Сергей КРАСНЫЙ: «Мэр с уникальной фамилией»

У него уникальная, единственная на всю Туву фамилия.

У него уникальная дочь – певица, Народная артистка России и Тувы, унаследовавшая музыкальность и абсолютный слух отца.

У него верное и преданное сердце, 57 лет хранящее одну-единственную любовь.

Он – первый тувинский дирижер-кавалерист.

Он считает, что жизнь его счастлива и удивительна: «Я, сын простого бедного арата, заседал в Кремле…».

И еще он – рекордсмен: из двадцати руководителей столицы Тувы, возглавлявших Кызыл с 1936 года по настоящее время, он – единственный, кто проработал на этом посту самый большой срок – 14 лет.

 

И это – без всякой модной сейчас «харизмы». Не было у него никогда этой толстой «харизмы». Не было и громового «начальственного» голоса: всегда говорил тихо, а чудный свой голос потерял еще в детстве, когда вез зимой на стоянку дрова и пел, пел, чтобы не так страшно было, чтобы волков отпугнуть…

Еще в прошлом году попросила я Сергея Хочековича Красного написать записки-воспоминания о своей жизни. И вот они готовы. Мы сидим с ним в его, так нравящейся мне, квартире с тихим зеленым двориком и огородом по улице Красных партизан, такой же спокойной, доброй и душевной, как сам хозяин, листаем записки, альбомы с фотографиями и беседуем.

Самое живое участие в нашем путешествии по жизни и семейным фотоальбомам принимают домашние – сын Дмитрий, невестка Татьяна и дочь Надежда с супругом и концертмейстером Вадимом Федоровцевым, приехавшие из Москвы навестить отца.

– Вы знаете, – звучит по-домашнему родной голос Сергея Хочековича, – мы все время, сколько себя помню, жили около русских людей. И благодаря этому – выжили. И мать моя, единственная из тувинских женщин в округе хорошо говорившая по-русски, всегда наказывала нам, детям: «Вы должны связать свою судьбу с судьбой русских друзей».

 

Из записок Сергея Красного. Детство. Русские друзья

 

Я, Красный Сергей Хочекович, родился в год Овцы в местечке Малый Ажык Каа-Хемского кожууна 10 июня 1919 года (при оформлении паспорта ошибочно был записан год рождения – 1920).

Мой отец – Хочек Шининович Салчак – всю жизнь батрачил у богатых тувинцев, был табунщиком, работал круглогодично, чтобы хоть как-то прокормить свою семью. Хозяева, у которых он работал, платили мало, и поэтому моей матери приходилось очень часто ходить по дворам и просить продукты и кое-какую одежду для четверых своих и восьми приемных детей, которые жили вместе с нами после смерти своих родителей.

Моя мать – Дындый Азаровна – хорошо знала русский язык, так как постоянно наша семья жила рядом с русскими деревнями: Медведевкой (Кок-Хаак) и Знаменкой (Сарыг-Сеп). Русские зажиточные крестьяне доверяли нам, детям, пасти своих овец, и мы содержали их без потерь и в хорошей упитанности. За это их хозяева привозили нам хлеб, муку, другие продукты, а также одежду и обувь.

Мой отец умер, когда мне еще не было четырех лет, и матери приходилось растить и воспитывать одной двенадцать детей. Ей было очень тяжело, своей скотины у нас не было. Однажды зимой мама попросила у знакомых лошадь, чтобы съездить в Сарыг-Сеп, и на обратном пути при переправе через реку Каа-Хем возле Медведевки провалилась вместе с лошадью под лед и чудом не утонула. Вся промокшая и застывшая на морозе, она дошла до дома знакомого русского, обогрелась и обсушилась, но все равно приехала домой поздно и потом долго лечилась от простуды народными средствами. Русские, видя старания и поступки моей матери, звали ее «Стальнихиной», то есть сильным, крепким человеком. И я горжусь ею.

