В ПОИСКАХ БЕЛОГО ОБЛАКА

Каждый раз, обращаясь с невысказанной молитвой к небесам, Чингисхан искал его взглядом и находил – белое облако в высоком небе. Оно всегда сопровождало войско, охраняя и даруя ему удачу. Только он знал тайну этого знака – одобрения Тэнгри.

Однажды великий хан совершил жестокость – казнил влюбленных. И белое облако покинуло его. И узнал он горечь поражения.

Много было потом в жизни великого воителя и побед, и поражений, но как мечту искал он всегда в высоком небе след белого облака. Но не находил. И не дошел до своего последнего моря.

Как Чингисхан стремился к последнему морю, так и монгольский актер Оргил Махаан через восемь столетий стремился завоевать американский континент.

Цель, казавшаяся недосягаемой, как белое облако Чингисхана, довела его до Голливуда, где он осознал: осуществление мечты начинается с возвращения домой.

ПО ВЕЛЕНИЮ РЕЖИССЕРА

– Оргил, вам в фильме «По велению Чингисхана» предложили роль не Чингисхана, а только его побратима-андая Джамухи. Не обидно ли было потомкам Потрясателя Вселенной, что его роль в фильме исполняет не монгол?

– Никакой негативной реакции по этому поводу со стороны своих земляков я не почувствовал.

А чего монголам обижаться? Тувинцы – это те же монголы. Все знают, что мы – нация, которая родилась из объединения многих степных племен.

По-моему, лучше пускай тувинец Эдуард Ондар будет Чингисханом в фильме, чем японец, кореец или китаец, потому что тувинцам дух, культура и история монголов ближе, чем им, тоже снимающим фильмы о Чингисхане.

Благодаря якутскому кинорежиссеру Андрею Саввичу Борисову, собравшему всех нас в одном проекте, у меня появилась редкая возможность участвовать в грандиозной кинопостановке о великом предке.

Я уже играл роль Чингисхана в документально-художественной версии английской телекомпании «Би-Би-Си». Что касается роли Джамухи, и он, и Чингисхан, достойные друг друга исторические личности и сыграть обоих для одного актера – непростое испытание и большая удача.

– У вас есть возможность сравнить английскую телекомпанию и якутскую киностудию, которых объединил интерес к личности Чингисхана, в плане организации и метода работы, мастерства актерского состава и, что немаловажно, технической оснащенности.

– Каждый из проектов имеет свои особенности. В первом случае английская телекомпания «Би-Би-Си» сняла телевизионный документально-художественный фильм «Чингисхан». А якутская киностудия снимает полнометражный, художественный фильм. В этом и есть существенное различие проектов.

А техника, организация съемок зависят от метода работы каждого режиссера и планирования творческой группы. Главное – результат. Когда фильм выйдет на экраны, вот тогда можно сравнивать и делать выводы. А сейчас рано – работа над художественным фильмом еще идет.

– Часть сцен была отснята в Туве. А доводилось ли вам до этого бывать у нас, ведь мы – соседи?

– До съемок – нет. Первый раз приехал весной 2006 года. Снимали зимние сцены. Тогда поразило обилие снега даже в марте. Второй раз приезжал на съемки в августе этого же года. Тува очень похожа на западные районы Монголии. У вас такие мощные степи, горы и тучи даже тогда, когда солнечно.

У меня мнение о красоте Тувы сложилось только по той местности, что неподалеку от Кызыла, где проводились съемки. А ведь это только маленькая часть вашей богатой природы. Ознакомиться с другой, к сожалению, не было времени. Из-за жесткого графика работы смог только немного прогуляться по улицам Кызыла, сходить к обелиску Центр Азии и с актерами муздрамтеатра поговорить.

Но больше о тувинцах как о нации узнал из общения с табунщиками из массовки. Понял, что между тувинцем и монголом мало различий. У того и другого в далеком прошлом общие корни, одинаковый кочевой образ жизни. Тувинцы, как и монголь-ские табунщики, живут уединенно в гармонии с природой, ловко управляются с лошадьми, выращивают скот.

