«МЫ МНОГО ЛЕТ РАБОТАЕМ В ТУВЕ СЕМЬЕЙ»

С Санкт-Петербургом Туву связывают давние культурные и научные связи. Выдающиеся тувинские ученые – Ю.Л. Аранчын, Ш.Ч. Сат, И.У. Самбуу, М.Б. Кенин-Лопсан, С.М. Биче-оол и многие другие – получили образование в северной столице. В нашей республике в семидесятые годы ХХ века работала знаменитая археологическая экспедиция под руководством Александра Грача. Сейчас работает экспедиция Эрмитажа во главе с Константином Чугуновым. Кроме того, более 30 лет подряд приезжают в Туву с археологическими экспедициями кандидат исторических наук, доцент кафедры зарубежного искусства Академии художеств имени Ильи Репина, старший научный сотрудник  института истории материальной культуры  РАН (отдел Центральной Азии и Кавказа), начальник тувинской экспедиции этого института с 1984 года Владимир Анатольевич Семенов и его жена, кандидат исторических наук, научный сотрудник института истории материальной культуры РАН (отдел археологического мониторинга), специалист по наскальному искусству Марина Евгеньевна Килуновская. В августе 2003 года во время Дней Санкт-Петербурга в Туве  Владимир Семенов вместе с Константином Чугуновым и Александром Виноградовым удостоен  звания Заслуженного работника Республики Тува. Наша беседа с супругами-археологами состоялся нынешним летом, в экспедиции.

–  Владимир Анатольевич, как вы попали в Туву?

– В 60-70-е годы и до 1984 в Туве работала Саяно-Тувинская археологическая экспедиция – тогда самая большая в СССР. Экспедиция состояла из пяти-шести отрядов, начальники этих отрядов специализировались по определенным темам тувинской археологии – так, Сергей Астахов занимался каменным веком, Марианна Дэвлет – петроглифами. Остальные отряды исследовали курганы: Галина Длужневская, например, больше интересовалась кыргызским периодом, Юрий Трифонов – древними тюрками, Алексей Мандельштам – скифским и гунно-сарматским временем. Был еще отдельный отряд из тувинского краеведческого музея во главе со Светланой Монгуш, который занимался этнографией. До 1972 года экспедицией руководил Александр Грач, а с 1972 – Сергей Астахов.

В это время я учился на кафедре археологии исторического факультета Ленинградского государственного университета, моей специализацией был неолит. Астахов предложил мне поехать в Туву поработать сезон в зоне затопления Саянской ГЭС в его отряде. Это был 1973 год. Мы копали на Кантегире, а затем ниже устья Хемчика, на речке Хадынныг. Там я обнаружил неолитическую стоянку. Это была большая удача. Осенью меня зачислили в постоянный штат экспедиции и с той поры я в ней бессменно и числюсь. В 1984 году Саяно-Тувинская экспедиция была переименована в Тувинскую археологическую экспедицию. Вот так я связал свою жизнь с Тувой. С той поры работаю в зоне затопления, преимущественно по строящимся дорогам и оросительным системам в Туве, такова специфика современной археологии.

– В чем эта специфика заключается?

– В  том, что надо спасать культурные памятники от промышленного строительства. До недавнего времени при строительстве электростанций, автомобильных, железных дорог погибало огромное количество памятников древности. Сейчас, прежде чем строить промышленные объекты, будущее место их расположения, согласно российским законам, обязательно исследуется на предмет содержания исторических памятников. Вот этим мы сейчас и занимаемся.

– Марина Евгеньевна, а как вы заинтересовались Тувой?

– В Туву я попала впервые еще школьницей, в 1976 году, в составе археологической экспедиции Ленинградского Дворца пионеров под руководством Александра Виноградова. В живописном месте в районе Хемчика мы раскапывали интересный скифский могильник. Природа Тувы, ее волшебный воздух, неповторимый колорит окружающего пейзажа, самобытный народ привязали меня  к этому краю навеки. С 1980 года я работаю в составе экспедиции. Каждый год, как только наступает весна, у нас в семье начинается настоящая предэкспедиционная ностальгия по Туве: все разговоры крутятся вокруг нее.

