Постоянная

20 ноября Наталье Ажикмаа-Рушевой исполняется восемьдесят лет 

В эпоху высоких скоростей и быстрых изменений: дробления и укрупнения государств, перемен строя, ориентиров и точек зрения, измельчания характеров, особенно ценны константы – посто-янные величины – законы морали и люди, которых можно назвать «опорными». К ним всегда возвращаешься, на них равняешься, с ними сверяешься, на них все держится. И пока они есть, еще не все потеряно в этом мире.

Все в Туве знают, что Наталья Дойдаловна Ажыкмаа-Рушева – первая балерина Тувы, что она – мама та-лантливой художницы Нади Рушевой, что она – хранительница наследия семьи Рушевых.

Но за этими фактами стоит целая жизнь, большая женская судьба, полная гармонии, которая сама восхитительна.

Эта удивительная женщина способна быть опорой для всех, кто потерял близких и отчаялся, кто потерял силу духа и пошел на поводу у своих слабостей, кто бессмысленно прожигает жизнь и проходит мимо чего-то самого важного… Способна – потому, что она есть и живет рядом с нами в нашем времени, как воплощение постоянства, как пример того, как надо достойно жить при всех потерях.

БАЛЬЗАМ СЧАСТЬЯ

– Алло!

В трубке слышится хрипловатый голос с легкой нотой вопросительного удивления.

После приветствия Наталья Дойдаловна сразу узнает меня, радостно охает и начинает первой расспрашивать о делах, о новостях. В ответ на мои вопросы всегда сдержанна, не жалуется: «Да ничего, потихонечку».

Она – смиренна. Это не значит, что смирилась. Это значит, что Наталья Дойдаловна никогда не жалуется. Ни на судьбу, ни на обстоятельства, ни на людей. Два страшных удара в жизни – смерть единственной дочери и любимого супруга – не сломили ее, не обозлили. Не сломило и следующее, возможно, самое тяжелое испытание – тридцатилетнее одиночество в той же самой квартире, где ей пришлось пережить эти события.

После ее рассказа об уходе Николая Константиновича Рушева несколько лет назад я осторожно попыталась расспросить ее: «Что же вы решили? Как жили дальше?». В ответ она вздохнула и сказала: «Работала со звукозаписями на кафедре иностранных языков МИФИ (Московского инженерно-физического института – ЧЛ.), недалеко от дома. Надо ведь было по пенсии доработать, мне оставалось еще пятнадцать лет…».

Вспоминает прошлое без надрыва: «Что ж поделаешь? Значит, судьба такая». Она выше отчаяния: «Биться головой об стенку что ли?» И печально улыбается.

Ее улыбка – целительный бальзам для любых жизненных ран, ибо душевная сила этой женщины кажется больше ее самой, такой маленькой и хрупкой, ее хватает на всех, кто обратится за помощью. Речь Натальи Дойдаловны лишена назиданий, нравоучительства. Поэтому к ней любят ходить чаевничать ее подруги всех возрастов, чтобы поболтать «по-девичьи», поделиться своими проблемами. Она всех выслушает, посочувствует женским заботам.

Главное лекарство, которое у нее есть для других и для нее самой, – ее воспоминания о счастье с Николаем Константиновичем. Этот семейный дуэт для многих становится идеалом отношений. А память, которую она хранит о муже, убеждает в том, что настоящая любовь есть, и она живет многие-многие годы.

НЕУЛОВИМЫЕ ГРУШИ

Живость ее характера также целительна, как и смирение.

Год назад Наталья Дойдаловна тяжело заболела, напугав при этом всех своих друзей, родственников. Уложили ее в больницу. Там она как-то неловко ступила в коридоре, упала на руку и сломала кость. Пришлось накладывать гипс и заниматься также хрупкими костями.

Знаете, как она рассказала об этом? Посмеиваясь над собой: «Вот такая незадача», «Вот такая неуклюжая я».

Пару лет назад ее зрение стало резко ухудшаться. Врачи заключили, что операцию делать уже нельзя. Она перестала различать мелкие детали, не может читать письма. Корреспонденцию ей читают гости, которых хозяйка просит об этом. Передвигается по дому больше по памяти. Посуду предпочитает мыть и укладывать по полкам в крошечной кухне сама: так она точно будет знать, где что находится.

Если и досадует о потере своего когда-то острого зрения, то не превращает переживания в трагедию. Не жалуется. Снова приговаривает: «Ну что ж, биться головой об стенку что ли?»

Один из подарков друзей стал в связи с этим забавлять ее – скатерть с нарисованными в натуральный размер фруктами по всей площади. Время от времени пытается взять рукой плоские груши оттуда, а потом сама смеется над собой.

