РЕАЛИЗОВАТЬ СЕБЯ ПО МАКСИМУМУ

Люди с активной жизненной позицией всегда привлекают внимание. Они интересны не только тем, что сами успевают много сделать, но и заряжают своей энергией окружающих, заставляют по-новому взглянуть на собственную жизнь. Очур Кара-Сал – создатель и солист группы «Найырал», в течение трех лет – президент новосибирского землячества тувинских студентов – один из таких людей.

ОБЩЕСТВЕННАЯ РАБОТА ­– ЭТО ВСЁ РАВНО, ЧТО БОЛЕЗНЬ

– Очур, легко ли быть президентом?

– Нет, «легко» – это не то слово. Иногда было не очень тяжело. А в основном тяжело (смеется). Работа отнимала много внимания и времени. Иногда даже учеба отходила на второй план.

– Что было сделано за эти три года?

– Тувинское землячество в Новосибирске с 2001 по 2002 год переживало не лучшие времена. Бывший президент Буяна Кокей заканчивала учиться, нового президента не было, все разваливалось, никто не хотел ничего организовывать.

Первое время я выполнял функции президента неофициально. Решил, что, если начинать работать, нужно делать организацию, без официального статуса мы ничего не добьемся.

Тогда у меня было мало единомышленников, многие не понимали, зачем все эти лишние затраты, лишняя беготня нужна. А побегать с оформлением документов действительно пришлось. Деньги на это все тоже были нужны. Что-то удалось с землячества собрать, свои деньги вложил и зарегистрировал автономную некоммерческую организацию «Тывинское землячество г.Новосибирска».

Так началась наша деятельность. Легче стало договариваться с клубами по поводу аренды, искать спонсоров. На счет землячества стали поступать деньги. Даже мэрия Новосибирска как-то выделила нам 20 тысяч, на которые мы провели несколько мероприятий. Сформировалась команда. Особенно помогали представители вузов. Девушке своей, Белекме Кыргыс, очень благодарен, она все мои начинания поддерживала, на входе стояла, замерзала…

В общественную жизнь я включился сразу, как только приехал в Новосибирск. Буяна Кокей, бывший президент, мне все время говорила: «Ты сначала первую сессию закрой, а потом уже землячества устраивать будешь». Но общественная работа – это все равно, что болезнь. Тянет, как наркотик. Для меня дома сидеть – просто смертельно.

– Откуда такая тяга к общественной деятельности?

– Наверное, от отца – Павла Суратовича. По крайней мере, все родственники говорят, что я на него и внешне, и по характеру похож. Отец у меня родом из Сут-Холя. Он очень много работал и за что брался, все доводил до конца.

Был директором совхоза «Шамбалыг» в Кызыльском районе, затем директором в совхозе «Сут-Холь» Сут-Хольского кожууна. Был депутатом парламента республики. Потом работал в Министерстве пищевой и перерабатывающей промышленности. При нем в республике и колбаса своя была, и макароны. Последние годы работал в Земельном комитете. Умер в 44 года. Тоже, кстати, любил петь, голос у него был хороший, но песни сам не сочинял. Этот дар у меня от мамы – Татьяны Михайловны. Она раньше писала стихи, отцу много посвящала.

Не могу сказать, что я намеренно подражал отцу. Тяга что-то делать, организовывать у меня была всегда. В школе № 5, которую окончил, тоже был активистом, участвовал в КВНах. Хочу сказать спасибо директору нашей школы Ирине Петровне Самойленко, которая поощряла мои организаторские способности.

– Какое из мероприятий было самым сложным?

– Сложно проводить конкурсы красоты. Девушки капризничают, требуют внимания. На призы много денег уходит. Самое легкое в организаторском плане – спортивное землячество. Всегда народ собирается, каждый студент приходит за свой вуз поболеть.

ПОМОЧЬ ДРУГОМУ

– А серьезные проблемы студентов часто приходилось решать?

– Пару лет назад один наш студент потерял правую ногу. Поскользнулся на перроне и упал под поезд. Я собрал Совет, говорю: «Надо как-то помочь парню». Раньше, когда случалось у какого-нибудь студента несчастье, ему помогали только студенты того вуза, в котором он учился. Говорю: «Зачем каждый вуз отдельно, давайте на уровне землячества эти проблемы решать».

