НАДЁЖНОЕ ПЛЕЧО
«Положительный во всех отношениях», – так говорят об Андрее Чунареве на горном участке угольного разреза «Каа-Хемский», где он трудится уже четверть века. Андрей Владимирович, слыша о том, какой он исключительно положительный, только смеется в ответ. Он веселый человек. И еще – очень надежный. Это чувство надежности испытываешь и входя в его уютный дом на улице с символическим названием Угольная. Название – как раз под стать его профессии.
Андрей Чунарев «дает стране угля». Не под землей, так как в Туве шахтный метод добычи не привился, уголь добывается открытым способом. На земле. Его профессия – самая главная на разрезе, он – рабочий.
Он любит, чтобы во всем был порядок – и в тесной кабине своего экскаватора «экэгушки» – ЭКГ 5А №12500. И в семье, в своем доме, уют которого создан его рабочими руками.
Это очень доброжелательный дом. Хозяин с хозяйкой радушно приглашают в уютную столовую. Андрей Владимирович начинает варить гостевой кофе – по собственному рецепту, а затем, перекинув полотенце через левую руку, шутливо изображает официанта. Улыбается сыну: «За вами поухаживать, молодой человек?» Разливает по чашкам ароматный кофе: «Для хороших людей ничего не жалко!»
Такой «День вежливости» у Чунаревых не редкость. Здесь любят гостей. Здесь любят друг друга. Здесь любят труд.
НЕ ДАЛИ ЗАМЕРЗНУТЬ РЕСПУБЛИКЕ
– Андрей Владимирович, что вас подтолкнуло стать угледобытчиком-горняком?
– Горняком я стал случайно. До восемнадцати лет жил с родителями и, если честно, смутно представлял свою дальнейшую жизнь, пока не встретил Нину. Мы подружили полгода, а потом решили пожениться. Но так как Нине было всего 17, а мне 18, то нас не зарегистрировали.
Но мы все равно решили жить вместе – самостоятельно, отдельно от родителей. К тому же, было где жить: моя бабушка умерла и оставила мне в наследство дом на улице Крюкова. Надо было на что-то покупать продукты, одежду, плюс к тому времени мы уже ждали первенца, так что волей- неволей пришлось идти работать. Семью кормить надо было.
Сначала устроился в Респотребсоюз. Был водителем ГАЗ-51. Отработал месяц и получил зарплату – 26 рублей. Денег этих не хватило, конечно, обидно стало, что так мало получил.
Пришел к другу Алексею Кузееву, он на разрезе работал экскаваторщиком. У них была целая трудовая династия: дядя Толя – Антолий Кузеев – был главным механиком, тетя Вера в свое время на складе работала, один зять, Василий Скрипов, работал бульдозеристом, а второй зять, Юрий Белопольский, работал БелАЗистом. Сегодня из их династии на разрезе осталась трудиться только Вера Кузеева, жена моего друга Алексея, он погиб – утонул…
Так вот, пришли мы с Алексеем тогда к Юре Белопольскому. Он поговорил со мной, затем представил меня начальству. Начальник на меня посмотрел и сказал: «Иди, работай!»
Так я и работаю по сей день. Сначала был водителем дежурной машины ГАЗ-66: развозил рабочих на обед. «Дежурка» эта была «на выучку». Всем, кто приходил устраиваться на разрез, ее давали, чтобы посмотреть, какой человек в работе. Если нормально работает, то дальше определяли на БелАЗ, или на горный участок, но после обучения на специализированных конкурсах.
Потом – армия, отслужил, вернулся на разрез. В то время не хватало кадров, и предприятие открыло курсы по специальности «помощник машиниста». За три месяца я успешно прошел обучение и с октября 1984 года начал трудиться на экскаваторе. Вот так и «заякорился» (смеется).
– В 90-х годах предприятие было в тяжелом положении. Зарплату не выплачивали по полгода. Как вы вышли из той ситуации? Почему вы не ушли с разреза, как многие другие?
– Действительно, в то время очень многие увольнялись. Трудное время было. Предлагали мне перейти на дизельный экскаватор – дороги строить. Но я как-то не решился. Во-первых, не знал я дизельный экскаватор, да и не хотелось со своей машины на него переходить. Нине предлагали работу и квартиру в Саратове, но мы не поехали: к дому я очень привязан, дети маленькие были.
