МОНГОЛЬСКИЙ ДНЕВНИК
Осенью этого года, в период отпуска, мне посчастливилось в составе пятой Саяно-Алтайской этнокультурной экспедиции побывать в Монголии. Учёные, писатели, журналисты, артисты из Хакасии и Тувы путешествовали по маршруту Абакан – Абаза – Ак-Довурак – Чадан – Хандагайты – государственная граница – соседние с Тувой аймаки Монголии.
Главная цель экспедиции – глубокое изучение культуры, быта, языка, межэтнических отношений и особенностей прошлого и современного образа жизни коренных жителей Саяно-Алтайского горного ареала, сохранение и передача этих знаний молодому поколению. Четвёртая экспедиция (Абакан – Абаза – Западная Тува – Горный Алтай) состоялась в 2001 году благодаря фонду Сороса, выделившему для этого мероприятия целевой грант. Пятая, нынешняя, стала возможна, благодаря заботам правительства Хакасии и спонсорской помощи Саяногорского алюминиевого завода, а также министерства культуры Тувы.
В составе экспедиции из Тувы были молодые учёные ТИГИ – Урана Донгак (руководитель тувинской делегации) и Василий Салчак; оператор телевидения Татьяна Ооржак; члены Союза художников России, камнерезы-ювелиры – Владимир Салчак (он же музыкант), Сергей Кочаа; писатель Чульдум Кан-оол; творец, бизнесмен Михаил Монгуш из Бай-Тайгинского района РТ и автор этих строк.
ДРУЖЕСКИЕ ОБЪЯТИЯ В АК-ДОВУРАКЕ
12 сентября. Ак-Довурак. Тёплая встреча с хакасскими участниками экспедиции – с её неутомимым руководителем, директором бюро пропаганды литературы Союза писателей Хакасии Юрием Забелиным, директором Хакасского НИИ языка, литературы и истории, доктором исторических наук Валентиной Тугужековой, врачом Матрёной Мамышевой, хозяйственницей Татьяной Черпаковой, абаканской тележурналисткой Людмилой Растащёновой, с хакасскими артистами – Зинаидой Аршановой, Владимиром Графом, Мариной и Игорем Коковыми. Слезы радости, душевные разговоры о прошлом, о творчестве, о детях...Горит и будет вечно гореть наш костёр в Саянах, зажженный ради просвещения и мира между народами... Знакомимся с новичками – редактором отдела социальных и нравственных проблем газеты «Хакасия» Верой Самриной, фотожурналистом, пресс-секретарём Министерства транспортного и дорожного хозяйства Хакасии Александром Колбасовым, заведующими Минусинским и Хакасским краеведческими музеями Людмилой Ермолаевой и Татьяной Феоктистовой, хакасской шаманкой Татьяной Кобежиковой, с участниками фольклорного ансамбля «Айланыс».
Затем – тёплая встреча с мэром г. Ак-Довурака Владимиром Кууларом и его помощниками, с самодеятельными артистами из г. Ак-Довурака во дворце культуры им. К. Сагды. Концерт. Ак-Довуракцы высоко оценили профессиональное выступление хакасского ансамбля «Айланыс».
«Айланыс» – очень популярный и любимый всеми в Хакасии ансамбль (руководитель – Александр Саможиков), лауреат и участник одиннадцати международных конкурсов и фестивалей, проходивших в Германии, Бельгии, Голландии, Польше, Узбекистане, Башкортостане, во многих регионах России. В репертуаре – хакасские народные песни, танцы, горловое пение, игра на хакасских народных инструментах. Образован ансамбль в сентябре 1995 года при хакасском театре «Читиген».
Под аккомпанемент Владимира Графа Заслуженная артистка Хакасии Зинаида Аршанова запела на родном хакасском, а потом вдруг, на удивление всем, начала петь знакомую тувинскую популярную песню «В осеннем саду» (слова Сергея Пюрбю, музыка Алексея Чыргал-оола): «Сенээ ынчан чечек тудусканым...» Зал замер, а потом разразился аплодисментами и возгласами.
Публика с большим интересом воспринимала танцы народов Саяно-Алтая в исполнении супругов Коковых – алтайки Марины и хакаса Игоря.
Чувствовалось на этих встречах сердечное волнение, дружеское отношение не только экспедиционников, но и всех, кто нас окружал.