– Над какими проблемами истории Тувы вы работаете?

В.С.: Основная тема – это хронология и периодизация скифских культур. По этому вопросу мною написана докторская диссертация, которую скоро предстоит защитить. Попутно занимаюсь генезисом оленеводческих народов Восточного Саяна – тофаларов, тоджинцев, сойотов, цаатанов -тувинцев-оленеводов Монголии. С этой целью мы в прошлом году вместе с сотрудниками Института гуманитарных исследований Республики Тува ездили в экспедицию к сойотам, которые проживают в Восточных Саянах в Республике Бурятия. В августе этого года мы предприняли экспедицию на Кунгуртуг.

– Какое место занимает Тува в евразийской истории?

В.С.: Значение Тувы в истории Евразии, Центральной Азии может быть разбито на три периода. Во-первых, первичное заселение человеком центральноазиатских пространств. Благодаря работам Сергея Астахова удалось установить, что уже 200-100 тысяч лет назад территория современной Тувы была заселена так называемыми архантропами, стоянки которых обнаружены на южных склонах Танну-Ола. Во-вторых, вероятно, в начале первого тысячелетия до нашей эры в бассейне верхнего Енисея, в северо-западной Монголии, на Алтае завершилось формирование культур скифского типа. Они отмечены появлением «скифской триады», т.е. конского снаряжения, оружия и звериного стиля. На этом основании все кочевые культуры степной Евразии именуются «скифо-сибирскими». К этому времени относится создание кургана «Аржаан». Это на сегодняшний день самый древний скифский памятник Евразии. В-третьих, сложение тюркских каганатов, появление рунической письменности. Это также эпохальное событие евразийского масштаба, в котором Тува, очевидно, играла не последнюю роль. 

М.К.: В истории Тувы монгольский период не раскрыт совершенно, его роль представлена очень расплывчато: очень много «белых пятен» в этом периоде, специалистов по нему на сегодняшний день почти нет. Для будущих исследователей это очень перспективная тема. Мы считаем, что найденный на Кунгуртуге в этом году скелет представляет памятник именно монгольского периода.

Главной темой моих исследований является древнее искусство Тувы: прикладное искусство, каменные изваяния, оленные камни, наскальные изображения. Последние годы особое внимание уделяю наскальным писаницам, так как это наиболее интересные и в тоже время уязвимые памятники древней истории. В последнее время особенно участились акты вандализма: люди оставляют свои надписи и портят уникальнейшие древние рисунки. Писаницы разрушаются в результате природных явлений – дождь, ветер и т.д. В зоне затопления под воду попали известнейшие памятники – древние святилища Мугур-Саргол и Чинге. Необходимо создать карту распространения наскальных рисунков в Туве с целью их дальнейшего исследования и мониторинга.

– Марина Евгеньевна, какое место занимает наскальное искусство в истории цивилизации? Что дает изучение наскального искусства современной науке?

– Тува – уникальный регион Центральной Азии, в котором представлены самые разнообразные памятники древнего искусства. Во-первых, оленные камни – произведения скифского искусства. Во-вторых,  тюркские каменные изваяния самых разных типов и форм, самое главное, что их можно увидеть не только в музее, но и в степи, где они были воздвигнуты древними тюрками. В-третьих, местонахождения наскальных рисунков – своеобразные древние святилища, где люди оставляли свои послания богам и духам гор. По этим свидетельствам прошлого мы можем пополнить наши знания о духовной культуре древних людей, об истоках современных и традиционных верований и обычаев.

Кроме культурно-исторической ценности памятники древнего искусства могут рассматриваться и как объекты для организованного, подчеркиваю, организованного, под наблюдением знающих людей, туризма. Ведь многим людям интересны знаки, оставленные древними людьми, тем более, что они обычно расположены в очень живописных местах. Во всем мире сейчас очень популярны музеи под открытым небом. Для развития туризма в Туве это – более чем перспективное и актуальное направление. Я думаю, специалистам Комитета по охране памятников истории надо над этим работать.