Русские оказывали помощь нашей семье не только продуктами и одеждой, но и, видя тяжелое положение матери, одну маленькую девочку, дочь младшей сестры моей матери – взяла семья Ивана Родина, проживавшая в селе Даниловка.

В этой семье моя двоюродная сестра стала Марией Родиной, выросла, выучилась, родила дочь Галину. Сейчас Мария Ивановна Родина живет с дочерью в Кызыле, ей 76 лет.

Мама часто говорила мне, что свою судьбу надо связать с судьбами русских друзей. Я думаю, именно это желание и советы моей матери повлияли на мою дальнейшую жизнь.

 

Из записок. Как я стал Красным

 

В детстве я спросил у матери, почему у меня два имени, не так, как у других тувинцев. Она рассказала, что в июне в год Овцы через местечко Малый Ажык проезжали на конях красные партизаны. Они остановились на привал как раз на месте стоянки нашей семьи. Мои родители по случаю моего рождения устроили небогатый праздник, гостями которого стали и партизаны. В ходе завязавшейся беседы возник вопрос: какое имя дать родившемуся накануне мальчику?

Партизаны предложили моей матери назвать сына Сергеем – в честь своего командира – Сергея Кочетова. Раньше у тувинцев фамилии не было, а только имя, но мама хорошо знала, что у русских, кроме имени, есть еще и фамилия, и поэтому попросила партизан дать мальчику и фамилию. Тогда один из них, видимо, старший по званию, сказал: «В Туве есть «красные» и «белые» – которых из них вы любите?» Моя мать ответила, что любит «красных», потому что они защищают интересы бедных людей. Тогда партизаны сказали: «Пусть будет фамилия – Красный». Вот так я и стал Сергеем Красным.

После победы национально-освободительной революции в Туве изменилась и наша жизнь. Нам, как самой бедной семье, из конфискованного у богатых феодалов скота выделили одну кобылу, одну корову и пять коз. С этого момента начали жить немного лучше.

 

Из записок. Как я стал грамотным

 

В 1930 году в Туве появилась своя национальная письменность. В этом же году я уже выучил грамоту. Дело было так. Моего старшего бра­та Чимбии отправили в город Кызыл для изучения и затем распространения среди неграмотного населения национальной письменности. Когда он возвратился домой, то привез букварь тувинской грамоты, написанный латинскими буквами, и сразу начал меня обучать азбуке: названиям и правописанию букв, а на другой день с его помощью я начал складывать из знакомых букв слова, сначала простые, затем – более сложные. В первую очередь я написал, свою фамилию: сначала «Крас», потом «Красный», причем, писать хотелось везде – палкой на земле, углем – на досках, на стволах берез. Так я стал считать себя грамотным и смог потом обучать других людей грамоте.

Осенью 1932 года в наш кожуун приехала из Кызыла женщина по фамилии Докуй (Камова) для подбора учеников в «Объединенную школу», в их числе оказался и я. Узнав, что я еду в Кызыл на учебу, мать сильно плакала, говоря мне: «Как же я буду жить без тебя, кто будет теперь согревать мое сердце?» А я ей ответил: «У нас ведь есть теплая заячья шкурка, она и будет тебя греть вместо меня». В этой школе со мной учились Чадамба (писатель), Кара-Кыс Мунзук (актриса), Сонам, Монгальбии (артист) и многие другие.

 

Из записок. Чем жила молодежь 30-х годов

 

После школы я вступил в члены Тувинского революционного союза молодежи, и потом меня избрали секретарем ячейки ревсомола Буренского сумона. После меня перевели в райком ревсомола в Сарыг-Сеп, где я прора­ботал на протяжении шести лет.

Мы организовали художественную самодеятельность из числа самой молодежи и часто выступали с концертами и пьесами в кожуунном центре и других населенных пунктах. В то время не было готовых сценариев пьес, поэтому мы сами их сочиняли, основываясь на выступлениях других артистов.