С тех пор каждый студент стал сдавать по 10 рублей в месяц на такие экстренные случаи в фонд землячества. А тогда первый раз все вместе скинулись, собрали семь тысяч. Благотворительный концерт провели, еще две тысячи заработали.

Родители нам очень благодарны были. Парнишка тот из района приехал. Сколько семье стоило только сына в Новосибирск отправить, а тут еще такое несчастье. Я предлагал им в суд подать. Ведь это полностью вина работников железнодорожного вокзала, потому что на перроне был лед, который не счистили. Участковый милиционер вокзала отметил, что студент был пьяный и сам упал, хотя в крови у него ни капли алкоголя не было. И свидетели могли подтвердить, что перрон был не чищен. Поговорил со знакомым юристом, он мне сказал, что дело на 100% выигрышное.

Но родители у этого парня – люди простые. Говорят мне: «Не надо, сынок, зачем эта лишняя суета». Какая может быть лишняя суета, когда из-за чьей-то халатности человек ногу потерял? Но, раз не захотели, мы это дело замяли. Написали письмо в Министерство кадровой политики республики, студенту помогли купить протез. Вроде, полностью эту проблему решили. А нынешней весной на землячестве кто-то меня сзади дергает. Смотрю: тот самый студент стоит, с протезом уже нормально ходит, университет заканчивает, говорит, все в жизни у него наладилось. Такой вот случай был.

Конечно, приходилось и какие-то мелкие проблемы решать, когда студенты, к примеру, что-нибудь в общежитии натворят. Или есть в Новосибирске дискотека «Азиатка». Просто страшно, что там творится. Парни из разных диаспор напьются, повздорят и назначают встречи, чтобы «биться насмерть». А утром президентам своих землячеств звонят. Тут еще «президент» – такое относительное понятие. Иногда приходится быть президентом, официальным лицом землячества, а иногда – вожаком, участвовать в разборках. Честно говоря, это смешно, собираться где-то в Новосибирске, вдали от дома, и еще какие-то разборки устраивать.

– Не жалко было покидать пост?

– Жалко, ведь столько труда вложено. Но заканчивал учебу и весной Совет выбрал президентом Айдына Достая. Передал ему все документы. Надеюсь, он не подведет. Если объективно посмотреть, конечно, и у меня не все так гладко было за эти три года. Противники моего «прези­дентства» тоже были. К примеру, подме­чали все мои проколы во время проведе­ния землячеств, потом SMS-ками забра­сывали: это им не понравилось, то не так сделано было, а тут я вообще чуть ли не нацию опозорил. Но это нормально. Ни­чего идеального не бывает, всегда что-нибудь да не предусмотришь. И все люди тоже не могут стать твоими единомыш­ленниками.

ЛУЧШЕ БЫТЬ С СИНИМ ДИПЛОМОМ И КРАСНЫМ ЛИЦОМ, ЧЕМ НАОБОРОТ

– Не в ущерб ли учебе была президен­тская работа?

– Пропусков, конечно, у меня было мно­го, но как-то так получалось, что сессию всегда первым закрывал. Все старался досрочно сдавать, и проблем с учебой ни­когда не возникало. Диплом у меня, конеч­но, не красный, но я считаю, что лучше быть с синим дипломом и красным лицом, чем наоборот.

– А как ты выбирал специальность и вуз?

–Когда заканчивал 11 класс, в Кызыл при­ехала выездная комиссия из одного москов­ского вуза. По результатам олимпиады и от­борочных экзаменов я уже в апреле был за­числен на отделение юриспруденции. Оставалось только после окончания школы по­дать документы, В общем, проблем с поступлением уже не было, Все родственни­ки были счастливы.

Но мне в Москву как-то совсем не хоте­лось ехать. Больше в Новосибирск тянуло. Наверное, потому что у меня здесь родной браг Алдын-Херел учился, все время рас­сказывал как в Новосибирске хорошо, и к дому ближе. Кроме того, юриспруденция мне тоже не очень нравилась, ближе эконо­мика была. Короче, собрался ехать в Ново­сибирск. Мама, конечно, была против. Боя­лась, что я не поступлю, да и лишние затра­ты для семьи. Но так как я окончил школу с серебряной медалью, подумал, что сдам ма­тематику на «пять» и поступлю без проблем.

