Имею право

Отстаивать право гражданина и ученого на собственное мнение, свободу научных исследований – непросто. При этом можно стать неугодным сотрудником – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тут есть только два выхода: потеряв самоуважение, смириться и покорно замолчать, или бороться.

Мой собственный опыт в Тувинском институте гуманитарных исследований – яркое тому подтверждение. Выбрав борьбу, поняла, сколько сил нужно для этого, дважды у меня опускались руки. Но я выстояла.

При этом многое потеряла, но и много приобрела. И главный урок, который получила, главный вывод, которым хочу поделиться с земляками: не бойтесь отстаивать свои права, никто за вас этого не сделает.

Больной вопрос

Все началось с того, что в 2008 году я провела комплексное исследование современного этносоциального положения русского населения Тувы под методическим руководством академика Валерия Тишкова, директора Института этнологии и антропологии Российской академии наук. Подготовленный для Минрегионразвития РФ отчет заслужил высокую оценку.

Этот научный проект стал поворотным в моей профессиональной карьере: вплотную занялась этнической проблематикой. С 2009 года – в качестве эксперта сотрудничаю с Сетью этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов – региональной общественной организацией под руководством Валерия Тишкова.

Считая важным довести итоги социологического исследования до жителей республики, опубликовала их в средствах массовой информации республики: в 2009 году в газете «Плюс Информ» – серию статей, а в марте 2010 года в специальном приложении к журналу «Башкы» – тезисы «Русский язык в Туве».

Выход публикации «Русский язык в Туве» вызвал конфликтную ситуацию на работе. Мои утверждения об ухудшении положения русского языка в Туве из-за миграционных потерь, сужения сферы его применения, прежде всего, в селах, ухудшении качества преподавания, а также причинах миграции вызвали отрицательную реакцию директора Тувинского института гуманитарных исследований Каадыр-оола Бичелдея. Он, сомневаясь в научной методике, указывал на недостаточную обоснованность выводов о состоянии русского языка и их взаимосвязи с миграционной ситуацией. Публикацию обсуждали в институте, но никто из коллег отрицательного отзыва не дал.

Случаи подобного, на мой взгляд, неадекватного восприятия публичного обсуждения межнациональных вопросов в республике нередки, часто связаны с отсутствием элементарных этнологических и социологических знаний. Мое мнение: этносоциальные вопросы должны рассматриваться исходя из реального положения дел, а не по типичному сценарию «у нас все хорошо». В Туве, как в любом полиэтничном регионе, важно регулярно изучать и освещать межнациональные, национальные проблемы для поиска путей их решения.

Надо признать: с отъездом русских уменьшается культурное, языковое и идеологическое многообразие, ослабляется внутренний потенциал развития республики. Чтобы человек учился толерантности, он должен видеть другое лицо, слышать иную точку зрения, на другом языке.

Сама жизнь подтвердила верность моих выводов: для решения многочисленных проблем русского и тувинского языков с 2011 года реализуется республиканская целевая программа «Государственные языки в системе образования Республики Тыва».

Выговор с убийственной формулировкой

Эта ситуация стала переломным моментом в моей жизни: если бы признала ошибочность выводов, покаялась и обещала впредь не затрагивать острых социальных вопросов, осталась бы поддержка руководства и связанные с нею «блага».

Я решила по-другому: человеку Конституцией России гарантированы права на свободу слова, мысли и научного творчества. Наука – это мое призвание, жизненный выбор. Место работы и начальника можно сменить, но своей совести изменить нельзя. Полностью разделяю мнение известного российского деятеля Георгия Сатарова «Наука – не только журналы и монографии, мероприятия под названием «исследования» и «конференции». Наука – это, прежде всего, люди, гордые своей профессией, отстаивающие ее честь».

Поэтому настойчиво доказывала, что методика массового и экспертных опросов – достоверная, а полученные утверждения и выводы – обоснованные. Предоставила пояснительную записку. Для устранения сомнений в объективности предлагала провести опросы повторно. Надеялась: даже если администрация не поймет мою позицию, то хотя бы признает право на мнение.