Вот пример. Я был членом ЦК ревсомола и поэтому часто ездил в Кызыл на пленумы и различные совещания. Как правило, после их окончания обязательно были концерты и показывали спектакли: в частности, сочинения С.К.Тока «Донгур-оол», В.Кок-оола «Хайыраан-Бот» и другие, во время просмотра которых я очень внимательно записывал то, что говорили артисты. По возвращении из Кызыла по моим записям мы тщательно репетировали и затем показывали эти пьесы у себя в кожууне. Кроме того, мы часто проводили занятия, собрания по вопросам воспитания моло­дого поколения.

В этих общественных мероприятиях принимали активное участие работники ревсомола Дамба-Таржаа, Сумбакай, зоотехник Тавалаан, ветфельдшер Базыр, завженотделом Куупай, народный судья Сегбе, работники почты Херел, Нурсат, а также Чолдай, Маслов, Богданов, Жидеева, Мамонтов, Бухтуева и многие другие.

Эта работа давала ощутимые результаты: молодые люди постоянно были заняты, в то время в кожууне не было преступлений среди молодежи – пьянства, хулиганства и воровства. Если хоть чуть-чуть от молодого человека пахло алкоголем, ему приходилось туго: провинившегося ставили перед всей молодежью и критиковали, «разбирали» по всей строгости.

Очень тревожит меня, что сейчас молодежью никто по-настоящему не занимается, появилось много беспризорных детей, ночующих где попало. Очень жаль, что то доброе, чем мы занимались в 30-е годы, сегодня забыто.

Мы очень часто проводили различные спортивные мероприятия, не только в выходные дни, но и в будни, после работы: устраивали соревнования по волейболу, футболу и другим видам спорта. Наша футбольная команда участвовала в большом соревновании в селе Балгазын Тандинского кожууна и стала победительницей турнира. Генеральный секретарь С.K. Тока, прилетевший на эти соревнования на самолете, управляемом первым тувинским летчиком – Кидиспеем, похвалил нашу команду, сказав: «Молодцы, ребята!»

Кроме летних видов спорта в нашем кожууне пользовался большой по­пулярностью лыжный спорт. Однажды зимой наш кожуун пригласили принять участие в большом республиканском соревновании по лыжам в Кызыле. В столицу отправились три участника: выпускники сельскохозяйственной школы Ойрот-Туры (Горный Алтай) – зоотехник Таваалан, ветфельдшер Базыр и я, причем из Сарыг-Сепа до Кызыла мы дошли на лыжах. В Кызыле нашу команду встречали очень торжественно, с духовым оркестром Тувинского кавалеристского полка. Как потом оказалось, это был первый лыжный поход в Туве. На этих соревнованиях мы заняли одно из призовых мест. Занятия спортом в молодости помогли мне преодолевать различные трудности во время моей службы в кавполку, а также в дальнейшей моей жизни. (Прим.: Сергей Хочекович в свои 83 года каждое утро начинает с зарядки. Как рассказывает его дочь, особенно он удивляет этим, приезжая в гости, обитателей большого московского дома: дом только просыпается, а Сергей Хочекович уже во дворе зарядку делает).

 

Из записок. Кавалерийский полк, музыкальный взвод

 

С октября 1940 по апрель 1946 года я служил в рядах Тувинской народно-революционной, а затем Советской армии. Меня зачислили курсантом школы по подготовке младшего командного состава. Однажды меня вызвали в штаб кавполка и сказали, чтобы я временно был переводчиком в музыкальном взводе. Дело в том, что во время Великой Отечественной войны из Советского Союза в Туву были приглашены военные специалисты по разным направлениям. В их числе был Израйлевич для преподавания в музыкальном взводе. Занятия проводились с переводом русского языка на тувинский. Вначале переводил командир эскадрона капитан Кечил-оол, затем он уехал на фронт командиром тувинских добровольцев. За боевые заслуги ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

После занятий, на которых я занимался переводом с русского на тувинский язык, я стал пробовать играть на трубе, что-то стало получаться, и в кратчайший срок я изучил с помощью Израйлевича нотную грамоту и стал уже свободно играть на трубе.