Приехал в Новосибирск, сдал документы в Новосибирский государственный универ­ситет экономики и управления, бывший Но­восибирский институт народного хозяйства, на факультет «Финансы и кредит», а там табличка висит: 26 бюджетных мест, на них пре­тендуют 258 человек, в том числе 108 золо­тых медалистов. Конкурс почти 10 человек на место. Математику сдал на «четыре» и сам удивился, настолько был уверен, что все пра­вильно решил. На апелляцию прихожу, где-то забыл точку с запятой поставить. Хотя это и несущественная ошибка, оценку мне не подняли, отбор был очень жесткий. При­шлось все остальные экзамены сдавать.

Пока я в Новосибирске готовился, в Кы­зыл опять московская комиссия приехала. Меня нет, документов нет, пришлось им срочно дополнительный набор объявлять. Я же, как и хотел, остался в Новосибирске.

ГОВОРЯТ: «ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО, ВОТ И ПЬЁМ»

– Сегодня ты уже имеешь диплом спе­циалиста в области экономики. Как оцениваешь экономику республики? Что, на твой взгляд, могло бы способствовать ее выходу из кризиса?

– Экономика республики, конечно, пла­чевна. Кызыл за последние годы немного преобразился, но я часто с гастролями бываю в районах, там караул, что творит­ся. В села приезжаешь – плакать хочется. Полная разруха. Дети чумазые бегают, на них все футболки, юбочки по сто раз по­стиранные. Если шестиклассники пьяные ходят, о чем говорить? Многие мои ста­рые друзья, с которыми еще в школе твор­чеством занимались, тоже пьют. Говорят: «Делать нечего, вот и пьем».

Когда-то Тува держалась за счет сель­ского хозяйства. Сейчас его у нас почти не осталось. Поднимать все это доста­точно трудно, но можно развивать и дру­гие отрасли экономики. Искать альтер­нативные пути развития. Например, 30% алтайского бюджета обеспечивает ту­ризм. Почему бы нам не развивать ту­ризм? Ведь у нас и ведомство по туриз­му давно существует, и природный потенциал огромный. Как-то я отдыхал на Алтае в Чемальском районе. Мне там очень понравилось. Столько всяких ус­луг предлагают: прыжки с дамбы, про­гулки на лошади. Конечно, все за день­ги, но за хороший отдых не жалко зап­латить. Алтайцы очень гостеприимные, доброжелательные. Ни одного пьяного человека на улице я там не видел. У нас же, чтобы туризм развивать, сначала нужно свой менталитет поменять, пере­стать быть обозленными непонятно на кого, научиться людей принимать.

Кроме того, можно было бы в республи­ке развивать промышленность. Но пока все производство в одних руках находится, раз­вития не будет. Нужна альтернатива. А пока альтернативы нет, многие студенты после окончания вузов не возвращаются в Туву, остаются в других городах, где они могут найти стабильную работу с хорошей зарп­латой. В Туве сейчас нет ни политической, ни экономической стабильности.

– Тем не менее, сам ты собираешься работать в Туве...

– Да, собираюсь. С одной стороны, на­верное, мной движет чувство патриотиз­ма, а с другой стороны, есть уверенность, что я могу что-то сделать для Тувы.

Думаю, что день хороших перемен для нашей республики все-таки наступит. Надеюсь, я буду чем-то содействовать при­ближению этого дня.

«РЕШАЕМ ЗАДАЧИ ПО МАТЕМАТИКЕ»

– Как началась твоя эстрадная ка­рьера?

– В 10 классе стал сочинять стихи, умел играть на гитаре, но петь не пробовал. В школе у меня был друг Руслан Шагиров, которому нравилось мое стихотворение «Анастасия». В это время как раз в Кы­зыле должен был проходить конкурс бар­довской песни. Руслан мне предложил: «Давай, я к твоему стихотворению музы­ку сочиню, и мы вместе споем». Тогда я первый раз пел перед публикой. Песня понравилась, у нас даже какие-то парни слова попросили переписать.

Там же мы познакомились с Мариной Глебовой, которая работала на радио. Она стала помогать нам записывать песни.

