Победа духа над телом. А Павел Корчагин – это такой певец...

Как быстро можно забывать. Просто вычеркивать из памяти.

Кажется, всего ничего прошло – только-то семнадцать лет, а уже выросло поколение, которое не знает, не понимает, не воспринимает ничего из того, что было дорого их отцам, матерям, дедам.

 

 

Не иначе, как происки? Но коварные западные спецслужбы далековато, а мы-то все эти годы были рядом с нашими детьми, внуками.

Мы-то сами что-то им рассказывали, чему-то учили – своих собственных, родных? Или только бессильно жаловалась на безыдейный пошлый телевизор?

Сегодня, вроде бы, спохватились: заговорили о забытом патриотизме, о связи поколений, об истории. И даже вполне официально разрешили отпраздновать юбилей комсомола – Всесоюзного Ленинского Коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ), родившегося 29 октября 1918 года и официально прекратившего свое существование в сентябре 1991-го.

Того самого комсомола, который в то время был частью жизни каждого молодого человека – от 14 до 28 лет. И который – как бы над ним не насмешничали потом – давал, действительно давал, реальные, невыдуманные идеалы. Идеалы, на которые равнялись, с которыми пытались сравнивать себя, задаваясь вопросом: «А я бы так смог?»

И не мы ли сами виноваты в том, что сегодня юные уже не задают себе такого вопроса.

Вот о чем мучительно задумалась я, побывав на прошедших 29 октября в Кызыле митинге и торжественном вечере в музыкально-драматическом театре, посвященных 90-летию комсомола.

На комсомольском митинге у памятника Ленину – несколько десятков пожилых людей и цепочка школьников и студентов, приведенных в организованном порядке в качестве символа связи поколений.

«Символизировать» им явно скучновато. Тут и взрослый затомится, слушая бумажные речи местных лидеров КПРФ – ну, не народные они трибуны, что уж тут поделаешь. Но стоят дисциплинированно, с серьезными лицами: все-таки лучших привели, даже, употребляя терминологию прежних времен, «идеологически выдержанных» – членов некоего Союза молодежи Тувы.

Оживляются, когда спрашиваю:

– Ребята, а кто такой Николай Островский?

Ответы следуют наперебой:

– Политик!

– Поэт!

– Я знаю: он – из КПРФ!

И, наконец:

– Писатель.

Обрадовалась безмерно:

– Правильно, а что он написал?

Общее молчание. Не теряя надежды, задаю наводящий вопрос:

– А кто такой Павел Корчагин?

И получаю радостный ответ:

– Певец!

Ну, что тут поделаешь… Ребята старались, как могли. Понимаю, что и девочка, обнадежившая ответом «писатель», просто перепутала Николая Островского с драматургом девятнадцатого века Александром Островским. О нем-то она еще что-то слышала, он есть в школьной программе.

Педагоги, пытающиеся подсказать правильный ответ, смущенно отводят глаза: Николая Островского в современной школьной программе нет.

Вычеркнули Николая Островского из школьной программы. Вычеркнули вместе с романом «Как закалялась сталь» и его героем – комсомольцем Павкой Корчагиным.

Твердо уверена: поторопились. Пусть главная идея, ради которой он жил: «борьба за освобождение человечества» стала исторически неактуальной, но никогда не соглашусь с тем, что стали неактуальными самые главные слова его романа.

Те самые, которые мы прежде знали наизусть. Старательно записанные в моей пожелтевшей школьной тетрадке важных жизненных афоризмов – на самой первой странице:

«Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое».

Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается ему один раз…

Интересно, что именно о ценности человеческой жизни задумалось правительство Республики Тыва как раз накануне комсомольского юбилея.

И даже приняло 4 октября 2008 года специальное постановление № 581 «Об утверждении плана мероприятий по предупреждению суицида среди населения Республики Тыва на 2008-2009 годы».

То есть утвердило план по предупреждению самоубийств. Их рост среди несовершеннолетних, вызывает сегодня уже серьезное беспокойство.

Довольно обширный план, в котором, впрочем, нет ничего конкретного. Так, обычные длинные и ничего не значащие фразы типа: «Создать и внедрить в образовательных учреждениях всех типов и видов Республики Тыва психолого-педагогические программы «Психологическая комфортность обучающихся и воспитанников».

