ПРАВИТЕЛИ СТЕПНОГО БАЛА. Возможна ли модернизация в Туве?

АКТУАЛЬНАЯ ДИСКУССИЯ

Чимиза ЛАМАЖАА

(«Центр Азии» № 22 от 2 июня)

(Окончание. Начало в №21)

В КАМЕННОМ МЕШКЕ

Наибольшее число трудоспособного населения в Туве сконцентрировано в непроизводственном секторе.

Здесь реализуется модель патриархальной семьи. Младший член семьи ориентируется на старшего – государство, ждет и требует от него гарантий для своего существования. Большинство населения в Туве не может создавать свои экономические структуры, иметь свое дело. Оно может вписываться лишь в имеющиеся структуры, отдавать свой труд внаем и получать за это гарантированное вознаграждение. Это тот же принцип не возделывания, а собирания, только уже не от природы, а от государства, общественных, частных работодателей.

Та же тактика присутствует и в экономической стратегии правительства республики.

Дотационность Тувы из федерального бюджета, по оценкам экспертов, много лет держится на высокой отметке. Ныне она, как отмечают социологи, составляет 95-97%. Причем, нельзя опять же однозначно утверждать, что подобная политика проводится столь уж сознательно. Правительство стремится выправить ситуацию, но без особого усердия. Это объяснимо. Ведь модернизационные подвижки в обществе, которые неизбежно приведут к появлению и укреплению других, финансово независимых кланов, грозят подвергнуть риску существование правящего клана. Поэтому он, заявляя о поддержке инноваций, фактически не проводит соответствующей политики. Деятельность нынешнего тувинского правительства можно охарактеризовать как поддержка текущей жизни общества в его замкнутости и цикличности. «Помогают» ему в этом традиционные установки.

Замкнутость тувинского регионального мира во многом определена природным фактором. Окружающие кочевников горы и степи не только стали основой кочевого хозяйствования. Они помогли выстроить картину мира, обосновались в культурных кодах сознания, создали психологические формулы.

Жители Тувы часто пользуются выражением «За Саянами». Это не только обозначение территорий Хакасии, Красноярского края, которые располагаются за Саянскими горами. Это обозначение большого внешнего российского мира, от которого Тува отгорожена барьером – хребтами Саян, Танну-Ола. Железнодорожного сообщения с Россией нет. Единственным наземным путем, не столь дорогим, как воздушный, является одна высокогорная автотрасса, которая связывает Кызыл с Хакасией и Красноярским краем.

Горная преграда стала органичной частью картины мира жителей края, сформировала в их мироощущении чувство обособленности, замкнутости жизни, чувство «каменного мешка». В Туве живут представители других национальностей, «разбавившие» собой однородный состав населения, но между наиболее многочисленными народами – тувинцами (77%) и русскими (20%) – сохраняется четкая социокультурная дистанция. Тувинцы не ассимилировались с русскими так, как другие азиатские народы России, контактировавшие с русским народом. Но при этом выбрали в качестве ориентира развития в начале ХХ века Россию.

ВХОЖДЕНИЕ И СОСУЩЕСТВОВАНИЕ

Казалось бы, проще и удобнее ориентироваться в своем развитии на территорию, близкую по культуре, родственную по религии – на Монголию.

Но этнос, который сложился после смешения племен в самом центре азиатского материка, который сконцентрировался в «каменном мешке», заговорил на ином – тюркском языке. Поэтому он стал чувствовать себя отличным от монголов.

Этой причиной, среди прочих других, вероятно, также можно объяснить исторический выбор Тувой России как стратегического партнера в начале ХХ века. Собственно, и сама Монголия нашла в лице Советского Союза «большого брата». Для кочевников оседлая культура всегда представляла своего рода гарантийный фонд.

Но формы отношений с Россией две территории – Тува и Монголия – выбрали разные: вхождение в состав и сосуществование. Разумеется, не только культурные причины объясняют эти геополитические процессы. Существенную роль сыграли и внешнеполитическая деятельность государств, расчеты правительств. Но очевидно, что этнокультурная идентичность тувинцев и монголов имеет определенный «водораздел», который удержал эти народы от слияния.