Но думаю, что тувинцы немножко другие, чем мы – монголы. Вы все же ближе к современной жизни, тогда как мы ближе к земле.

– Ваше мнение о побратиме по фильму – исполнителе роли Чингисхана Эдуарде Ондаре?

– Я Эдуарда Ондара считаю очень хорошим актером. Видно, что у него огромный опыт работы в театре. Что даже намного лучше, чем опыт работы в кино. Потому что живой театр – это каждодневное оттачивание актерского мастерства.

Этого опыта и питерской театральной школы для него более чем достаточно, чтобы сниматься не только в этом фильме, но и в других. Поверьте мне на слово.

– А как вам работалось на одной съемочной площадке со знаменитыми голливудскими актерами Кэрри Хироюки Тагавой и Олегом Тактаровым?

– До того я видел их только в кино и по телевизору. Фильм «Мортал комбат» в свое время многие посмотрели с огромным интересом, так что Тагава еще тогда стал живой легендой. Да и во многих голливудских боевиках он сыграл запоминающиеся роли.

Российский парень Олег Тактаров сам сделал свою актерскую карьеру в Голливуде, что неимоверно трудно даже американским актерам, не говоря уже о других. Пока ни один российский киноактер не сделал того, что он в Голливуде.

И вот эти великие герои мировых боевиков в тувинской степи. Работать с ними в одной команде – редкая удача для каждого. Удивляя суперпрофессионализмом, Олег Тактаров и Кэрри Тагава поражают простотой в общении и доступностью.

Обычно, когда актеры такого уровня приезжают сниматься, у них по принятым во всем мире стандартам для голливудских суперзвезд, по пунктам в контракте расписано все. Чуть ли не с какой ноги они утром встают, во сколько и что едят, где и как снимаются, дублеры, костюмеры, гримеры, шикарное авто, апартаменты – до мельчайших подробностей.

А с ними было вовсе не так. Они особых привилегий не требовали, не «звездили». Было видно, что и Олег Тактаров, и Кэрри Тагава – видавшие виды ребята. Обычно в большинстве своем актеры играют на экране самих себя. И мне кажется, что эти голливудские звезды и в жизни такие, какими мы видим их на экране. Мне с ними было здорово и работать, и общаться.

НЕ ЗАБЫТЫЙ БОГОМ УГОЛОК

– Как вы относитесь к популярности?

– Я не люблю популярности и стараюсь меньше светиться. У меня мало берут интервью. Но я не закрытый, а просто живущий своей жизнью человек, который неуютно себя чувствует, когда залезают в его душу и пытаются вывернуть наизнанку.

Да и не думаю, что я столь знаменит. Какая может быть популярность у человека, который снялся в парочке музыкальных клипов? Правда, музыкальная индустрия у нас сильно развита.

У нашей знаменитой певицы Сарантуя, когда она на пике славы была, я снялся в одном из клипов. Потом был фильм Би-Би-Си «Чингисхан».

Я думаю, что на данный момент он – единственное достоверное произведение, в котором есть правда о Чингисхане, потому что фильм был основан на «Сокровенном сказании монголов».

– Советский зритель был хорошо знаком с монгольским искусством. Помню, в конце восьмидесятых годов в Кызыле был очень популярен исторический фильм «Мудрая княгиня Мантухай» производства «Монголкино». Жаль, что сегодня тувинцы и монголы, активно поддерживая коммерческие связи, стали меньше знать друг о друге в культурном плане.

– Я с вами согласен. Раньше, как и в Советском Союзе, искусство в Монголии было хорошо развито. Оно так же поддерживалось на государственном уровне. Но когда Монголия перешла на рыночные отношения, тогда и киноиндустрия, и театральное искусство стали невостребованными. Россия тоже переживала такой непростой период.

Театр у нас сейчас только начал возрождаться, актеры осваивают новые жанры, ездят с гастролями по стране. Многие создали коммерческие театральные труппы и работают в комическом жанре. Это похоже на Америку тридцатых-сороковых, когда людям в сложный переходный период смех был нужнее сложных драматургических постановок.