Будущая психологическая комфортность, которую внедрят к 2009 году во всех тувинских школах, даже смутно представляя, что это такое (а куда денутся, и внедрят, и отчитаются, раз велели), безусловно, впечатляет.

Но, смею вас уверить, ничего не видела комфортнее обычной шведской школы: там даже оценки ставят только с восьмого класса, чтобы не травмировать ими детскую психику. И в то же время в чистой, комфортабельной и благополучной Швеции, где все – от инвалидов до преступников – окружены психологами и всевозможной социальной заботой, так нешуточно озабочены проблемой суицида, что принимают специальную национальную программу, высчитав: именно самоубийства – самая частая причина смерти жителей страны в возрасте от 15 до 44 лет.

Значит, не в мнимой беспроблемности и комфортности дело?

Но скажите, как же мы поможем нашим детям преодолевать трудности, ценить жизнь, если даже Островского, бывшего нравственным образцом не только для нескольких поколений советской, но и зарубежной молодежи, стыдливо выгнали за порог школы?

А чего стыдиться? Человек того времени, он жил идеалами времени. Идеалы ушли. Но сила духа Николая Островского – вне времени, она – абсолютна.

Он прожил всего 32 года: 1904 – 1936. С 24 лет – прикованным к постели, полностью подорвав здоровье: сказалось ранение в кавалерийской бригаде, простуда и тиф на строительстве узкоколейки. Для него, вступившего в комсомол в 15 лет и сразу же ушедшего на фронт добровольцем, всегда бывшего вожаком молодежи, бравшего на себя самое трудное, казавшееся просто невыполнимым, полная неподвижность была ударом.

Через год – новый удар: полная потеря зрения. Неподвижный, слепой, владеющий только руками, он не сдается: придумав специальную папку-планшет, чтобы слова выстраивались в ровные строчки, пишет книгу «Как закалялась сталь», основанную на пережитом.

Это его герой – комсомолец Павка Корчагин – откладывает револьвер, который, кажется, так просто разрешит все проблемы:

«Умей жить и тогда, когда жизнь становится невыносимой».

Комфортные условия жизнь создала Островскому только за пять месяцев до смерти: дом в Сочи, специально построенный для уже признанного писателя.

Сюда, в бывший Мертвый переулок, к Островскому-Корчагину, едет со всех концов страны молодежь, чтобы от него – недвижимого, с окостеневшими суставами, испытывающего страшные боли, могущего только слышать и говорить, весящего в последние месяцы 32 килограмма при росте в 178 сантиметров – напитаться силой.

Силой духа.

Этот сочинский дом-музей Николая Островского и сегодня открыт. И все в нем сохранено, как было.

Я посетила его в сентябре прошлого года. И Татьяна Александрова, чудесный экскурсовод, проводя экскурсию для меня одной – больше никого в музее, в который прежде выстраивались огромные очереди, не было, сказала так запомнившуюся фразу:

«Это самая большая победа духа над телом».

Вот так-то, милый мальчик, а ты говоришь, что Павел Корчагин – это певец. Улыбчивый мальчик, дисциплинированно пришедший на такую непонятную тебе «тусовку стариков» – юбилейный комсомольский митинг.

Уважаемые наши учителя, так, может быть, вы все же вернете Николая Островского в школу?

Хотя бы факультативно или в виде забытой уже формы дискуссии. Уверяю, вас за это уже никто не накажет.

А вы, дорогие мамы-папы, бабушки-дедушки, может быть, все же достанете с домашней или библиотечной полки запылившийся томик «Как закалялась сталь» и, пока еще наши дети и внуки окончательно не разучились читать, мыслить и понимать нас, попробуете почитать – с ними вместе?

Предварительно, конечно, выключив телевизор, неестественными голосами местных телерекламщиков поющий: «Лучшие друзья девушек – это бриллианты». И старательно навязывающий вам дорогущие, вышедшие из моды шубы – доморощенным стишком «Одежда наша хороша, в ней согревается душа».

Вы ведь и сами знаете, что это – неправда: не может бриллиант стать другом. А душу ни согреет, ни спасет никакая, даже самая шикарная, шубейка. Это они так, для рифмы, просто ничего другого придумать не смогли, а тут так удачно – все на «ша» кончается.

 

Фото: Николай Островский с женой Раисой на балконе дома в Сочи незадолго до смерти.

Надежда АНТУФЬЕВА