Постичь музыку мне, видимо, помогло то, что раньше, еще будучи подростком, научился играть на народных инструментах: бызаанчы, игиле, балалайке, которые изготовлял сам. В связи с тем, что я раньше многих других музыкантов стал осваивать музыку, приказом командира полка меня перевели в музыкальный взвод и назначили старшиной взвода, а когда уехал Израйлевич, я стал дирижером и в течение нескольких лет командовал музыкальным взводом.

В оркестре насчитывалось более сорока музыкантов, это давало возможность при движении пешим ходом и верхом на лошадях беспрерывно играть на протяжении нескольких километров. Наш оркестр обслуживал различные мероприятия: торжественные собрания, съезды, большие хуралы, в том числе X Великий Хурал, на котором принимали Декларацию, тувинского народа в связи с началом Великой Отечественной войны. Оркестр участвовал в похоронах видных деятелей республики, в концертах артистов музыкально-драматического театра как в Кызыле, так и во многих кожуунах республики. Почти каждый вечер летом играли на танцах в парке культуры и отдыха.

Вместе с другими подразделениями полка наш оркестр участвовал в больших военных походах по республике: из Кызыла по территориям Улуг-Хемского, Дзун-Хемчикского, Барун-Хемчикского, Овюрского, Каа-Хемского и Пий-Хемского кожуунов, и во всех населенных пунктах, через которые мы проезжали, выступали перед народом.

Однажды, по-моему, в 1942 году я узнал, что в полку готовятся к большому лыжному походу. Я обратился к командованию, чтобы мне разрешили принять участие в этом походе, и моя просьба была удовлетворена, так как все знали, что я был спортсменом, занимался разными видами спорта, был членом команды полка по волейболу, принимал участие в конно-спортивных состязаниях.

Лыжный поход возглавлял капитан Лопсан, врачом был Серекей – первый тувинский врач с высшим образованием, лейтенант Лама Ооржак, я был старшиной. Всего было около двадцати участников похода. Маршрут предстоял очень длинный. Мы на лыжах шли из Кызыла через Зубовку (Бурен-Хем), Федоровку (Кундустуг), Бояровку (Копту-Аксы), Сарыг-Сеп. По­том пошли вверх по реке Дерзиг до прииска Харал.

В тайге в ту зиму был глубокий снег и стоял сорокоградусный мороз, но мы преодолевали все трудности этого похода. От Харала до села Тоора-Хем мы дошли почти за сутки без ночевки. После отдыха мы пошли вниз по Большому Енисею и, пройдя через труднодоступные горные перевалы, дошли до Турана – центра Пий-Хемского кожууна. Дальше наш маршрут проходил вниз по реке Уюк до Большого Енисея и далее мы пошли правым его берегом. При подходе к Кызылу нам навстречу пришел на лыжах один боец и сказал, что нас будут встречать на горе Виланы, где была зона массового катания горожан. Нам пришлось подняться на эту гору и затем всем вместе спуститься к месту, где нас торжественно встретили.

За этот лыжный поход капитан Лопсан был награжден орденом Тувинской республики.

В апреле 1946 года я демобилизовался из армии, прослужив шесть лет.

После демобилизации работал два года в областном Совете Осоавиахим начальником отдела военного обучения, четыре года старшим инструктором облисполкома, три года председателем Барун-Хемчикского райисполкома.

 

Я ее очень люблю… и пока жив, никогда не забуду…

 

– Сергей Хочекович, а как вы познакомились с Варварой Ермиловной?

– На танцах в парке, где наш оркестр играл. Она в Кызыл учиться приехала… (замолкает)

…Я очень люблю Варвару Ермиловну (Сергей Хочекович так и говорит – не «любил», а «люблю», в настоящем времени, хотя Варвара Ермиловна ушла из жизни в сентябре 2001 года). Мы друг-друга очень любили… И пока жив, никогда ее не забуду. Все время, где бы ни был – дома, на улице, в Москве – все время о ней думаю. Такая женщина была… Самая любимая и самая лучшая жена.