Выкручивались, как могли. Летом огород спасал, а осенью тяжелее становилось. Надо было засолки на зиму делать, в школу детей собирать. Торговали рыбой, фруктами, но пережили этот переломный момент. Потом многие, кто ушел тогда, обратно на разрез возвратились: и предприятие на ноги встало, да и прикипают люди к нашей работе, на другом месте не уживаются.
Вот люди говорят, что на разрезе денег куры не клюют. Заработки, мол, баснословные. А я считаю, за наш тяжелый труд оплата должна быть соответствующей. Свободных денег в семье у нас никогда не бывает. Живем, как и все – от зарплаты до зарплаты.
– За столько лет работы не приходилось ли раскаиваться в своем выборе? Есть ведь профессии почище, полегче, поденежнее?
– Нет. Знаете, у меня нет такого чувства, что живу как-то не так. Я на своем месте. Да, работа не из легких. Приходится и в жару, и стужу трудиться. Но это моя работа.
Вот только есть у нас, у машинистов экскаваторов, одна проблема – нет передвижных ангаров для экскаваторов. Машины жалко. Если БелАЗ сломался, то его можно в гараж загнать, а мы работаем с поломкой и в зной, и в стужу.
Вот прошлой зимой, когда были морозы под пятьдесят, был такой случай. Потребителям нужно было срочно отгружать уголь, и наш экскаватор распорядились перегнать с погрузки породы на отгрузку угля. Завели мы с помощником машину, смотрим: контакты работают, а двигатель не крутится.
Оказывается, у низковольтного приемника от мороза провод отломался. Делать его тут же пришлось. А добраться до поломки не так то просто. В теплое время мы бы в пять минут починили провод, а тут 50 градусов мороза. Постелили войлок под машину, но все равно невозможно было и четырех минут продержаться – руки застывали и все тело, как из проруби. По очереди с помощником под экскаватор долго лазили, но починили. Машину перегнали и начали отгрузку угля. Работа пошла. Экскаватор скрипит от мороза, как хрустальный. Но не дали замерзнуть республике!
Потом, правда, этот героизм нам же боком и вышел. В апреле обнаружилось, что траки на гусеницах все порвались. Зимой во время перегона они потрескались от мороза, а потом постепенно порвались. Все от того, что не был соблюден тепловой режим эксплуатации экскаватора: работали в минус пятьдесят, а положено от плюс сорока до минус сорока градусов. Вот так.
ЗАКРЫТЬ БУТЫЛКУ ШАМПАНСКОГО КОВШОМ ЭКСКАВАТОРА
– Андрей Владимирович, а вы помните свой первый рабочий день помощником машиниста экскаватора?
– Конечно, помню. Только у меня не первый рабочий день был, а первых полдня. То ли из-за того, что документы по переводу на горный участок оформлял, то ли еще из-за чего, но в кабину экскаватора я уже зашел ближе к обеду.
Помню, Валерий Михайлович Гончаров за рычагами сидел, а я наблюдал за его работой. Кабина кружится – туда-сюда, туда-сюда. И так меня укачало. Вышел из кабины подышать свежим воздухом. Машинист заметил это, подошел ко мне, хлопнул по плечу и сказал: «Ну что, укачало? Ничего, привыкнешь!» И, правда, с тех пор больше меня не укачивало. Привык как-то. Потом постепенно привык и к постоянному шуму мотора.
С Гончаровым мы недолго проработали, но я надолго запомнил его принцип: «Поработаешь с годик, узнаешь все узлы и механизмы, с обтиром побегаешь, приводя экскаватор в порядок, тогда только за рычаги берись».
Сначала было интересно просто управлять большой машиной, а затем появилось желание умело подчинять эту махину себе. Со временем появилось и мастерство.
– А как определяется мастерство машиниста экскаватора?