Все сказанное о тувинцах не означает, что регион бывших кочевников, шаманистов, буддистов, в принципе, не может модернизироваться. Роль культурного, антропологического факторов социальных процессов не следует переоценивать. Исследования, как западных ученых, так и восточных, говорят о том, что культура не является единственным решающим фактором прогресса или регресса.

Азиатские государства (Япония, Китай, Республика Корея и др.) доказали, что модернизация возможна и без отказа от своей традиционности, без принятия западной протестантской этики. Конечно, большую роль сыграла у них политика вестернизации (заимствование западного образа жизни во многих сферах общественной жизни – ЧД), прежде всего в политической и экономической сферах, ведь развитие все равно подразумевает изменения, инициируемые «сверху». Культура лишь способствует развитию, может объяснять характер и специфику прохождения процессов, задержку развития или его успех.

Речь о том, что без должного внимания государства, без целенаправленной политики реформирования, при стихийном протекании процессов балом начинает править трансформированная традиционность. Это утверждение распространяется на всю российскую действительность, которой ныне правит апатический порядок, после развала анархического. Причем, Россия в процессе регионализации уже разделилась на «островки» модернизации и на обширные «разливы» адаптации. В Туве проблема приобрела особенно затяжные формы. Что ей необходимо для того, чтобы выбраться из состояния апатии? Какой путь развития можно было бы сформулировать для нее, который одновременно был бы полезным для других проблемных регионов России?

БЕСПЛАТНО ЕХАТЬ НА ТЕЛЕГЕ ДАЛЬШЕ?

Для России, разумеется, важными являются задачи модернизации, достойного включения в глобальный рынок, не впадения от него в зависимость.

Но у нас еще не построено гражданское общество, нет условий для ответственности граждан за свою судьбу. Модернизация по-прежнему идет «сверху», тогда как она должна проводиться «снизу». Именно для решения «макрозадач» я и предлагаю пересмотреть отношение к регионам, в том числе, и к Туве.

Весьма полезным в этом плане для России является опыт восточных государств, выбравших для развития так называемую стратегию сравнительных преимуществ. Это Япония, Гонконг, Сингапур, Республика Корея, а также позже присоединившийся к подобной стратегии Китай. Время от времени проблемы возникают и у них. Но, тем не менее, все эти государства являют собой пример успешной модернизации на основе своей традиционности.

Стратегия сравнительных преимуществ реализовывалась в каждой стране постепенно и по своему сценарию. Главный ее принцип: на каждом этапе экономического развития правительства смогли выявить сравнительное преимущество имеющихся в тот период у них ресурсов. Сначала наибольшее внимание уделялось трудоемким производствам, там, где могли быть задействованы основные трудовые ресурсы общества (и решалась социальная проблема занятости), затем – капиталоемким и техноемким, а также новым информационным технологиям.

Наиболее интересен для нас опыт Китая, как государства с социалистическим строем, ныне входящем в число бурно развивающихся стран мира. Реформы начали проводиться в нем при численном преимуществе сельского населения (80%).

Хотя реформы эти сопровождались и значительными проблемами, часть из которых не решена до сих пор, сегодня никто не может сомневаться в том, что модернизация Китая идет полным ходом и ныне это государство продолжает успешно строить капитализм под руководством коммунистической партии, и с его мнением вынуждены считаться все мировые державы.

Одним из самых интересных и поучительных для нас является первый этап реформирования в Китае. В конце 1970-х годов, осознав структурные перекосы в экономике, которая делала упор на развитие тяжелой промышленности, руководители государства приняли решение о том, чтобы расширить производственную и сельскохозяйственную самостоятельность крестьян.

Нововведения здесь начинались с микроуровня. Постепенно расширяясь до системы распределения ресурсов, они создавали условия для решения проблем затем на макроуровне.