Но этого не случилось: 18 марта 2010 года мне объявили выговор «за несоблюдение научной этики и допущение в публикациях (приложение к журналу «Башкы») недостаточно обоснованных обобщений по сложным вопросам общественно-политических отношений». Заместителю директора дали задание «провести общее собрание института по вопросам размещения научных и иных публикаций в СМИ».

Это был первый выговор с такой убийственной для ученого формулировкой. Ведь под нарушением научной этики понимается плагиат – воровство чужих идей и изобретений. Я была в шоке: оказывается можно наказать ученого, не доказав его вину. Рухнули многие иллюзии и надежды.

Жалею, что не оспорила выговор немедленно. Самая распространенная реакция людей: пережить и постараться забыть, надеясь, что все утрясется. Кому хочется еще больше осложнять отношения с начальством, зная, чем это чревато? Тем самым совершила первую ошибку: отпор надо давать сразу. Руководители редко меняют взгляды.

Соглашусь с афоризмом Жана де Лабрюйера: «Человек, получивший видную должность, перестает руководствоваться разумом и здравым смыслом в своих манерах и поведении, сообразуясь отныне лишь со своим местом и саном. Отсюда забывчивость, гордость, высокомерие, черствость и неблагодарность».

Мне навязывалось мнение, что социология – это часть государственной политики, предлагалась предварительная цензура статей. Разошедшись в понимании цели научной деятельности и в связи с ухудшением на этой почве состояния здоровья, ушла с должности заведующей сектором социологии.

Какой не должна быть аттестация

Однако человек, не изменивший внутренним убеждениям, не прогнувшийся, но проглотивший унижение, может ждать и других мер по «перевоспитанию». И это произошло во время аттестации, от которой меньше всего ожидала подвоха.

В ходе аттестации 27 апреля 2011 года мне по существу задали пару вопросов, остальное время слушала замечания по поводу активной гражданской позиции, частых поездок с целью повышения квалификации. Закончился «разбор полетов» предложением подписываться в газетных статьях как «гражданское» лицо, а не как сотрудник ТИГИ.

Спорить не стала, вышла из зала с ощущением, что на меня вылили ушат грязи. А ведь я наивно полагала, что аттестация проводится с благими намерениями: определить профессиональный уровень сотрудника и выяснить, что мешает ему расти дальше.

Что влияет на объективность рассмотрения профессиональных и деловых качеств сотрудника, итоговое решение? Лично убедилась: персональный состав комиссии. Четыре члена из семи у нас были представителями администрации, а во главе – сам директор.

29 апреля устно объявили решение: заключить со мной дополнительное соглашение, которое ограничит мой бессрочный трудовой договор до 31 декабря 2011 года. А 4 мая из аттестационного листа с изумлением узнала, что «квалификация признана, в основном, соответствующей занимаемой должности», однако вердикт – «заключить срочный трудовой договор». В примечании говорилось: «решение о заключении бессрочного договора с В.С. Кан будет рассматриваться в декабре 2011 года». Сформулировано так, будто меня уже перевели на срочный договор.

Самая интересная рекомендация: «Предварительно согласовать с руководством ТИГИ вопросы публикации статей в СМИ». Сложилось мнение, что снова предлагается предварительная цензура статей.

На настоятельные «советы» добровольно подписать соглашение не поддалась и правильно сделала. Изменение или расторжение договора с работником не в полномочиях аттестационной комиссии, это уловка работодателя.

Статья 72 Трудового кодекса запрещает ему в одностороннем порядке менять существенные условия договора: только по соглашению сторон. Некоторые сотрудники не выдерживая давления, сами подписывают такие «соглашения», тем самым ставят себя в зависимое положение, запускают процедуру увольнения.

Обращаться с пояснительными записками к председателю комиссии – директору института, как выяснилось, не имело смысла. Попытки заступничества коллег были пресечены. По итогам аттестации издали приказ, в котором я, как и пять других сотрудников, была «аттестована с определенными условиями». Его повесили на доску объявлений: так публично унизили научных сотрудников.