ЧАДАН – ХАНДАГАЙТЫ
14 сентября. В Чадане первым нас встретил очень приветливый, совсем молодой (ему 23 года) лама Тензин Лосса (Аяс). После беседы – снова в дорогу. Едем по долине реки Хондергей – малой родине народного писателя Республики Тыва, живого сокровища мира Монгуша Кенин-Лопсана.
Подъехали к Овюрскому кожууну, родине сказителей и хранителей народных легенд и преданий, многих выдающихся тувинских писателей. Отсюда родом любимец народа Виктор Кок-оол – драматург, автор популярной в Туве пьесы «Хайыраан бот», поэт, композитор, артист, знаток тувинского фольклора, человек неистощимого юмора и оптимизма; здесь родился и Степан Сарыг-оол, народный писатель Тувы.
Хандагайты. После ужина все остались на ночлег в интернате, а я пошла в гости к родному младшему брату мамы – в семью Бызай-оола Бурушкаковича и Серенмы Дамдыновны Салчак. Они очень обрадовались моему приезду, зарезали козу, угостили изиг-ханом. Я потом угостила экспедиционников ханом, хойтпаком (простоквашей), курутом и ааржи (сушёным творогом твёрдой и рассыпчатой консистенции). Моим друзьям очень понравились угощения, хотя многие попробовали их впервые в жизни.
15 сентября. Утром весь посёлок оживился: открылись все частные магазинчики, лавочки, торговый центр, где монгольские коммерсанты по сходной цене продают монгольские и китайские товары. Нам рассказали, что они утром с товарами приезжают в Хандагайты, а вечером с деньгами возвращаются в Улангом. Почти весь день ждали Василия Салчака, который поехал в Кызыл из Ак-Довурака за визами и загранпаспортами. От нечего делать мы начали играть в шахматы с Олегом Чебодаевым, с Александром Саможиковым – артистами ансамбля «Айланыс», Валентиной Тугужековой, у которой, как потом выяснилось, первый разряд по шахматам. От шахмат нас оторвал чей-то радостный крик: «Загранпаспорта с визами Василий привёз!».
ЗДРАВСТВУЙ, МОНГОЛИЯ!
15 сентября. Без препятствий прошли таможенный контроль на российском КПП, а на монгольской стороне застряли до вечера. Мы с Валентиной Тугужековой и шаманкой Татьяной Кобежиковой пошли просить монгольских таможенников пропустить нашего переводчика, присоединившегося к нам в селе Хандагайты, у него с документами было не всё в порядке. После долгих уговоров и уплаты энной суммы переводчика пропустили. В Улангом прибыли в кромешной тьме...
16 сентября. На центральной площади Улангома – монументальный Цеденбал, очень много людей, проезжающих верхом или с гужевыми повозками. Около здания администрации к нам подходили люди: мальчишки с интересом смотрели на автобус-«японец», взрослые интересовались, откуда и куда едем. Среди встречающих были наши земляки: старший научный сотрудник Сибирской академии наук Владимир Забелин (однофамилец нашего «дарга»), начальник отдела охраны Убсунурского заповедника Сергей Кыныраа, вместе с ними – Зодовын Ганболд из службы охраны природы Монголии, представитель радио из Улан-Батора – Шагдырсурэн, приехавшие на церемонию вручения сертификата ЮНЕСКО заповеднику Монголии Увс-Нуур (так же, как заповеднику «Убсунурская котловина» в Республике Тыва). Зинаида Аршанова, всю дорогу учившая монгольскую песню, попросила их спеть вместе с ней. Согласился Шагдырсурэн – и прекрасный дуэт получился.
Улангом – центр Убсунурского аймака. Аймак имеет экономические связи с Хакасией, Овюрским районом Тувы. В Улангоме наряду с постройками на советский лад много юрт. Многие здесь понимают русский язык. В продовольственных магазинах, на рынке полно российской продукции. Бензин, автотранспорт, лес, кирпич – от нас...
Музей осматривали со свечами – ради экономии электроэнергии в городе днём её на два часа отключают – совсем как в моей родной Монгун-Тайге.
В администрации аймака Валентина Тугужекова за «круглым столом» рассказала о культуре гуннов, о времени тюрских каганатов и о многом другом, подтверждающем общность исторических и культурных корней народов Хакасии, Тувы и Монголии... Людмила Ермолаева и Татьяна Феоктистова, представляя Минусинский и Хакасский краеведческий музеи, заинтересовали слушателей рассказом о находках, доказывающих историческую давность хакасско-монголо тувинских связей.