Была введена система семейных подрядов, когда отдельным бригадам (собранным на добровольной основе), крестьянским дворам, семьям давались определенные ресурсы, в том числе, земельные участки, и производственное задание на определенный объем работы-продукции. Все, что было произведено в оговоренных пределах, сдавалось по графику, а все излишки оставлялись крестьянам в личное пользование. Одновременно была налажена система реализации крестьянами своей прибыли по свободным ценам. Естественно, люди были заинтересованы в получение прибыли, возрастала производительность.

Через несколько лет вклад семейных подрядов в рост сельскохозяйственной экономики оказался выше такого фактора, чем повышение закупочных цен на сельхозпродукцию и снижение цен на производственные ресурсы для аграрного сектора. Но решалась проблема не только этих показателей. Главное – это то, что были задействованы огромные резервы рабочей силы. Люди трудились с полной отдачей, так как имели личную заинтересованность.

Принцип добровольности привел к тому, что стали восстанавливаться низовые деревенские экономические организации, крестьяне сами могли выбирать и крупные формы кооперации. Тем самым реформирование шло при поддержке широких слоев населения на фоне роста их благосостояния и сопровождалось действием механизмов рыночного регулирования. «Бесплатно ехать на телеге», то есть пользоваться гарантированными правами, как это было раньше, стало просто невыгодно. Немаловажную роль в эффективности такой политики сыграло и то, что были поддержаны традиционные виды деятельности, а значит, социокультурные противоречия были сведены к минимуму.

НЕ ИДТИ НА ПОВОДУ

Разумеется, полностью копировать китайскую систему реформирования также бессмысленно, как и западную.

К тому же, в Китае она начиналась в изначально других условиях – полного государственного контроля. При этом новации вводились постепенно: пройдя апробацию на отдельных предприятиях и регионах, затем распространялись на другие территории. Обеспечение их дальнейшего развития постепенно вынуждало менять другие сферы экономики и общественной деятельности. Тем самым рыночные механизмы внедрялись не просто в абстрактные схемы и планы работы предприятий, они укреплялись в отношениях между людьми, обосновывались в образе их мысли и поведения.

Сами китайские ученые отмечают, что в реформах их страны отсутствует так называемый «комплексный план преобразований». Реформы и их интенсивность определялись в зависимости от основных проблем, возникающих в ходе функционирования экономики и способности общества выдерживать их. Такой путь получил формулировку «переходить реку, нащупывая камни».

Для Тувы ее главным преимуществом на сегодня являются, как я уже упоминала, природные богатства, людские ресурсы и пока не утраченная полностью культура кочевого животноводства.

В современном состоянии сельского хозяйства в Туве этносоциологи выделяют три группы производителей. Первая (немногочисленная) – относительно крупные коллективные хозяйства, которые сохранились после распада колхозов и совхозов. Вторая (тоже немногочисленная) – небольшие коллективные хозяйства, возникшие в малых сельских поселениях на базе бывших отделений тех же колхозов и совхозов, а также крепкие аратские хозяйства, которые ведутся родственниками. Третья группа (самая многочисленная) – личные подсобные хозяйства.

Далеко не все хозяйства интегрировались в систему рыночных отношений, большинство из них приобрело полунатуральный характер. Многие, не успев оформиться, распадаются. Вместе с тем, именно весь этот сельскохозяйственный комплекс, имеющийся и потенциальный, мог бы рассматриваться в Туве как объект для особой поддержки и развития.

В ее основу должна входить система заказов для производителей и условия для реализации излишков (своей продукции). При этом система должна сочетать элементы рынка и государственного регулирования. Все это необходимо строго согласовывать с желанием людей заниматься традиционными видами деятельности. Пусть первоначально это решит лишь социальную проблему занятости, восстановит численность и баланс хозяйствующих субъектов, их самообеспечение. Но только такими экономическими методами, а не силовыми способами можно эффективно бороться с алкоголизмом, преступностью и пр. Только увеличивать численность правоохранительных органов, сменять их руководство, уничтожать конопляные поля, усиливать пограничные посты – значит не решать проблемы, а идти у них на поводу.