Извлекла урок: кто не знает своих прав, уж точно никогда не станет за них бороться. Поэтому, даже если у вас объективно хорошие показатели работы, соблюдайте простые правила. Внимательно читайте положение «Об аттестации» и график ее проведения, с ними под расписку обязаны ознакомить всех.

Обратите внимание на состав комиссии, процедуру проведения, форму представления итогов. Она должна быть такой: соответствует или нет занимаемой должности. Руководить аттестацией должно незаинтересованное лицо, которое может принять объективное решение, лучше со стороны. Эта норма должна быть в Уставе, Коллективном договоре, положении «Об аттестации» организации.

Смириться снова – перестать уважать себя

Позиция руководства негативно влияет на других сотрудников, в силу их подчиненного статуса начинаются межличностные конфликты. Кто-то включается в борьбу с «неугодным» сам, так как успешные люди часто вызывают раздражение и зависть.

Такова природа человека: не имея или не развивая собственных способностей, выслужиться преданным служением начальнику. Такие люди даже не понимают, что ими манипулируют, используя для достижения чужих целей. Вслед за Антоном Чеховым советую ежедневно «по капле выдавливать из себя раба».

5 августа мне вновь был вынесен выговор, но теперь уже за «несоблюдение служебной этики по отношению к коллеге, вызвавшее ухудшение ее здоровья». Основанием выговора послужили докладные записки двух сотрудниц.

3 августа в спешном порядке создали комиссию по трудовым спорам. Чутко улавливая настроение администрации, комиссия вынесла решение о том, что «данный вопрос не входит в компетенцию комиссии по трудовым спорам, а носит межличностный характер». Одновременно приняла решение, полностью противоречащее первому: «Предлагаем администрации рассмотреть данный вопрос и вынести выговор В.С. Кан».

Понимая, к чему все идет, передала директору служебную записку «О сложившихся неблагоприятных условиях для осуществления индивидуальной научной деятельности». В ней честно предупредила: в случае очередного дисциплинарного взыскания, начну борьбу за права.

Директора это не остановило, выговор 5 августа стал последней каплей в чаше моего терпения. Пришла к выводу: если снова смирюсь, то перестану уважать себя.

Когда незаконные решения сыплются, как из рога изобилия, человек оказывается на перепутье. Кажется, что проще уйти на другое место работы, чаще люди так и поступают. Но ушедший и отступивший сотрудник всегда виноват. Нет гарантии, что в другом месте проблемы не возникнут вновь. Кроме того, воодушевленный победой начальник уже испытанными на вас методами начнет бороться с другими неугодными сотрудниками.

Поэтому решила остаться и бороться за свои права. ТИГИ – мой второй дом, здесь мои коллеги и друзья, благодаря поддержке которых выросла и стала специалистом.

Правозащитники и трудовая инспекция помогут всегда

Трудовой спор лучше разрешить на уровне профсоюза. В крупных российских городах и на Западе они играют ключевую роль в защите прав работника. Но профсоюз ТИГИ ничего не сделал, даже когда я обратилась письменно.

Моральную поддержку и четкие советы как действовать, получила от Августы Переляевой, бессменного председателя Тувинского республиканского общественного правозащитного движения. В ее лице приобрела единомышленника: справедливый человек, лидер по духу, учитель по призванию. Импонирует прогрессивность ее взглядов, эрудированность и житейская мудрость. Стремясь помочь, правозащитники многих консультируют бесплатно, существуя в целом за счет пожертвований граждан.

Августа Николаевна сочла приказы по аттестации и выговору незаконными и посоветовала обратиться в трудовую инспекцию.

Судя по числу обращений к правозащитникам и в инспекцию, нарушений трудовых прав в Туве много. С одной стороны, это говорит о недостаточной эффективности наказания работодателей за нарушения в сфере труда, с другой – о низком уровне их правового сознания. Не случайно в инспекцию заявление можно подать анонимно, тем самым защищаясь от возможного преследования. Самое главное – мы сами позволяем нарушать свои права, когда терпим до последнего.