Так как телевидение для нее стало недоступным, новости она слушает по радио. Садится на кровать ближе к приемнику и слушает. Радуется, когда слышит вести о Туве. Потом делится, переспрашивает. Очень огорчается плохим новостям. Удивляется тому, какие жестокие стали люди и нравы. С высоты ее жизненного опыта и мудрости многое ей кажется мелким и ненужным.

Вместе с тем, она трогательно ценит маленькие радости. Один из любимых продуктов Натальи Дойдаловны – отечественное печенье «Топленое молоко». Когда ей приносишь килограммовый пакет, она радуется, как ребенок: «Как хорошо!» Удовлетворенно вздыхает: «Теперь можно по утрам есть печенье с чаем», и даже начинает напевать песенки хорошего настроения.

Она с аппетитом уплетает лакомство и в эти моменты становится похожей на сказочную фею во время обеденного перерыва. Становится как-то очень больно: как была бы счастлива семья вокруг этой доброй бабушки…

Подобные мысли пытаешься затолкать поглубже и подальше. Ведь ее родные вместе с ней, смотрят с фотографий на стенах дома: здесь Надюше всего пять лет, здесь она уже школьница среди цветущих кустов с кни-гой, здесь гуляет по зимнему лесу, здесь молодой, полный сил Николай Константинович, к плечу которого прижимается юная жена… Они вместе.

«НАКАЗАНИЕ» ЗА ПОМОЩЬ

Ее прошлое с ней, но не уводит в никуда.

Снимки родных – всего лишь прекрасная память. Наталья Дойдаловна – реалистка. Однажды журналист поинтересовался у нее, разговаривает ли она с ними. Страшно удивилась: «А зачем? Это же просто фотогра-фии».

Наталья Дойдаловна никогда не требует к себе особого внимания. За продукты, которые она просит принести, отдает деньги, несмотря ни на какие возражения. Заявляет: «Если я заказала, то плачу я. Если принесли сами, тогда другое дело». Также старается оплачивать услуги такси, подвозящего ее на кладбище к родным могилкам мужа и дочери или в больницу, даже если с ней едут ее провожатые.

Как-то нам пришлось поспорить на эту тему. Переубедить не получилось. В ответ на мои слова: «Я – человек работающий, поэтому могу Вам помогать», услышала контраргумент: «Я – пенсионерка, мне много не надо, поэтому я тоже могу платить».

Однажды я слукавила, рассчиталась сама за Наталью Дойдаловну. Но меня уличили. В итоге я была «наказана»: дала слово время от времени ходить к ней в гости и питаться. Она считает необходимым отвечать за заботу о ней, не хочет просто так получать помощь, не любит быть обузой.

Знает множество вкуснейших рецептов, прекрасно готовит и может накормить любого гостя до отвала. Когда к ней приходит человек в первый раз, особенно тщательно хлопочет и над первым блюдом, и над вторым, и достанет припасенные сладости к чаю. Чтобы у нее было время на подготовку, просит аккуратно согласовы-вать с ней день и час визита. Не откажется от шампанского или вина в праздник, пригубит бокал за столом и позже радуется: «Как хорошо мы посидели!»

Память у нее при этом прекрасная: может увлеченно рассказывать и о своей молодости, и помнить о событиях актуальных. Не забывает о чьих-то визитах, об обещаниях, о планах. Напомнит молодым и посмеется над нашей забывчивостью: «Эх вы, я и то помню…».

«ОНИ ПРИХОДЯТ К ТЕБЕ»

Удивительная женщина с удивительным прошлым живет в не менее удивительном настоящем.

И порой не осознает своей притягательности. Считает, что ее помнят только из-за дочери, звонят ей, приходят к ней в гости, чтобы только соприкоснуться с историей Нади.

Зоя Анатольевна Грандберг, двоюродная сестра Николая Константиновича, одна из самых близких родных для нее в Москве, мягко возражает: «Нет, Наташа, они приходят к тебе». Наталья Дойдаловна вздыхает и смиренно улыбается. К Наде – так к Наде, к ней – так к ней.

Она, как всегда, гостеприимна и поддерживает по мере сил свой стабильный мир в этом стремительно меняющемся окружении. В ее доме есть вещи, которые не меняются; есть ритуалы, выработанные за десятилетия.

Здесь вы увидите в прихожей кучу заботливо сложенных тапочек и сможете найти свой размер. А уходя, не забудьте обернуться на ее окна, потому что там вы увидите фигуру, машущую вам вслед. Хозяйка уже не различает вас с высоты пятого этажа, но все равно, как и всем много лет подряд, посылает частичку своего душевного постоянства в путь, полный скоростей и перемен.

С ЮБИЛЕЕМ ВАС, ДОРОГАЯ НАТАЛЬЯ ДОЙДАЛОВНА!

Чимиза ЛАМАЖАА