РАСПЫЛЕНИЕ ПРИОРИТЕТОВ

В постепенном введении нового витка реформ есть свои минусы, как и в любом другом реформировании.

Например, как уже было отмечено выше, среди ценностей тувинской культуры нет традиций накопительства, сохранения излишков. Это явно не согласуется с правилами рыночной торговли, идеями преумножения своего благосостояния. Однако, в чистом виде старые традиции тоже не сохранились, они лишь серьезно влияют на ход анархических процессов. Новации надо обеспечивать и с помощью образования.

Справедливости ради надо сказать, что идеи возрождения традиционных видов деятельности тувинцев регулярно выдвигаются практически всеми политиками республики во время предвыборных баталий. Для правительства Тувы поддержка сельскохозяйственной деятельности большинства населения как прежде, так и ныне провозглашается приоритетной задачей, признается сферой, не требующей значительных объемов вложений. Представления об особом подходе к экономике Тувы присутствуют во властных структурах России. Но реализация программ развития местными силами, а главное – устаревшими представлениями – буксует.

Экономическая политика региональной власти сама по себе весьма противоречива. Согласно документам правительства Тувы, в том числе инновационной программе «Социально-экономическое развитие Республики Тыва до 2010 года», утвержденной правительством России, считается необходимым развивать в Туве практически все одновременно: и промышленность, и агропромышленный комплекс, и разработку сырьевых месторождений, и строительство железной дороги для вывоза добываемого природного сырья, и увеличение «точечных» высокоокупаемых проектов во всех отраслях экономики.

При таком распылении приоритетов, естественно, что прорыва не происходит ни в одной сфере. Ни в одной отрасли не распространяется рыночный механизм, заставляющих трансформироваться структуры других отраслей, переходить на качественно другой уровень.

Давая свободу предпринимательской деятельности людям, в том числе и занятием традиционными видами деятельности, на деле руководство республики отстранилось от регулирования этого процесса. И что самое страшное, не осознает своей ответственности.

ГРУЗ РАЗОЧАРОВАНИЯ

Среди ученых есть такое мнение, что экономические возможности землепользования сужаются, а инициатива населения в Туве сдерживается запретом на частную собственность на землю, утвержденным результатами республиканского референдума в 1993 году.

Правда, по всей видимости, это утверждение верно лишь в условиях сегодняшней инерционной политики. По крайней мере, в Китае преобразования вовсе не затронули систему собственности на землю, семейная подрядная ответственность рассматривалась там как система аренды.

Кроме того, тувинская система землепользования по своей сути весьма сходна с российской. В отношении последней исследователи отмечают, что ее национальной особенностью является «формула всенародного достояния и свободного пользования землей». Введение частной собственности на землю не решает проблему эффективного землепользования в России. Также и в Туве.

Но вот серьезным препятствием может рассматриваться «груз» 1990-х годов: разочарование населения от любых реформ, требующих туже затягивать пояса, желание пока сохранять хотя бы такую стабильность, какая она есть. Кроме того, нет пока достаточно компетентных административных ресурсов для его четкой реализации. Также нужны организационно-правовая опора и определенные, но не столь значительные, как, например, для промышленного сектора, капиталовложения на начальном этапе (на подготовку ресурсов, реализацию мер и пр.).

* * *

Подчеркиваю, я не сторонник автоматических переносов методов реформирования, а также их поспешности исполнения. Но в то же время мне глубоко претит нынешняя ситуация «стабилизации», которая на деле больше похожа на застой со стихийным развалом при попустительстве власти.

Не претендуя на истину в последней инстанции, предлагаю всем заинтересованным читателям, людям разных специальностей и возрастов, подискутировать на тему «Проблемы и перспективы модернизации в Туве». Редакция опубликует все отклики и мнения.

Мой электронный адрес: lamajaa@mail.ru

Чимиза ЛАМАЖАА ,

кандидат философских наук.