А искусство кино у нас и вовсе было утрачено. Фильм «Мудрая княгиня Мантухай» был последним высококачественным фильмом с большим бюджетом и сильным актерским составом. После него долгое время в основном снимались второсортные фильмы, которых сложно назвать произведениями искусства. Сегодня монгольское кино возрождается, хотя и не так быстро, как хотелось бы.

Мы с друзьями свой вклад в его развитие тоже внесли. С помощью спонсоров сделали первый монгольский боевик «Убить свидетеля». В главной роли сыграл сам.

Специально зашел во время сеанса в кинотеатр понаблюдать за реакцией зрительного зала. В финале, особенно молодые ребята, захлопали. Значит, не зря два года над фильмом трудились. Хотя замечания есть, особенно над звуком надо еще поработать. Планируем выпустить его на DVD-дисках.

Чтобы делать в Монголии кино, много денег надо иметь. Люди, которые ценят кино, сказали про наш фильм, что за последние 15-20 лет он самый нормальный. Трезво оценивая, скажу, что он не такой супер, просто это говорит о том, насколько было потеряно кино в Монголии.

Сегодня мы стараемся выходить на мировой уровень. В январе прошлого года работал продюсером в совместном проекте Бельгии, Германии, Голландии и Монголии. Полнометражный, художественный фильм «Цвет воды» был снят в Монголии с участием наших актеров.

Кроме работы на кинопроектах, сотрудничаю с киношниками и телевизионщиками из-за рубежа, делаю телевизионные и спортивные программы. С американским телевизионным каналом «Дискавери ченлз» выпустили большую программу о Монголии.

– Сотрудничество с иностранцами, наверняка, имеет свои нюансы – некоторым из них, и тувинцы, и монголы, наверно, кажутся отсталым полудиким народом. Не встречается ли высокомерного отношения с их стороны?

– Не думаю, чтобы Монголия выглядела отсталой. Это страна молодых – 70 процентов населения моложе тридцати лет. Многие владеют английским, китайским, свободно разговаривают на немецком, японском и других языках. Не монголы, а иностранцы сами рядом с ними могут выглядеть отсталыми. Иностранцев привлекает возможность зарабатывания денег на экзотике Монголии. Но они это делают вежливо, профессионально и красиво. И что немаловажно, с привлечением монгольских специалистов.

Кроме того, различные проекты, над которыми мы работаем с ними – это реклама Монголии, которая приносит деньги нашей стране. Нам, монголам, от этого только лучше.

За время своего тесного общения с иностранными коллегами убедился в том, что Монголия для них не богом забытый уголок, а привлекательное место, где древние обычаи сочетаются с современностью.

У нас в стране сейчас все вокруг бурлит, жизнь кипит, развивается и строится. Здесь свободно дышится, спокойно, и нет никакого криминала. Но и в то же время монголы – гордый народ и никогда не простят, чтобы кто-нибудь к ним и к их истории отнесся свысока.

Побывав в Монголии, ино-странцы не раз возвращаются. Говорят, что полюбили ее. Не знаю, может быть, и в самом деле полюбили, раз так говорят.

С КАСТРЮЛЕЙ В ГОЛЛИВУД

– Чингисхана и его братьев личностями воспитала нежно любящая, но вместе с тем суровая и мудрая мать Оэлун. А кто ваша мама?

– Моя мама тоже как мать Чингисхана – самый главный человек в моей жизни. Я восхищен тем, как она по жизни твердо и уверенно шагает вперед. Эту необыкновенную и мужественную женщину зовут Нарангэрэл Ринчин. Она, как политический, общественный деятель, много сделала и делает для своей страны. Мама много училась и работала. Поэтому я вырос на руках маминой мамы Цэрмаа-эмэ.

Моя мама младшая из ее семерых детей. Все они учились, работали, детей рожали, а бабушке приходилось их растить и воспитывать. Но это было ей только в радость. Из своих двадцати внуков она меня любила больше всех и страшно баловала.

К сожалению, я был молод, когда она ушла из жизни, и не успел состояться, чтобы ее порадовать. Бабушка прожила 83 года. В последние годы она не могла ходить, и я ухаживал за ней, менял белье и до сих пор рад, что этим хоть немного отплатил за ее доброту и любовь ко мне.