– В ваш семейный археологический отряд, кроме вас двоих, также входит и ваш сын. Когда и как он пристрастился к археологии?

М.К.: Мы много лет работаем в Туве семьей. Сын Толик с девяти лет, с 1995 года, с нами в экспедициях. Почти сразу он стал нашим главным помощником и опорой. Сейчас он закончил первый курс исторического факультета, кафедра этнографии, Санкт-Петербургского госуниверситета. В этом году участвовал в конференции в Сыктывкаре, там вышла его статья о шаманизме. Толя также является фанатом Тувы, с удовольствием занимается историей и культурой ее народа, изучает тувинский язык. Проблема в том, что в Туве практически не найти учебник тувинского языка. Мы в Питере попросили у одного тюрколога очень хороший учебник тувинского языка Елизаветы Салзынма, хотели здесь его приобрести, но ... нигде нет. Я думаю, стоит этот учебник переиздать.

– Кто является «мозговым центром» вашего семейного археологического коллектива?

М.К.: В семейных и в научных делах мы поддерживаем друг друга во всех начинаниях и идеях. Мне кажется, что мы прекрасно дополняем друг друга. А мозговой центр нашего маленького коллектива – Владимир Анатольевич. У него множество идей и знаний. Кроме этого, он и душа коллектива – пишет прекрасные стихи, знает и выдумывает интересные истории. Мы с сыном с удовольствием подключаемся к исполнению его идей.

– Владимир Анатольевич, почему во всех ваших трудах ваши инициалы «Вл. А.», а не «В.А.»?

– У меня есть старший брат, Виктор Анатольевич, профессор исторического факультета Сыктывкарского государственного университета. В науке мы «пересекаемся», поэтому я стал обозначать себя такими инициалами. Он, кстати, тоже влюблен в Туву, почти каждый год участвует в наших экспедициях.

– Сенсация последних лет – раскопки на кургане «Аржаан», где было найдено богатое неразграбленное погребение. Что вы можете сказать об этом?

 В.С.: На «Аржаане», кроме богатейшего погребального инвентаря, были обнаружены обломки плит с изображениями. По-видимому, их использовали как строительный материал для кургана-храма. Это очень важная находка для определения возраста многих рисунков, которые мы находим на скалах. Так что «Аржаан» – во всех отношениях уникальный памятник археологии Центральной Азии, который добавит новую страницу в ее историю.

– В Туве очень ждут, когда, наконец, будет сдано в эксплуатацию новое здание национального музея. Я знаю, что вы знакомились с его проектом...

М.К.: Да, мы познакомились с позволения наших коллег с проектом нового краеведческого музея. Это просто архиважное начинание для Тувы, которая должна развиваться как туристический заповедник. Музей может стать великолепным объектом для показа. Само здание очень просторное, но несколько смущает отсутствие окон и естественного освещения в залах. Если будет царить полумрак, то многие экспонаты невозможно будет рассмотреть, они утратят свою информативную ценность, подобное довелось видеть в музее в Абакане, в зале первобытного искусства. С моей точки зрения, как историка и зрителя, нужно больше внимания уделить этнографии в экспозиции нового музея. Надо показать быт и культуру, ремесла, расширить экспозицию по шаманизму и буддизму, показать природу и геологию. Это же самое интересное в республике, что привлекает зарубежных и российских туристов.

Экспозицию по советскому периоду я бы оставила в старом здании музея. Ведь само это здание является историческим объектом. Ни в коем случае не предлагаю отказаться от советской истории республики. Наоборот. Как компактная и целостная экспозиция эта лучше будет представлена в старинном здании, которое связано с именно советской историей Тувы. Там же, мне кажется, можно разместить и картинную галерею. В столице будет не один, а два объекта для показа жителям и гостям города.

– В последнее время было издано достаточно много статей о генетической связи тувинцев с индейцами Америки. Можно ли провести подобную аналогию на уровне археологии?