– Вы никогда не ссорились?

– Нет. Никогда. Бывало, поспорим о чем-то. Но чуть время пройдет, она приходит ко мне, целует… И до конца жизни так.

И невестка такая же. Таня, жена Дмитрия, относится ко мне, как к родному отцу. Никогда ни слова грубого, только забота и ласка. И двух таких прекрасных дочерей воспитали. Марина, старшая, уже замужем, в Томске живет и учится в институте. А младшая, Лена в институте в Абакане, английский язык изучает, очень серьезный человек.

И Лена, и Марина, и Володя с Долааной, Надины дети, все время мне звонят, беспокоятся, спрашивают, как мое здоровье. Я их очень-очень люблю…

Из записок.

Еще в 1945 году я познакомился с молодой и красивой русской девушкой – Варварой Ермиловной Михайловой, и в 1946 году мы поженились. В семье Михайловых было пять сыновей и пять дочерей, которые родились и выросли в Туве. Сначала эта семья жила в Пий-Хемском кожууне, а потом переехала на Тоджу и жила в местечке Толба и в селе Тоора-Хем Тоджинского кожууна. Бывая в командировках в этом кожууне, генеральный секретарь ЦК ТНРП С.К. Тока часто заезжал к Михайловым, они были хорошими друзьями. Из пяти сыновей Михайловых четверо уходили воевать в Великую Отечественную войну, вернулось только двое. Все члены семьи свободно владели тувинским языком.

С Варварой Ермиловной мы прожили вместе 56 лет. Она родила и воспитала двоих детей, которые получили высшее образование. Старшая – Надежда – солистка Московской государственной филармонии, она лауреат международных конкурсов вокалистов, Народная артистка Российской Федерации и Республики Тува, имеет двоих детей: дочь Долаана живет и работает в Голландии, а сын Владимир – артист Московского цирка. Сын Дмитрий и его супруга Татьяна – инженер-автомобилист и инженер-строитель, работают. У них две дочери – студентки вузов.

Варвара Ермиловна более 15 лет проработала в аппарате Совета Министров Тувинской АССР. За честное и добросовестное отношение к работе часто поощрялась руководством почетными грамотами и денежными премиями, награждена медалью «Ветеран труда», принимала активное участие в общественной жизни коллектива, была ветераном труда. К великому сожалению, она скончалась в сентябре 2001 года после тяжелой болезни. Это событие является самым страшным горем для меня и моих детей и внуков…

 

Надежда Красная: голос – от мамы, музыкальность – от папы

 

– Сергей Хочекович, а когда вы впервые услышали, как поет ваша дочь?

– У Варвары Ермиловны был замечательный голос, она прекрасно пела. А Надя в семь лет запела в Москве. В 1954 году меня направили в партийную школу при ЦК КПСС. Квартиру снимали в Подмосковье, а на занятия ездил на электричке. И вот в школе объявили о концерте Руслановой. Я взял на него супругу, детей. На следующий день после концерта домой приезжаю, а мне говорят: «А у нас – Русланова!» «Как Русланова?» «А иди – послушай!»

Оказывается, это Надя поет руслановские «Валенки». Да так похоже. Я просто удивился. И она эти «Валенки» каждый день пела – концерты давала.

– А что из сегодняшнего репертуара Надежды Сергеевны вы больше всего любите?

– Чайковского. И тувинские песни – Кенденбиля, Хуреш-оола, Тока. У меня много кассет с Надиным голосом, но мне хочется ее саму видеть и слушать.

Когда я в этом году весной был у нее в Москве в гостях, то на всех ее концертах был. В Дубну с ней ездил, к ученым, они с Вадимом там часто выступают.

Я сидел в зрительном зале, и ведущий со сцены сказал: «Вот там сидит папа певицы». И ко мне многие после концерта подходили, говорили спасибо за Надю. Очень радостно было, до слез. В два часа ночи оттуда домой вернулись.