– Опытом работы и ответственностью. Но есть еще у горняков шутливый конкурс: надо закрыть коробок спичек ковшом экскаватора, а ковш весит около десяти тонн. Этот конкурс проводится ко Дню шахтера. Несколько раз принимал участие в этом соревновании, у меня получалось закрыть коробок ковшом. На самом деле тем, что я могу коробок спичек ковшом закрыть, на разрезе никого не удивишь. Многие так могут. Просто потренироваться надо, и все.
Сноровка определенная, конечно, нужна. С первого раза может не получиться. Вся сложность в том, что когда опускаешь ковш экскаватора, не видишь коробка, его почти интуитивно находишь, так как он закрыт пятой – деталью экскаватора.
А Валерий Михайлович Гончаров, мой первый наставник, единственный из всех машинистов экскаваторов, мог пробкой закрыть бутылку шампанского. Бутылка – стоит на земле целая и горлышко аккуратно закрыто пробкой. Вот это был асс!
Каждый год перед Днем шахтера у нас на разрезе конкурсы по профессии проводятся. За наименьшее время, к примеру, экскаваторщикам по особым сигналам надо загрузить три БелАЗа, да так, чтобы все правила погрузки были соблюдены, чтобы в кузове машины уголь или порода были размещены аккуратно, а не рассыпались по дороге. После задаются вопросы по технике безопасности.
– А вы в таких соревнованиях призовые места занимали?
– Да, было дело, побеждал, и грамоты давали. Один раз даже за победу часы презентовали, правда, китайские, неделю отходили и сломались. Премировали как-то раз радиоприемником. Грамоты храню. Особенно памятна и дорога мне Почетная грамота Министерства энергетики Российской Федерации – за заслуги в развитии топливно-энергетического комплекса.
ВОДКУ НЕ ЛЮБЛЮ, МНЕ БЫ ЧАЙКУ
– Андрей Владимирович, расскажите, пожалуйста, о ваших родителях. Чем они занимались?
– Отец умер, когда мне было всего два года. Поэтому я его почти не помню. Меня воспитывал отчим. А мама сначала работала заправщицей в старом аэропорту, он в то время находился возле «Орбиты». Долго там работать не смогла – от бензина сильно болела голова, устроилась на базу «Книготорга».
Вот это было хорошее время, дома всегда было много разной литературы. Я читал все подряд: классику, современную литературу, но больше всего мне нравилась фантастика: космическая, про летчиков. Сейчас мама на пенсии, занимается домашним хозяйством. А у Нины мама умерла, отец живет в Красноярском крае. Теперь я для нее за отца и за мать, словом, надежное плечо. Кстати, у Нины очень интересная история рода.
Ее прадед по материнской линии был зажиточным человеком. В селе Шушенское у них был родовой дом Зыряновых. Теперь их дом – часть музея под открытым небом – историко-этнографического заповедника «Шушенское».
Прадед содержал большую семью и брал осиротевших детей крестьян на содержание. Они у него и работали вместе со всей семьей, и кормились за общим семейным столом. Правда, фамилию свою он им не давал, но и не обижал. Трудолюбивым был и уважал тех, кто трудится честно. Держал жатку, маслобойню, коней, коров.
Властям это не нравилось, в то время, таких как он, называли «кулаками», «эксплуататорами». Его выслали неведомо куда. Детям пришлось бежать. Так бабушка Нины оказалась в Туве. Одна из дочерей бабушки – Валентина Ивановна, мама Нины, познакомилась в Кызыле с Крым-Гереем, отцом Нины, ногайцем с Северного Кавказа.
Они поженились, потом Крым-Герей увез ее к себе на родину, но там Валентине Ивановне не понравилось. Свободолюбивая, видать, была женщина, не могла смириться с порядками и нравами кавказскими в отношении мужа к жене, к женщинам. Поэтому они расстались.
– Мой отец был горняком, сейчас он на пенсии, поэтому я знаю, что ваш труд не из легких. После смены отец приходил домой очень усталым, выжатым, как лимон. Знаю, что многие не справляются с такими тяжелыми нагрузками и потихоньку спиваются. А каково ваше отношение к алкоголю? Как вы справляетесь с усталостью послесмены?