Дали концерт в небольшом драмтеатре. Перед выходом на сцену Заслуженная артистка Хакасии Зинаида Аршанова спросила у меня: «С какой песни начать?». Я уверенно посоветовала: «С «Катюши», они очень любят её». И, действительно, «Катюшу» приняли с большим восторгом.
Ещё горячее принимали протяжную монгольскую песню под аккомпанемент Владимира Графа.
Неописуемый восторг вызвал танец алтайки Марины и хакаса Игоря Коковых «На аркане». Что может быть роднее монголу, с конём неразлучному с рождения? Представляя тувинскую делегацию, я читала свои стихи «Я – тувинка», «Мы вечны» сначала на тувинском, потом на русском языках.
С неподдельным интересом принимали и фольклорный ансамбль «Айланыс», каждый его номер сопровождался шквалом аплодисментов. Игра на хакасских народных инструментах, особенно на чатхане и на ыыхе очаровала зрителей. После концерта к нам подошла выпускница Улан-Баторского музучилища, симпатичная монголка Ондурмаа, и заиграла на чатхане (двадцатиоднострунной ятхе). Потом нам показали монгольский ыыха (это «родственник» хакасского моринхура – струнный музыкальный инструмент с головой коня на грифе). Мы с большим удовольствием слушали хакасско-монгольское трио: Александр Саможиков играл на ятхе, Ондурмаа – на чатхане, Олег Чебодаев – на ыыхе. Хакасские артисты предложили монголке Ондурме продолжить учёбу в Хакасии.
17 сентября. Из Улангома до Ульгия – центра Баян-Ульгийского аймака – национального казахского аймака Монголии – нас сопровождала обаятельная Санж Сержим (по-нашему Сержинмаа) – уполномоченный представитель Монгун-Тайгинского района Республики Тыва в городе Улангоме Убса-Нурского аймака Монголии, свободно владеющая русским языком. Комфортно ехать в автобусе-«японце» с холодильником, кондиционером, не пропускающим пыль в салон. Но из-за ремонта «японца» ему противопоказана перегрузка, в связи с чем мне и Олегу Чебодаеву пришлось пересесть в «УАЗ-452», нагруженный спальными мешками, сумками, рюкзаками, ящиками с продуктами. Едем, усевшись поудобней на спальные мешки. Пытаемся играть в шахматы. В «УАЗике», конечно, очень неудобно не то чтоб играть, даже просто сидеть: то на нас наваливается весь наш груз, особенно при спуске, то прыгают шахматные фигуры. Кое-как доиграв одну партию, начинаем петь хакасские, тувинские песни... А Олег оказался не только хорошим собеседником, артистом, шахматистом, но и умелым шофёром, сменил за рулём Михаила Монгуша, который очень устал в дальней дороге.
Наконец-то два «УАЗа» и автобус -«японец» взобрались на перевал Улан-Даваа, («Кызыл-Арт» – Красный перевал), расположенный на высоте более 2000 метров над уровнем моря. С виду Улан-Даваа, как моя Монгун-Тайга, суровый, гордый, действительно красный, а на вершине ослепительно сверкал под азиатским солнцем белый снег. Казалось, до облаков можно дотянуться руками. На Улан-Даваа мы остановились. Дул холодный ветер. Хакасская шаманка Татьяна Кобежикова провела обряд поклонения духам: грохочет бубен, полузакрыты её глаза, сжаты зубы, жесты сильные и отточенные, боролась она, наверное, с чёртом – азой. После обряда снова двинулись в путь. Горы, степи, древние курганы, молчаливые каменные изваяния, напоминающие то верблюда, то орла, белые юрты, похожие на тюбетейки...
Остановка. Вот скачут к нам монгольские мальчики верхом. Наш мужественный Олег Чебодаев не вытерпел – сев на коня, поскакал вдаль. Узнав, что кони смирные, я тоже немного покаталась верхом, мы даже сфотографировались.