Моей бабушки давно нет на свете, но я все равно люблю вспоминать и рассказывать о ней – своей бабушке Цэрмаа-эмэ.

– Как получилось, что мальчик из семьи, не имеющей отношения к искусству, выбрал актерскую профессию?

– Я родился в 1979 году, еще в Монгольской Народной Республике, ходил в престижную советскую школу. Больше половины учеников в ней были дети партийных боссов и монгольской интеллигенции, остальные – дети сотрудников советского посольства в Монголии и посольств восточно-европейских стран. В ней я научился хорошо говорить по-русски.

После окончания школы я не знал, что с собой делать. Поступил в Улан-Баторский государственный институт иностранных языков. Первые два года учился на «отлично», начал уже хорошо говорить по-немецки. Но вскоре понял, что это не мое.

Однажды, когда смотрел по телевизору американский фильм, как Ньютону на голову яблоко – тук, стукнула мысль: «Хочу стать актером». И так отчетливо мне стало ясно: только став непременно киноактером, буду чувствовать себя счастливым человеком. Мне тогда было двадцать лет.

– И вы принялись воплощать свою мечту в жизнь?

– Я загорелся желанием учиться на актера, и только в Голливуде, где самая развитая киноиндустрия. Это была мечта, в которую я сам с трудом верил.

В середине девяностых мальчику из Монголии поехать в Америку, было сродни полету в космос в шестидесятых годах. Но я все равно говорил о несбыточном родным, друзьям, знакомым. Мама, один из основателей социал-демократической партии страны, была в то время депутатом парламента Монголии. И старалась мне помочь, используя все свое влияние и связи.

Как-то ей сказали, что приехали американцы по международному обмену студентами. С одним из этих людей мама организовала мне встречу.

Человек, которого звали Джексон, принял меня дружелюбно. Когда сказал, что хочу учиться на актера, он страшно удивился. Ему все до того говорили, что хотят учиться на бизнесменов, юристов или финансистов. Я же был единственным, выказавшим такое странное желание.

Так в 1997 году я поехал в Америку. Проучился в финансовом колледже Джексона год. Улучшил свой английский. Играл в студенческом театре. Но у меня была другая цель, и надо было двигаться дальше.

С помощью преподавателя разузнал об Американской академии драматических искусств в Голливуде через Интернет. Без протекции, не зная абсолютно никого, не имея связей, поехал на вступительные экзамены в Лос-Анджелес.

Академия эта была открыта еще в девятнадцатом веке. Один ее филиал находился на западном берегу, где Голливуд и киноиндустрия, другой на восточном берегу, где Нью-Йорк и театральный центр Америки со знаменитым Бродвеем.

На вступительных испытаниях нужно было прочитать два монолога – комический и драматический. Я читал монолог Шута из «Короля Лира» Шекспира. Затем проходил собеседование. До боли в сердце старался попасть в эту знаменитую академию.

В жизни я обычно сдержанный человек. Но, спустя несколько месяцев, когда получил ответ о том, что принят в академию, так прыгал и танцевал, как никогда в жизни. Быстро собрал свои шмотки, взял почему-то кастрюлю, сел на свой старенький автомобильчик и через тысячи километров поехал завоевывать Голливуд.

– Интересно, как обучают в американской актерской школе?

– Американцы учат системно, профессионально и жестко. Все загружено до предела. Сразу учат быть актером-универсалом. Не отдают предпочтения той или иной актерской школе.

В программе обучения предусмотрено буквально все, с чем выпускник может столкнуться во время актерской работы: сценическая речь, драматический театр, работа в кино, особенности работы в сериалах, телодвижение, мимика, сценические битвы, сценическое движение, накладывание грима.

Каждый семестр актерскому мастерству учил другой преподаватель. Мне это не всегда нравилось, а сейчас понимаю, что это было важно для того, чтобы студент освоил не только одну актерскую манеру. Суперзвезд среди преподавателей не было, но все они были профессиональными актерами-педагогами, снимались на телевидении, в кино.

