с немцев ли, с археологов ли, с федерального ли Центра.

Об идеях музеефикации кургана Аржаан-2 очень интересно говорил на своей пресс-конференции Константин Владимирович Чугунов. И не только на ней. Никто ему, естественно, и не возражает. К.В.Чугунов ведь ученый. Мечтатель. Для осуществления его идей нужно действовать, изыскивать и вкладывать средства. Проще, указывая на аржаанское золото, твердить словами летописи времен упадка и гибели Древней Руси: «Се мое, и се мое же.»

На будущий год работы на Аржаане-2, надеемся, будут закончены. Что же? Неужели его постигнет судьба засыпанного землей неповторимого по красоте предшественника – Аржаана Первого?

 

Анджей Иконников-Галицкий