Надежда Сергеевна: Папа, в следующем году приезжай пораньше. Мне в филармонии сказали: «Специально все концерты к приезду вашего папы приурочим, чтобы он мог послушать». (Ласково смотрит на отца.) Так что приезжай скорей – сразу после первого января.

– Так от кого же, Надежда Сергеевна, у вас талант?

– Голос – от мамы, музыкальность от папы.

– Папа строго вас воспитывал?

– Папа у нас всегда был добрейшим человеком. Если мы что-то не могли добиться от мамы, то шли к папе, и он нам все разрешал.

Но мы в детстве его так мало видели… Он так много работал, что-то невероятное.

В Чадане (прим.: именно там Надя Красная начала получать музыкальное образование, поступив в детскую музыкальную школу), когда он работал председателем райисполкома, мы его неделями не видели. Я помню эту кукурузу, которую Хрущев в приказном порядке велел везде сажать. И папа приезжал домой чуть не плача: кукуруза под Чаданом расти не собиралась.

А когда уборка урожая, так его и ночами не было: в поле, с комбайнерами.

Из записок. Город прежде и теперь

 

В 1954 году поступил слушателем в Московскую трехгодичную партийную школу, закончил ее. А в 1961 году заочно окончил Высшую партийную шко­лу при ЦК КПСС. С 1957 по 1959 год я работал председателем Дзун-Хемчикского райисполкома.

В 1959 году меня перевели в г.Кызыл, где избрали председателем исполкома Кызыльского городского Совета народных депутатов. На этой должности я проработал 14 лет. За этот период мы проделали большую работу по благоустройству и озеленению города, покрыли асфальтом много городских улиц, посадили много деревьев и кустарников в газонах и городском парке культуры, вновь создали несколько скверов, установили поливочные системы. Все скверы и улицы мы закрепили за предприятиями и организациями, чтобы их коллективы ухаживали за зелеными насаждениями, содержали свои участки в чистоте.

В городе мы построили и ввели в строй центральный водопровод, теплотрассу и канализацию. Были построены кинотеатры, музыкально-драматический театр, школы, многоэтажные жилые дома, домостроительный комбинат, кирпичные заводы и другие объекты.

В своей работе я применял опыт администраций других городов. Ездил по обмену опытом в тринадцать городов Сибири, и многие руководители и представители из этих городов, в свою очередь, приезжали в наш город. Это было очень полезно в практической работе. Так, например, из других городов я привозил семена посадочных материалов для озеленения, чертежи по изготовлению скамеек из железобетона, светильников для освещения городских улиц и многое другое.

Мне очень жаль, что многое из всего, что было раньше сооружено и создано, сейчас испорчено или уничтожено. Многие зеленые насаждения высохли из-за отсутствия ранее существовавших поливочных систем, а поливочные машины не дают должного эффекта и не обеспечивают зеленые насаждения достаточной влагой и являются очень дорогим удовольствием. В результате на многих улицах, в скверах деревья высохли, их срезали, оставив одни пни.

В свое время мы закрепили большой сквер у обелиска «Центр Азии» за коллективом МВД РТ, который раньше хорошо ухаживал за ним, а сейчас сквер стал совсем неприглядным, так как многие деревья высохли.

Исчезли многие садовые скамейки, которые раньше стояли на набережной, в скверах и на автобусных остановках. Очень плохо содержится асфальтированное покрытие на городских улицах. Недостатков еще очень много.

 

Из записок. Обед с Буденным

 

В марте 1973 года меня избрали Секретарем Президиума Верховного Совета Тувинской АССР, где я работал до конца ноября 1980 года, до ухода на пенсию.

В 1963 году был избран депутатом Верховного Совета РСФСР (тогда от нашей республики избирался один депутат), на первой сессии меня избрали заместителем Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР.