О ТУВИНЦАХ МОНГОЛИИ
18 сентября. Городок Ульгий (население – 100 тысяч человек) встретил нас гостеприимно. Мечта увидеть тувинцев в Монголии своими глазами зародилась у меня давно. Сегодня ей суждено сбыться. Руководитель тувинской группы Урана Донгак предложила нам в сопровождении научного сотрудника Научно-исследовательского центра Баян-Ульгийского аймака Гаагийн Золбаяра, уроженца Ценгэла, с утра пораньше на «Уазиках» поехать в Ценгэл для знакомства с местными тувинцами. А хакасская группа осталась в Ульгие выполнять традиционную миссию – проводить «круглый стол» в администрации аймака и давать концерт в национальном театре.
Я давно слышала о тувинцах, проживающих в Баян-Ульгийском, Кобдоском, Хубсугульском аймаках Монголии и Алтайском аймаке Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая. В сумоне Ценгэл Баян-Ульгийского аймака Монголии, по рассказам Гаагийн Золбаяра, тувинцы живут с давних времён, численность их в этом аймаке составляет около четырёх тысяч человек, а всего в Монголии проживает около двадцати тысяч тувинцев. Почти половина из них сохранили свой родной язык.
Наконец, подъехали к аалу – кочевым стойбищам. Войлочная решётчатая разборная юрта – основное жилище ценгельских тувинцев. По приглашению Золбаяра мы зашли в юрту его родителей. Сидевшая в правой – женской – части пожилая женщина приветливо по-тувински поздоровалась с нами, а когда очередь дошла до Ураны Донгак, Василия Салчака (они здесь раньше бывали) дружески, радостно обняла их. То же самое сделал хозяин юрты – учитель русского языка Гаага-башкы, отец Золбаяра. Меня очень удивило, что они чисто говорят по-тувински. Эта юрта напомнила мне моё детство и юрту дедушки и бабушки, которых уже, к сожалению, нет. Как в юртах Монгун-Тайги здесь в центре – железная печь. Напротив входа – почётное место. Здесь стоят лёгкие деревянные сундуки, передние стенки которых покрыты расписным орнаментом. На правой – женской – половине – низкая кровать. В углу у двери – посудный разборный шкафчик. Слева вдоль внутренней стенки юрты – кровать, сумы, принадлежности культа. Пол покрыт войлочным ковриком с шитым узором. Как только вскипел чай с молоком яка, накрыли стол, нас всех пригласили на почётное место. Угостили в первую очередь зелёным солёным чаем с молоком, затем боорзаками – кусочками теста, зажаренными в кипящем масле, лепёшками, толчёным ячменем, сыром, сушёным творогом, сливками и мясом. Совсем как дома, в родной Монгун-Тайге.
Мы поблагодарили хозяев юрты за гостеприимство и угощение, хотели встать (сидели на корточках, без стульев и ноги очень устали без привычки), но Золбаяр объяснил, что во время совместных трапез молодые люди не имеют права садиться и подниматься из-за стола раньше старших, момент начала и завершения трапезы диктуется исключительно старшими. Действительно, как начали нашу трапезу, так и закончили её первыми родители Золбаяра.
ТУВИНСКАЯ СВАДЬБА В МОНГОЛИИ
Нас пригласили на свадьбу в соседнюю юрту. Хотя мы попали к концу свадьбы, ни одного пьяного человека мы не увидели (у тувинцев Монголии строго соблюдаются народные традиции – разрешается употребление алкоголя после 40 лет и то в умеренном количестве). К великому сожалению, это очень хорошая традиция в Туве утрачена.
И гости, и хозяева – застенчивые, с загорелыми обветренными лицами, с добродушными улыбками, с белыми крепкими зубами. Здесь же дети: забавные, маленькие, с красными щёчками. Все присутствующие – в тувинской национальной одежде – традиционных халатах до щиколотки, подпоясанных мягкими матерчатыми поясами. У мужчин на головах – кепка или шляпа, а у женщин – платок.
Мы от всего сердца поздравили молодожёнов – Март-оола и Сенгелму, пожелали долгих лет жизни, счастья... К «чаламе» – к матерчатым белым полоскам, спущенных с края деревянного обруча юрты, где были привязаны монгольские деньги, прикрепили в подарок и наши российские рубли. Нас усадили на почётное место, предложили, по обычаю, понюхать табака, угостили очень вкусными национальными блюдами и напитками.
Самое неизгладимое впечатление на меня произвели благопожелания, произносимые в адрес молодожёнов. Особенно понравились благопожелания в стихотворной форме от пожилого ценгельца с белой бородой, загорелого мужчины атлетического телосложения. Баарыыла (имя его в переводе «Прихватка») употреблял мудрые поговорки, пословицы, в которых отражены быт, окружающий мир, хозяйственная деятельность...