– Я водку не люблю, мне бы чайку. Беру крупнолистовой чай, добавляю немного ароматного чая, поучается такой тонкий вкус, который чувствуется только тогда, когда чай заварен. Мужики из ремонтной бригады даже жалуются на меня. Дескать, пристрастил я их к хорошему чаю, и теперь они не могут пить простой (смеется).
К водке у меня отношение отрицательное. Не терплю, когда на работе пьют. Потому что ты не только на себя трудишься. Ты в одной цепочке со всеми. От тебя зависят БелАЗисты, ты должен их работой обеспечить. Есть ответственность за общий результат.
На разрезе с этим делом борются. До и после смены горняков проверяет медперсонал. Если от рабочего будет разить спиртным, то такому работнику прямая дорога на увольнение.
Некоторые на разрезе думают, что я вообще не пью. Могу я пить, нет табу какого-то. Я ее не боюсь, просто не люблю. А как справляюсь с усталостью? Придешь домой. Тебя встретит жена, дети. На душе уже легче. Если что-то тяжелое было, расскажешь – и отпустит.
В ЧЕСТЬ АМЕРИКАНСКОГО БОРЦА ЗА МИР
– Существует стереотип: ранние браки быстро распадаются. А вы создали семью в восемнадцать лет и вот уже 25 лет вместе. Как вам это удалось? Не поделитесь секретом?
– Да у нас просто счастливый случай. Действительно, часто ранние браки распадаются, а у нас как-то сразу все получилось. Мы до сих пор любим друг друга. Детей в любви воспитываем. Собственным примером.
– Как вы познакомились со своей супругой? – Это было в Кызыле. Только берега разные были. Она жила на правом, я на левом. Вечером на автобусной остановке познакомились. Ехал с приятелем на мотоцикле, увидел Нину, остановился. С тех пор четверть века вместе.
– В вашем семейном альбоме много фотографий – вы на мотоцикле. Не тот ли самый это мотоцикл?
– Да, верно, тот самый. Это был мой любимый мотоцикл ИЖ «Планета – спорт». Оранжевый, красивый, прямо как игрушка. Он мне практически по наследству от бабушки остался. Этот мотоцикл был у моего друга. Он мне так понравился, прямо загорелся им. Стал думать, как его купить. Родители не смогли помочь – денег не хватило.
Совсем было пригорюнился, но тут выяснилось, что у бабушки после смерти на книжке деньги остались – тысяча рублей. Вот на них я и купил свою «Планету». Получилось, что бабушка оставила мне подарок. Хороший был мотоцикл. Везде на нем ездили с друзьями, а потом всей семьей. У него был особый звук выхлопа, такой басовитый, характерный. По грибы, по ягоды, на речку десять лет отъездил на нем. Вот сейчас бы на нем прокатиться, ух!
– Вы вырастили троих детей. Расскажите, чем они занимаются?
– Женя, самый младший сын, отучился первый год в политехническом институте по специальности «автомобиль, автомобильное хозяйство», будет автомобильным инженером. Хочет отслужить в армии, а потом, может быть, продолжит трудовую династию по линии отца.
Средняя дочь, Инга, окончила автодорожный техникум, но на этом не остановилась и продолжила обучение на повара, затем получила образование бухгалтера-экономиста. Инга хочет устроиться бухгалтером-экономистом, но пока временно работает по своей второй специальности – пригодились кулинарные навыки. Без работы она сидеть не будет, это уж точно.
Старший, Дин, сейчас живет отдельно со своей семьей – у бабушки в ближнем Каа-Хеме. Он, как и я, работает на разрезе – слесарем по ремонту автомобилей, имеет четвертый разряд. У него уже есть сынишка, которому скоро исполнится четыре года.
– Необычное имя – Дин.
– Был в годы моей молодости очень популярен американский певец Дин Рид. Он исполнял политические песни и полагал, что способен изменить мир. Из-за этого его изгнали из США. После чего он обосновался на Кубе и даже приезжал с концертами в Россию, но потом его лишили гражданства, и он осел в Германии. Финал его жизни оказался трагическим, он умер при таинственных обстоятельствах.
Мне нравились песни Дина Рида, манера исполнения, поэтому в его честь решил назвать сына.