Две недели пыталась получить у секретаря института нужные для обращения в трудинспекцию документы: пока просишь на словах, уходит время. Просьбы надо оформлять письменно и второй экземпляр, который остается у тебя, визировать у секретаря: дата получения, подпись. В соответствии со статьей 62 Трудового кодекса работодатель в течение трех рабочих дней обязан безвозмездно предоставить копии документов, связанных с работой.

Инспекция труда провела проверку деятельности ТИГИ и 19 сентября признала незаконными четыре решения: по аттестации, о создании комиссии по трудовым спорам, выговор и непредоставление копий документов.

Установленный законом механизм не в пользу сотрудника: до 30 дней идет проверка, еще 30 дней дается на добровольное исполнение предписания. Работодатель, как в моем случае, не спешит выполнить предписание, выдать копии документов, ознакомить с отмененными приказами. За это время можно пропустить срок исковой давности в суде: по восстановлению на работе – 30 дней, по оспариванию приказов – три месяца.

Суд: испытание на прочность

Мне пришлось прибегнуть к оспариванию в Кызылском городском суде приказов по аттестации и выговору. Судебный процесс, первый в жизни, длился два с половиной месяца. Мне было некомфортно находиться в здании суда: кабинеты маленькие, заседания идут долго, что невыносимо. Обстановка напряженная, ни на секунду не расслабишься.

Верила в честную борьбу, но она невозможна изначально: ведь на стороне работодателя ресурсы организации. Нанятому им адвокату нетрудно состязаться с неопытной в юридических вопросах стороной. Надо уметь грамотно задавать вопросы свидетелям, а в одночасье этому не научишься. Поэтому, когда в дело вступил опытный адвокат Александр Язев, стало легче.

В суде действуют жесткие правила, которые нельзя не соблюдать. Обращаться к судье нужно не по имени и отчеству, а «Ваша честь», отвечая на ее вопросы надо вставать. Составлять и подавать ходатайства тоже нужно правильно.

Самое главное: надо говорить языком закона, а не эмоций и чувств. Освоить по ходу дела это сложно, но пришлось. Купила и штудировала трудовой, гражданский, гражданско-процессуальный и уголовный кодексы. На заседании впервые увидела представленные ТИГИ документы, которые указывали на мою, якобы, вину. Стало понятно, на что могут пойти должностные лица, чтобы оправдаться. Благо, что в ходе проверки сотрудник трудовой инспекции снял копии с настоящих документов, по моей просьбе их представили в суд.

Суд принял решение в мою пользу: 29 декабря 2011 года спорный выговор был отменен. Приказ по аттестации был добровольно изменен директором, тем самым восстановлена справедливость не только в отношении меня, но и пяти других сотрудников, аттестованных «с определенными условиями».

Стоит ли судиться: аргументы «за» и «против»

Если кто-то вам советует немедленно подать иск в суд, действуйте по принципу «семь раз отмерь, один раз отрежь». Ввязаться в бой легче простого, а дойти до конца – сложно.

Что важно знать? Во-первых, уйдет много времени: на сбор документов, консультации адвоката, затяжные заседания. Никто не даст вам отпуска: придется совмещать судебные дела с работой. Неугодного сотрудника могут поставить на «счетчик» и подловить на пятиминутном опоздании или прогуле. Хорошие адвокаты – люди крайне занятые, если хотите выиграть дело, то многое придется делать самому. Мне помогал муж и друг-адвокат.

Во-вторых, это большие затраты, а платить придется из своего кармана без гарантии их возврата. Услуги адвокатов – дорогие, никто из них не скажет, что дело простое и выигрышное. Иногда, на первый взгляд, кажется, что дело простое, но в суде, прежде чем вынести решение, исследуют все обстоятельства вдоль и поперек.

В-третьих, это тяжело физически и морально. Люди со слабым здоровьем вряд ли выдержат судебный процесс. Ведь в суде от коллег можно услышать много «интересного» и «нового» о себе. Этого психика и сердце даже здорового человека может не выдержать. Цена человеческого предательства вполне материальна: должность, премия, поездка. Коллеги, шепотом поддерживающие вас, вряд ли придут в суд, предполагая возможные последствия. Могут придти лишь те, кто не связан с организацией, или люди принципиальные.