Студенты, помимо учебы, если им улыбалась удача, тоже старались сниматься в кино, клипах, на телевидении и в рекламе. Но так везло не всем. Зато в Лос-Анджелесе студенты имеют возможность в маленьких театрах сами ставить спектакли и играть. При академии был свой театр, где вовсю варились и воплощались самые смелые идеи.

Было порой очень трудно, но я в этом городе ангелов все равно продолжал учиться, потому что сильно любил кино и не представлял своей жизни без него. Поэтому, наверно, больше всего стараюсь делать свою карьеру не как драматический театральный актер, а как киноактер.

Так получилось, что я стал первым монгольским актером, получившим высшее актерское образование в самом Голливуде. Представьте себе обычного парня из Монголии, может быть, чуточку необычного тем, что он приехал в Америку, где совсем другая культура, другие люди и другой образ жизни, за своей мечтой.

И когда он с трудностями заокеанской жизни сталкивается наяву, приходится, конечно, несладко. Но с помощью друзей, семьи и многих хороших людей, которые ему встречались на пути, монгольскому парню удалось преодолеть трудности и выучиться на актера кино в Голливуде – в самом сердце мировой киноиндустрии. Я проучился там пять лет.

– Наверное, кроме учебы были и бытовые трудности?

– Еще какие! Во время учебы я женился на своей соотечественнице. У нас в Америке родилась дочка. Жена сидела с грудным младенцем, а я работал в свободное от учебы время, чтобы прокормить семью. Пришлось много и тяжело работать на разных работах.

Самое ужасное, с чем столкнулся в Америке – это мытье посуды в студенческой столовой огромного колледжа. Я там смог продержаться не больше месяца.

Самая нормальная и чистая из всех моих американских работ – паркинг. Люди приезжают пообедать в большие рестораны, оставляют свои автомобили, а ты их паркуешь. Когда они выходят, подгоняешь к выходу. Работа не очень сложная и деньги приносит.

Так прошли годы, дочка подросла, я закончил учебу, а жена поступила учиться на экономиста. В Америке бывало несладко, но мой ребенок всегда был для меня самой большой радостью.

Мир устроен так, что только дети дают то светлое и лучшее, что может быть на свете. Моя дочка для меня – все.

ПОЙМАТЬ ДИНОЗАВРА ЗА ХВОСТ

– Получали ли вы предложений сыграть в голливудском фильме?

– Многие думают, что в Голливуде все такие талантливые и красивые, только и делают, что ходят и в кино снимаются. На самом деле все не так. Там миллионы желающих сниматься, и только 0,00001 процент тех, которым везет. Поэтому у говорящего на английском языке то ли с русским, то ли с монгольским акцентом, да еще и никому не известного студента-актера шансов ничтожно мало.

Я это понимал и особенно не суетился. Хотя очень много людей каждый день с утра на кастинги бегают, свои фотографии раздают, нервы себе портят. У меня же ни времени, ни сил, ни желания не было.

Но и у меня все-таки один шанс на миллион был. Однажды знакомый актер англичанин сказал: «Оргил, я слышал, только не говори, что я тебе сказал, кино снимают про динозавров и им нужен исполнитель азиатской внешности». Я сразу поехал и с директором по кастингу встретился. Она была очень удивлена: «Неужели вы специально из Монголии приехали, чтобы пробоваться на наш фильм?» Пришлось слукавить: «Да!»

Взяли мое фото, провели кинопробы. Директор и продюсер посмотрели и утвердили на роль в детском фильме про динозавров. У меня от радости чуть крыша не поехала – не успел закончить академию и сразу роль в Голливуде! Фильм должен был сниматься в сентябре.

Я такой крутой приезжаю в Монголию, интервью в газеты даю. В августе, как и было, договорено, поехал обратно работать в фильме. Нужны были на массовку 120 исполнителей. Мы поехали в город Денвер, где проживает много монгольских семей, провели кастинг, кинопробы, набрали людей, провели предварительную киноподготовку.

Но ничего не вышло. Оказывается, в Голливуде часто бывает, что некоторые проекты останавливают, не начав, а то и вовсе прекращают. И этот фильм, как только начались съемки, сначала по каким-то техническим, а потом и по неизвестным нам причинам был, в конце концов, заморожен.