Мне хотелось бы рассказать о некоторых интересных моментах в моей депутатской работе. На заседаниях Президиума Верховного Совета РСФСР, которые проводились через каждые полтора-два месяца, обсуждали важнейшие вопросы жизни республики, принимали различные законы. На этих заседаниях мне нередко приходилось выступать. При существующем тогда порядке почти не было случаев повторного выступления депутатов на сессии в течение одного созыва. Но мне довелось нарушить этот порядок.

Дело было так. Однажды мне в гостиницу позвонил С.К.Тока и сказал, чтобы я выступил на данной сессии по вопросам торговли. Я ответил ему, что уже выступал по другому вопросу, и сомневаюсь, что разрешат выступить еще раз. Тогда Тока сказал, чтобы я обратился к кому-нибудь из руководителей. Я подал заявку на выступление в орготдел Президиума, но там мне отказали, так как я уже выступал.

Во время сессий в течение четырех лет я, как заместитель Председателя Президиума, на заседаниях сидел в правительственной ложе рядом с К.Е. Ворошиловым, С.М. Буденным, в перерывах часто встречался и разго­варивал с Н.С. Хрущевым, А.Н. Косыгиным, членами Политбюро ЦК КПСС и другими руководителями партии и правительства, а с А.П. Кириленко, курирующим работу ЦК КПСС по РСФСР, и A.M. Микояном – Председателем Президиума Верховного Совета СССР, встречался и разговаривал гораздо чаще. Поэтому в перерыве между заседаниями я подошел к А.П. Кириленко и сказал ему:

– Мне звонил из Кызыла товарищ Тока и поручил выступить на сессии по вопросам торговли, а в орготделе отказались повторно включить в список выступающих, так как я уже выступал.

Тогда Кириленко, обращаясь к Микояну, говорит:

– Как Вы считаете, Анастас Иванович, может, дадим ему слово?

На что Микоян ответил:

– Конечно, тувинцам надо дать слово.

Мы вместе с заместителем Председателя Совета Министров Тувинской АССР т. Н.Н. Коссовым и председателем Госплана Тувы Арланмаем почти всю ночь готовили текст моего выступления, а утром в аппарате Президиума напечатали его. Таким образом, мне пришлось выступить на сессии два раза.

Во время перерыва после выступления и уточнения некоторых цифровых данных я пошел обедать. Тех, кто находился в правительственных ложах, кормили в Кремле бесплатно, в отдельных небольших комнатах. Я зашел в одну из них и увидел там за одним столом Буденного (прим.: Буденный Семен Михайлович, военачальник, маршал Советского Союза, трижды герой Советского Союза), который, увидев меня, пригласил сесть рядом, с ним. На столе стояли разные холодные закуски.

Семен Михайлович спросил меня:

– Вы казах, да?

Я ответил:

– Нет, Семен Михай­лович, я – тувинец.

Тогда он говорит:

– А-а, я тувинцев знаю, хотя не был в Туве, но я побывал в Монголии. Ведь тувинцы и монголы живут рядом.

Он предложил мне холодное вареное мясо, сказав, что монголы и тувинцы любят вареное мясо. За столом мы долго разговаривали на различные темы, Семен Михайлович говорит:

– В нашей стране успешно претворяется в жизнь ленинская национальная политика. Вот, например, ваша Республика Тува раньше была самая отсталая, а сейчас, в кратчайший исторический срок, она стала быстро развивающейся автономной республикой, при всесторонней помощи партии и правительства быстро развивается экономика и культура.

Эта сессия была последней в этом созыве, и ко мне обратились некоторые депутаты из Сибири и попросили обратиться к Ворошилову и Будённому с тем, чтобы сфотографироваться всем вместе. Когда я сказал об этом Буденному, тот спросил Ворошилова:

– Как думаете, Климент Ефремович?

Ворошилов:

– Раз просят, надо идти.

Эта фотография из Георгиевского зала Московского кремля хранится у меня дома.