КОГДА СМОТРИШЬ НА МИР, НАБЫЧИВШИСЬ – Андрей у нас большой меломан, – вступает в разговор Нина Крым-Гереевна, – в доме всегда звучит музыка. Раньше были пластинки, потом бобины, потом куча аудиокассет. Теперь вот диски появились. К музыке Андрей явно неравнодушен. Может слушать любую, кроме «рэпа» и тяжелого металла. Владимир Высоцкий, Юрий Лоза, Александр Малинин, песни группы «Машина времени»… – Говорят, что вы, Андрей Владимирович, можете, услышав песню по радио, сказать, кто ее исполняет и кто автор. Это правда?
– Это сарафанное радио на меня наговаривает. Но иногда могу. Включайте радио. (Смеется). – А вы сами поете? – Нет. Только, может, по праздникам в узком кругу семьи и то после «праздничной». Я люблю слушать музыку.
Когда плохое настроение и смотришь на мир, набычившись, или когда давление повысилось, слушаю концерт «Pink Floyd» «Вам бы здесь побывать». Там есть композиция «Блеск твоих безумных алмазов». В начале – длинный проигрыш на гитаре, который очень хорошо успокаивает. Сразу все грустные мысли отходят, и появляется желание действовать.
А так люблю послушать «Beatles», особенно песню «Я люблю ее», Boney M, АВВА. У BeeGees есть песня «Как глубока твоя любовь». Это австралийская группа, в которой играли одни братья. Жалко, солист умер от передозировки наркотиков, а то бы много еще хороших песен написали.
«Weens» мне нравится. Это проект Пола Макартни. Его по праву считают лучшим мелодистом планеты. Работал он, его жена Линда, басист был у них и еще один наемный музыкант. Музыка была у них такая мелодичная, экспериментировали они со стилями. В одной песне разные стили могли быть плавно смешаны.
Раньше у меня было еще одно увлечение – фотография. Дома сам пленку проявлял, фотографии печатал. А сейчас ничего для самостоятельной проявки в продаже не найти – ни реактивов, ни фотобумаги. Все торопятся. Быстро снял, сдал в салон, тебе быстро проявили, отпечатали. Деньги заплатил – и все. Таинство печати утрачивается, если не сам занимаешься проявкой. Так постепенно и забросил фотографию.
– Теперь у нас хобби – огород, – смеется Нина Крым-Гереевна. – Андрей сам делает клумбы, высаживает цветы, поливает, ухаживает за ними. Недавно построил беседку, чтобы было, где посидеть летом, отдохнуть от знойного дня.
– По старинке принято зарплату отдавать жене. Первую получку жене отдали или сами потратили?
– Почему по старинке? У нас до сих пор так принято. А как же иначе. Супруга – хранительница семейного очага. Все деньги у нас лежат в одном месте. Детей мы приучали к тому, что деньги от них под матрац-подушку не прячем. Все в семье знают, где они лежат, но трогать их нельзя. Если что-то надо – подойди, скажи, для чего тебе надо. Если на пользу, для дела, то никаких проблем – бери. Так что касса у нас общая.
С супругой все вместе покупаем, вместе в магазин за продуктами ездим. Хотя, если честно, у Нины лучше получается экономить.
– Нина Крым-Гереевна собирает вас на смену или вы сами для себя готовите?
– Если Нина дома, то она готовит, а нет, так я и себе, и для всей семьи могу что-нибудь приготовить. Дети даже говорят, что у папы вкуснее. Просто я люблю экспериментировать. Например, приготовить куриные биточки с грибами. Главное – придумать, что приготовить.
– Какой праздник вы считаете для себя важным? Какой для вас наиболее важный день?
– Люблю Новый год. Запах яблок, мандарин и елки. Это какой-то радостно-грустный праздник. Вроде, новая жизнь наступает, а с другой стороны – еще на год постарел. А 26 марта мы всегда отмечаем день свадьбы. В следующем году – 25 лет, наша серебряная свадьба. Это будет особенный, наш самый главный семейный праздник.
Уходя от Чунаревых, я искренне позавидовала этим людям. Нечасто приходится видеть такие семьи, где все построено на взаимном уважении и любви друг к другу. Семьи, где есть самое главное – надежное плечо.
Ольга ЕСЕКОВА