В.С.: Да, мы в свое время познакомились с этими статьями. Профессор Илья Захаров и его ученики из Тувы провели молекулярный анализ митохондриальной ДНК, что позволило определить присутствие «американских типов» в генофонде тувинцев с наибольшей для популяций Азии частотой – более семидесяти процентов. Из этого генетики сделали вывод, что к древнему населению региона генетически наиболее близки именно тувинцы. Нет оснований, считают они, искать другую «азиатскую колыбель» предков аборигенов Америки, кроме Саян.

Опираясь на данные генетики, я предпринял попытку построить подобную модель на материалах археологии, в основном, на тех, которые получены мной в процессе раскопок в Тодже и Саянском каньоне Енисея. Это палеолит, неолит, эпоха бронзы вплоть до Великого переселения народов – рубеж нашей эры.

Вырисовывается интересная и вполне правдоподобная картина. Можно предположить, что тувинцы действительно обитают на своей земле не менее десяти тысяч лет. Но, конечно, требуется более углубленный анализ всех источников. Кроме этого, заведующий сектором Америки Музея антропологии и этнографии (прим. авт.: Кунсткамера) в Санкт-Петербурге Ю. Березкин нашел параллели в области мифологии у обоих народов. Генезис любого народа – это дерево, разветвленное как вверх, так и вниз. «Корневая система» этноса очень сложна.

– Я вижу у вас фотографию, где вы запечатлены с главой нашей республики Шериг-оолом Ооржаком. Где эта встреча произошла?

В.С.: С Шериг-оолом Дизижиковичем я познакомился в сезон 1984 года, когда работал на территории Торгалыгской оросительной системы в Улуг –Хемском районе, где он возглавлял одну из ветвей власти. Он интересовался нашей работой и оказывал помощь,  экспедиции всегда нуждаются в помощи местных администраций. На этой фотографии мы запечатлены в Эрмитаже, в Санкт-Петербурге, когда подписывался договор о сотрудничестве между Республикой Тува и Санкт-Петербургом в 1995 году. Тогда губернатором Санкт-Петербурга был Анатолий Собчак. Я показывал делегации республики Эрмитаж. Потом были встречи в тувинском землячестве в Санкт-Петербурге и в Смольном, в отделе культуры администрации Санкт-Петербурга, куда были приглашены ученые В.П. Дьяконова, С.Н. Астахов, активисты Рериховского центра и другие. Разговор шел о создании нового тувинского музея, формировании его фондов, ответственности археологов перед республикой. С той поры прошло много лет. Я вижу, что музей уже подведен под крышу. Мне и Марине Евгеньевне 16 июля удалось осмотреть еще не вполне отделанные залы нового музея. Обсуждали проекты будущих выставок, размещение экспозиций и многое другое. Радостно, что дело движется. На открытие музея мы хотим подарить наши материалы, найденные за годы наших экспедиций в туве. Особо ценным нашим подарком будет мумия скифского мальчика, найденная на Баян-Коле.

– Чем ваша экспедиция занималась в этом году?

В.С.: Мы с помощью местных жителей нашли древние наскальные рисунки в районе Элегеста и сняли их. Продолжили наши раскопки в районе затопления Саяно-Шушенской ГЭС. Также предприняли экспедицию на Кунгуртуг с целью изучения генезиса оленеводческих народов. Могу похвастаться, что в Туве нет места, где бы я не был. Я ходил через Тоджу в Тофаларию, через Монгун-Тайгу на Алтай. Во всех кожуунах Тувы поработал.

– Есть ли у вас проблемы в  общении с местными жителями?

В.С.: Нет, никаких проблем. Тувинцы – очень доброжелательный и искренний народ. Если нужна помощь, никогда не откажут. Я всегда думаю, почему же я так привязался к Туве? Наверное, главная причина – это люди. Мне очень симпатичны здешние жители: и тувинцы, и русские. Я могу назвать Сашу Евсеева, первоклассного водителя, он – бессменный участник почти всех наших экспедиций. Наш ангел-хранитель на Эйлиг-Хеме – Тамара Товадыровна Чечек-оол, чабан в долине реки Куйлуг-Хем Чечен Кыргыз и многие другие, с кем столкнула меня моя долгая археологическая жизнь в Туве.

Венера ДОНГАК