Мы вместе со всеми пели знакомые всем нам песни, особенно полюбившуюся и в Туве, и в Монголии песню «Мен – Тыва мен».
После свадьбы я успела побеседовать с молодой девушкой-ценгелкой. По её рассказам, традиционная свадьба у тувинцев Монголии представляет собой исторически сложившийся комплекс обрядов и обычаев, состоящий из нескольких этапов: сватовство, определение дня свадьбы, совместное чаепитие, устраиваемое родственниками жениха и невесты, переезд невесты в аал жениха и, наконец, свадьба.
ВЕЛИКАЯ ПЕРЕКОЧЁВКА
Известно, что в 1963 году был ликвидирован самостоятельный тувинский сумон Ценгел в Баян-Ульгийском аймаке Монголии. Он был объединён с сумоном Ак-Хем, где в основном жило казахское население. Тувинцы лишились не только рабочих мест, но и плодородных пастбищ, в связи с чем более тысячи ста человек покинули Ценгел и перебрались в другие аймаки Монголии, прежде всего Селенгинский и Центральный. Многократные попытки ценгельских тувинцев обратить внимание правительства Монголии на своё бедственное положение в течение длительного времени не приносили желаемых результатов. Тогда в 1995 году известный писатель и журналист Чинагийн Галсан, тувинец, уроженец Ценгела, купив на свои гонорары 140 верблюдов, организовал великую перекочёвку: 39 семей тувинцев из сумонов Заамар и Алтанбулаг Монголии он перевёз на исконную родину – в Ценгел-сумон, чтобы родные племена не утеряли этническую культуру и язык. Немецкие кинематографисты сняли фильм «Великое кочевьё», где показан этот переезд тувинцев, преодолевших за 40 дней две тысячи километров. У одного пастуха посох укоротился на 20 сантиметров. Ступив на родную землю, люди плакали от счастья. Этот фильм, выйдя на экраны в Монголии, вызвал большой резонанс у монгольской общественности. Благодаря этому прецеденту отток тувинского населения из Баян-Ульгийского аймака прекратился. Теперь в Ценгельском сумоне живут более двух тысяч тувинцев, они имеют свою национальную школу, изучают родной язык, чего не было во времена социалистической Монголии. Галсана земляки чтут как национального героя.
После свадьбы мы побывали в некоторых семьях в сумоне Ценгел. Нам рассказали, что до недавнего времени там была одна школа с монгольскими и казахскими классами. В ней обучалось около 1400 учащихся. Преподавание велось на двух языках – монгольском и казахском. В качестве иностранного языка преподавали русский. Тувинские дети обычно учились в монгольских классах.
В 1991 году местные власти, учитывая интересы тувинского населения, из одной школы образовали две – монгольскую с казахскими классами и тувинскую. Такая мера была предпринята с целью дальнейшего сохранения тувинского языка. Сначала все предметы в школе предполагалось преподавать на тувинском языке. Однако родители учащихся выразили опасение, что дети будут крайне слабо владеть монгольским, в результате чего их шансы получить образование в престижных учебных заведениях страны резко снизятся. Поэтому было решено ввести в школьную программу тувинский язык и литературу, а все остальные предметы преподавать на монгольском. Учебники по тувинскому языку и литературе специально были закуплены в Туве. В качестве второго иностранного языка ввели английский.
Ценгельские тувинцы обычно имеют два имени – монгольское и тувинское. В официальных документах у них фигурирует монгольское имя, а в повседневной жизни принято называть друг друга тувинским, причём тувинское имя для человека более значимо, чем монгольское. В последнее время наметилась тенденция – в свидетельство о рождении записывать тувинское имя. Побывав в сумоне Ценгел, я ещё сильнее полюбила Туву, свой родной язык. В каждой юрте, в каждом доме Ценгела нам говорили примерно так: «Очень хотим посмотреть благословенную «большую» Туву, хотим общаться с тувинцами «большой» Танну-Тувы. Насколько велик у них интерес к родному языку, знаниям показывает то, с каким благоговением они принимали от нас книги на тувинском языке.