Оставалось только махнуть рукой: «Ну, и ладно. Хорошо хоть по закону выплаченные нам деньги обратно не потребуют».

– Американская часть вашей жизни на этом завершилась?

– Нет, я там пробыл еще год. Ждал жену, которая доучивалась. После случая с «динозаврским фильмом» даже подумывал остаться и как другие попробовать поймать удачу за хвост, но слишком трезво оценивал ситуацию, знал, что шансов на успех очень мало.

Из разных концов света и самой Америки приезжают миллионы с одной большой мечтой – сниматься в кино. Я год пытался изучать обстановку, надеялся, может, и вправду найдется актерская работа, на пробы ходил и не получал ответа. Прожил так год и понял, что, таким образом, может и пять лет пройти, и пятьдесят и так тебя никто и не увидит, и не пригласит.

Подумал-подумал и решил вернуться домой в Монголию, где больше шансов реализовать себя. Лучше буду востребованным актером в Монголии, чем статистом в Америке.

Америка – слишком другой мир с другими отношениями и другими людьми. Очень сложно там находиться тому, кто вырос совсем в других условиях.

СПАСИБО, ПРАДЕД!

– Это потому что вы степной человек?

– Это потому что я – монгол, что подразумевает и степной человек в том числе. Монголия – это такая страна, где дышится свободно, а в Америке невозможно быть свободным – столько разных правил и ограничений.

Там все в строгих рамках. Вроде бы и хорошо: законы все работают и на тебя, на защиту твоих прав. Некомфортно мне было с кочевой вольностью в душе и своим понятием свободы находиться все время в атмосфере другой страны.

Я только в Америке понял, что без родины жить не могу. Мне надо постоянно возвращаться домой в Монголию, потому что там родился, там мои корни, которых я ощущаю всегда, там все мои друзья, родственники, знакомые и братья. Только все это вместе дает мне хорошую мощную энергию.

У нас в Монголии сильная история, очень красивая природа, чистый воздух. И люди сейчас быстро развиваются, начинают жить интереснее. Моя страна, как человек, который хочет и начал меняться к лучшему, но у него это медленно получается.

У нас в Монголии и в постсоциалистических странах есть такая негативная тенденция. Приходит демократический строй, устанавливаются рыночные отношения, и некоторые люди начинают на глазах деградировать. Они 70 лет не видели нормальных денег, достойной работы, сегодняшних возможностей, что начинают всем этим чересчур пользоваться.

Я не против этого. Страна развивается, но, чтобы быстрее развивалась экономика, и шли преобразования, меньше воровать надо. Каждый хочет жить хорошо, но нельзя же миллионами воровать государственное.

Вместе с тем есть много хороших людей, которые думают о благополучии страны и народа. Они меняют нашу жизнь к лучшему.

Во время переходного периода власть предержащие о культуре всегда забывают. Обычно забывают про нее экономисты, министры, президенты. Нам не хватает хорошего грамотного менеджмента, чтобы поднять монгольское искусство. И это, имея такую богатую историю, культуру и возможность заработать.

Если искусство и кино развиваются, если люди ходят в учреждения культуры, театры и кинотеатры, это поднимает дух народа. Чиновники думают, что политика – это только животноводческие, нефтепромышленные или золотодобывающие проекты и их реализация. Они не понимают того, что культура и духовность, национальное самосознание – тоже одна из составляющих политики государства.

– Можно ли сказать, что в современных монголах жив дух великого Чингисхана?

–Жив. Он до сих пор оберегает нас и нашу землю, защищает и кормит. Я лично ему очень благодарен. Уже во втором проекте, связанном с его именем, мне посчаст-ливилось работать, снимаясь в разных регионах России – в Бурятии, Якутии, Туве.

Вот подумаешь иногда, как здорово, что он у нас был. Напротив моего дома в Улан-Баторе есть гора, на которой сложен из белых камней огромный портрет Чингисхана.

Каждое утро я выхожу на балкон, смотрю на него, на небо и говорю: «Спасибо, прадед, за все, что ты сделал» и кланяюсь ему.

Саяна ОНДУР