Должен быть крепкий тыл, семья, в одиночку справиться трудно. Особенно это касается женщин, более эмоциональных от природы.

Сложно и работать в таком стрессовом состоянии, а оно мало кого волнует: от тебя ждут результата. Чтобы все успевать, надо научиться переключаться с одного вида деятельности на другой, использовать каждую минуту, работать ночью.

Аргументов «против» судебной тяжбы немало, для человека опыт этот всегда неприятный.

Но бороться все же стоит. Нет ничего ценнее ощущения морального удовлетворения победой, подтверждения своей правоты. Нельзя жить с постоянным чувством унижения, это разрушает человека изнутри. Даже если проиграете, у вас будет ценный опыт борьбы, ключ к будущей победе.

В суде можно добиться справедливости. Сотрудник может одолеть целую организацию, что бы администрация ни делала.

Враг №1: проверка коллег и друзей

Когда человек начинает судиться, он становится для работодателя врагом №1. С использованием всех каналов и средств коллектив настроят против него.

«Доброжелатели» будут не просто ждать, а подтолкнут к поражению. На каждом собрании будут попытки голословно в чем-то обвинить, унизить, сломать морально. В коллективе человек ведет себя по-иному: снимая персональную ответственность, действует по законам толпы. Ваше мнение будет отторгаться.

Коллектив разделится на три части: треть сделает все, что хочет администрация. Другая треть поддержит, но негласно, опасаясь попасть в «черный список».

Оставшаяся часть – условно ее можно назвать «болотом» – выждав, займет позицию победителя. Как осуждать таких коллег? Своими глазами они видят, что происходит с человеком, вставшим на путь борьбы, далеко не у каждого есть на это силы. Но эта позиция уязвима: если люди из болота окажутся в подобной ситуации, никто тоже не протянет им руку помощи.

Бесценный урок: с вами останутся настоящие соратники и друзья – те, кому можно доверять. Прекратят поддерживать те, кому невыгодно общение с опальным сотрудником.

Но если ваше дело правое, всегда найдется человек, который поддержит. Здравый смысл сидит в каждом человеке, профессионализм все равно одержит верх. Мне помогают выстоять коллеги из Сети этнологического мониторинга – зная, с чего все началось, они прислали в суд деловую характеристику и научный отзыв на статью «Русский язык в Туве».

Случаи, когда у ученого возникают проблемы, не так уж редки. Особенно, это касается этнологов, а также социологов и политологов, занимающихся этнической тематикой.

Я благодарна своему научному руководителю доктору наук Валерию Кадневскому, профессору Омского госуниверситета. Он напомнил про случай, описанный в моей диссертации. В 1956 году в газете «Шын» вышли статьи Владимира Очура и Шулуу Сата. В них сотрудники Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории (ныне – ТИГИ) подняли проблему утраты тувинской национальной культуры и необходимости ее сохранения.

Поражает даже факт публикации этих материалов при существовавшей в то время цензуре. Статьи вызвали большой резонанс, а областной комитет партии признал их однобокими, идейно вредными, и молодых ученых отправили работать в районы.

Последствия разногласий с руководством

В двадцатом веке немало ученых поплатилось жизнью, отстаивая право на свободу творчества. И сегодня – в веке двадцать первом – для борца за свои научные выводы и права человека закроют двери, создадут множество препятствий. Мне, например, не разрешили стажировку в Институте этнологии и антропологии РАН.

На приглашение Всероссийского центра изучения общественного мнения директор ответил так: «Кан В.С. является высокопрофессиональным специалистом в этой сфере, поэтому считаем нецелесообразным вместе со студентами и аспирантами проходить дополнительное обучение». Складывается мнение, что руководитель, который не хочет расти сам, не будет поддерживать стремление учиться в своих сотрудниках.

Отказали и в командировках с целью участия в ряде важных конференций, даже за свой счет. Коллеги из Польши пригласили на солидный научный форум в мае: ответ тот же – «отказать». А ведь свобода и мобильность для современного ученого, прежде всего, молодого – главный фактор развития, повышения престижа своей организации и российской науки в целом.