то фото из Кремля висит у Сергея Хочековича на почетном месте на стене. Очень качественное, четкое, наклеенное на паспарту (хороший фотограф работал в Кремле в 1965 году). Мы долго перебираем и другие дорогие ему снимки в альбомах, запечатлевшие не только историю семьи, но и тувинскую историю.

Интересуюсь:

– Сергей Хочекович, вы – почетный гражданин Кызыла. Это какие-то льготы дает?

– Нет, никаких. Я разговаривал с нынешним мэром, с заместителем: в Красноярске, например, Почетный гражданин города имеет льготы – бесплатные коммунальные услуги, телефон. Хоть частично, говорю, сделайте это в Кызыле, их всего-то 23 человека, по-моему, Почетных граждан Кызыла. А они говорят: разве можно сравнивать с Красноярском, у нас денег нет…

Этот вопрос Сергей Хочекович поднимал не ради себя. Сам для себя он ничего просить и требовать не умеет.

Мне рассказывали: пришел как-то Сергей Хочекович за какой-то справкой в одно из городских ведомств, занимающихся пенсионерами. Молодая дамочка, как это и принято в подобных ведомствах, равнодушно скользнула по старику взглядом, ответила резко, ничего толком не объяснив. Отошел он, растерянный, тихо в сторонку, стоит скромно. Тут кто-то из пенсионеров возмутился: «Да вы хоть знаете, кто это? Он столько лет городом руководил!» Впрочем, равнодушная сотрудница не особенно смутилась: в ее возрасте все старики кажутся одинаковыми, а о том, что когда-то груз лет ляжет и на ее плечи, она пока еще не задумывалась…

Нет, не для себя поднимал Сергей Хочекович вопрос о льготах: ради уважения к своим сверстникам – ветеранам города. Сам он ни в чем не нуждается и заботой, любовью своих детей и внуков окружен так, что можно позавидовать. Маленькая, но характерная деталь: когда мы все вместе пьем чай за гостеприимным семейным столом, Сергей Хочекович угощает особыми московскими пряниками и печеньем. Дочь Надя специально объехала именно те столичные магазины и привезла именно то, что понравилось папе, когда он гостил в столице.

Один только раз воспользовался Сергей Хочекович своим правом бывшего руководителя Кызыла и Почетного гражданина города. В 2001 году, когда ушла из жизни Варвара Ермиловна, попросил он в администрации города разрешить похоронить жену в центральной части кладбища, поближе к входу, потому что тяжелее с каждым годом будет добираться до дорогой могилы. Не сразу, но разрешили…

Вот такой он, один из мэров Кызыла. Теперь таких, наверное, уже не бывает…

Подготовила Надежда Антуфьева

Фото Владимира Савиных и из личного архива Сергея Хочековича Красного

(«Центр Азии» № 36, 5 сентября 2002 года)

 

Фото:

2. Члены ЦК Тувинского Революционного Союза Молодежи, избранные на VI съезде ревсомола. Сергей Красный – стоит слева в третьем ряду. Второй справа в первом ряду – Степан Сарыг-оол, рядом Хертек Анчимаа (Тока). 2 ноября 1937 года.

3. Кавалерийский духовой оркестр. Дирижер – Сергей Красный. Кызыл. 1944 год.

4. Младший лейтенант-кавалерист Красный. 1944 год.

5. Родные люди. Сергей Красный (стоит слева), сидят слева направо: его жена Варвара (в девичестве Михайлова), ее сестра Александа, сестра Зинаида, рядом ее муж – Николай Чыртай-оол. 1956 год.

6. Супруги. Последнее совместное фото. 2000 год, 24 декабря, День рождения Варвары Ермиловны.

7. В поездке по районам. Совхоз «Уюк» Пий-Хемского района. В центнре – Сергей Хочекович, вторая слева – Варвара Ермиловна. Конец 50-х годов.

8. Москва. Кремль. Шестая сессия Верховного Совета РСФСР шестого созыва. В центре стоит Сергей Красный, сидят в центре Климент Ворошилов и Семен Буденный. 16-17 декабря 1965 года.