После школы Руслан остался в Кызы­ле, а я приехал в Новосибирск. Здесь по­знакомился с Шолбаном Салчаком. Ста­ли с ним петь и записывать песни. По­том все это надоело, говорю ему: «Сколь­ко можно на китайском магнитофоне пес­ни записывать. Давай нормальную аран­жировку сделаем и альбом выпустим». К этому времени мы как раз закончили пер­вый курс и пошли искать студию. Там «загнули» такую цену, которая ока­залась нам не по карма­ну.

Прошел год, за кото­рый мы написали мно­го новых песен. С нами стал петь еще один па­рень – Шораан Хертек. Выпустить свой аль­бом хотелось еще боль­ше, чем в прошлом году. В студию пришли, нам опять цену «загну­ли». Ну, теперь, дума­ем, за ценой не посто­им. У нас с Шолбаном были способности к математике. Решили нелегальным способом зарабатывать деньги – помогать абитуриентам сдавать вступительные экзамены. За свои услу­ги тоже цену «заломи­ли»: экзамен на «пять» – пять тысяч. Я один экзамен на «пять» на­писал. Первые пять ты­сяч заработали. А нам надо было 10 со­брать. Шолбан на «четыре» написал, ему четыре тысячи заплатили. Потом мы эти четыре тысячи на что-то потра­тили, нужно было еще пять тысяч где-то найти. Опять экзамены помогали сдавать. Ходили с табличками на гру­ди: «Решаем задачи по математике». По 500 рублей за задачку. Так мы зарабо­тали 12 тысяч, выпустили первый альбом и отдали его распространителю кассет в Кызыле.

А родственники наши ничего не зна­ли. Осенью мы опять уехали в Но­восибирск, и мне брат звонит: «Вы что там выпустили, ваши песни везде слушают, концерт нужно делать». Как организовывать концерт, мы не зна­ли. Приехали в Кы­зыл, подошли к ре­бятам из группы «Агым&АнайХаак», они нам помогли. Провели пер­вый концерт, поняли, что это дело при­быльное, стали еще концерты устраивать, два альбома выпустили. Сейчас четвертый готовится.

– Какие трудности в процессе рабо­ты возникали?

– Когда стало все получаться, наша группа «Найырал» чуть не распалась. Все заболели «звездной болезнью», у всех по­явилось разное мнение. Себя оправды­вать не буду. Сам таких вещей не замеча­ешь. Но друзья стали подмечать, гово­рить. В итоге Шолбан из группы ушел, сказал, что хочет работать один. Мы ос­тались с Шорааном вдвоем.

Конечно, это неприятно. Все заме­тили, что группа не в полном соста­ве, все спрашивали: «Почему?» Тем не менее, этот период мы пережили. Как-то наш аранжировщик Айдыс Санчаа пришел со своим маленьким сыном Уян-Дашем, которому на тот момент было всего три годика. Он рассказал стихотворение, и мы реши­ли наложить на него музыку. Получи­лось интересно. Так Уян-Даш стал на­шим третьим солистом.

НАДО ВСЁ УСПЕВАТЬ

– После окончания вуза полностью посвятишь себя шоу-бизнесу или зай­мешься чем-то другим?

– Идей много. Хочется, чтобы у меня работа была интенсивная, чтобы я по­стоянно был где-то задействован, на месте не сидел. Засиживаться за столом не хочется. Работа с бумагами – это точ­но не для меня. Может быть, буду рабо­тать в каком-нибудь министерстве, мо­жет быть, бизнесом заниматься. Точно не знаю, но в любом случае, музыку не брошу. Недавно парни из новосибирс­кой студии, в которой мы записывали альбомы, предложили их студию в ли­зинг выкупить. Сейчас будем договор заключать и профессиональную студию в Туве устанавливать.

– У тебя, наверное, поклонниц много. Девушка не ревнует?

– Есть такая проблема (смеется). Но, на самом деле, у нас все серьезно. С Белекмой я познакомился на четвертом курсе. Про­шлым летом ездил свататься, следующим летом планируем свадьбу сыграть.

– Как на все время хватает?

– Стараюсь реализовать себя по максимуму. Нужно верить в себя и в светлое будущее. Не люблю людей, которым, что ни предложишь, на все отвечают: «Не по­лучится». Даже не пытаются ничего сде­лать. Мы живем-то всего в среднем 50-60 лет. Время быстро пролетит. Надо все успевать.

Мария Мамуркова