Тувинцы в Ценгеле, в основном – кочевые животноводы. Богатыми считают тех, у кого около 1000 голов скота, если 200-300 голов – то середняки, около сорока и меньше – бедняки. Развито пастбищное скотоводство с четырьмя перекочёвками за год. Имеют, в основном, пять видов скота: овцы, козы, яки, кони и верблюды. Бросается в глаза пестрота скота. Не зря Баян-Ульгий называют «Богатой Колыбелью», по фольклорным источникам пестрота скота – это тоже признак богатства.
Нас приятно поразило, что люди там не знают, что такое воровство. Они, не получая ни зарплаты, ни пенсий, ни пособий, живут только за счёт скота. Несмотря на суровые условия жизни, в Ценгеле никто не сказал, что жить трудно.
В тех местах, где позволяют климатические условия, тувинцы занимаются земледелием. Основными видами промыслов у них является охота, рыболовство, собирательство ягод, дикого лука, кедровых орехов и т. д. Часть населения по-характеру своей работы «привязана» к аймачному или сумонному центру, в основном это учителя, врачи, ветеринары, инженеры, рабочие, строители, служащие... Молодые тувинцы активно стали выезжать на учёбу за рубеж: в Германию, Венгрию, Турцию, Россию, Вьетнам, где приобретают современные специальности, которые также предполагают оседлый образ жизни.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРИВЫЧНЫЙ МИР
19 сентября. Я сижу в «УАЗике» рядом с деревянным ящиком, в котором бережно упакованы великолепно вырезанные из агальматолита сувениры, модель тувинской национальной юрты. Они особенно понравились ценгельцам. В каждом доме, в каждой юрте один из известных мастеров-камнерезов Тувы Владимир Салчак демонстрировал сувениры, объясняя значение каждого штриха своей работы, а другой мастер – кызыл-дагский Сергей Кочаа – показывал изделия из кожи. В этих уникальных работах заслуженных мастеров, членов Союза художников России заложены очень глубокие смысловые значения, философские корни...
Мы отправились в Улангом через Ачыты-Холь прямой, более короткой дорогой. Мне почему-то всю дорогу снилась свадьба в Ценгеле. Сквозь сон чётко слышу благословения того пожилого ценгельца:
«За передний подол пусть
скотина цепляется,
За задний подол пусть дети
держатся.
Да будет крепок
треножник-очаг,
Да будет много пепла в нём.
Когда по щеке бьют, пусть
будет мальчик.
Когда хлопают, пусть будет
масло.
Многочисленные дети
Пусть, радуя родителей,
веселятся...»
Затем он одаривает молодоженов, вытаскивая из запаха национального халата, точно как моя бабушка в детстве, огромное количество самых разнообразных вещей, среди них почему-то много пиал...
В конце сна мудрец объяснял мне удобство загнутого носка своей обуви: удобен такой носок при вставлении на ходу ноги в стремена и при ходьбе – меньше повреждает растения, не позволяет пинать священную землю...
И снова Улангом. Встреча с хакасскими экспедиционниками. Они сразу начали спрашивать о тувинцах в Монголии. Жаль, совсем не хватило времени для разговора по душам. И все бегом, бегом...
20 сентября. Госграница. Хандагайты. Смена «УАЗика» районной больницы на «Тойоту-Кастер». Я поздравила известную тележурналистку Хакасии Людмилу Растащёнову – день нашего расставания совпал с её именинами. Я конечно с огромным удовольствием и радостью рассказала о тувинцах сумона Ценгел. Журналисты Александр Колбасов и Вера Самрина пожалели, что не поехали с нами в Ценгел. Но дорога открыта. Прежние добрые отношения между Монголией и Россией восстанавливаются. Именно ради дружеских, добрых взаимоотношений людей, несмотря на различие нации, языка, обычаев, традиций, была задумана эта экспедиция. По моему мнению, эта задача успешно выполнена.
Поздним вечером прибыли в Чадан. Тепло распрощались. Наши хакасские друзья поехали по маршруту Чадан – Ак-Довурак – Абаза – Абакан, бай-тайгинцы – в Тээли, а мы – в Кызыл. Всем доброго пути!
Подписи к фото
1. Зоя Донгак с Зинаидой Аршановой на территории Овюрского кожууна. 14 сентября 2003 года.
2. Шаманка из Хакасии на перевале «Кызыл-Арт». 15 сентября 2003 года.
3. Самый старший тувинец сумона Ценгел. 18 сентября 2003 года.
4. Свадьба в Монголии, в сумоне Ценгел. Молодожены Март-оол и Сенгелмаа.