Что остается? Сдаться на милость руководителю? Я решила – не быть этому. Он, как и все, должен соблюдать законы. Если поездка утверждена в плане, то она должна состояться, независимо от его прихоти. Если по заказу проводится исследование, то сначала должны быть подписаны договора, а потом выполнена работа, а не наоборот.

Чтобы прекратить нарушения и необоснованные отказы я обратилась с жалобой в надзорные и следственные органы республики. Из многих инстанций в лучшем случае пришли отписки.

Благодаря содействию федерального инспектора Александра Попова состоялись внеплановые проверки ТИГИ: Служба финансово-бюджетного надзора РТ, Территориальное управление Федеральной Службы по финансово-бюджетному надзору в РТ выявили факты нарушений на сумму 1 миллион 319 тысяч 643 рублей. И ничего не изменилось, а стало даже хуже – в нарушениях вдруг окажется виноватым инициатор проверки.

Обратилась в Рособрнадзор, Администрацию Президента РФ, куда человек обращается как в последнюю инстанцию: много надежд и формальный подход. Все спускается на региональный уровень, что делает обращение безрезультатным. Два месяца шел ответ от Министерства образования и науки Республики Тыва. Опираясь на копии документов и ни разу не выслушав меня, во втором пункте они решили: «претензии о целенаправленном преследовании за научные и иные убеждения не подтвердились». Комментарии излишни, вот так работают многие чиновники.

Безнаказанность руководителей порождает бездеятельность и всяческие нарушения. Как социолог узнала, как на самом деле работают структуры власти. Нам долго предстоит еще строить справедливое демократическое государство, где главным приоритетом будут права и свободы рядового гражданина.

Не опускать руки и творить во благо народа

Бороться нелегко, но зато видишь все грани жизни. Мне тридцать три года, но после всего пережитого чувствую себя на десять лет старше.

Мои убеждения и вера в себя, поддержка матери, мужа и дочери дают силы преодолевать препятствия и двигаться вперед. Ведь человек, по словам Эрнеста Хемингуэя, создан не для того, чтобы терпеть поражения. Его можно уничтожить, но нельзя победить.

Не хочу опускать руки, думая о простых людях: как же добиваться правды, коли так трудно образованному человеку? Не могу уехать, как поступили некоторые мои критически мыслящие и независимые коллеги. Здесь мой народ, мой дом: я должна делать все, чтобы Тува развивалась, шла по пути прогресса. Изучая настроения и жизнь людей, продолжаю освещать их проблемы и достижения в СМИ. Больше всего мои земляки нуждаются в просвещении, и я буду делиться с ними знаниями и опытом, помогая раскрыть заложенный в каждом из них потенциал.

Тем, кто не хочет мириться с беззаконием, непрофессионализмом, говорю: вы не одни. Меня греют слова Оноре де Бальзака:

«Бороться – значит жить; пусть борьба приносит горе, пусть она ранит – все лучше, чем беспросветный мрак отвращения, яд презрительной замкнутости, холод тех, кто отрекся от борьбы, чем смерть сердца, которая зовется равнодушием».

По-прежнему работая в ТИГИ, вижу небольшие, но позитивные результаты своей борьбы: стали внимательней относиться к трудовым правам работников, обсуждать нормативно-правовые акты организации. Институт теперь не при Правительстве – в конце 2011 года его вернули в систему Министерства образования и науки Республики Тыва.

Я публично выразила свое мнение и всегда подписываюсь под каждым своим словом. Это мой показатель открытости, готовности к конструктивному диалогу и оказанию помощи всем нуждающимся. Уверена, что только уважение к мнению другого человека и способность открыто высказывать свое собственное мнение делает нас личностями.

Свобода – основа и главное условие творчества. Советую в жизни соблюдать принцип, сформулированный философом-просветителем Вольтером:

«Я не согласен с вашим мнением, но готов жизнь отдать за то, чтобы вы смогли его высказать».

Не бойтесь отстаивать свои права, никто за вас этого не сделает.

 

 

Фото:

2. Тувинский институт гуманитарных исследований. В этом оазисе научной мысли кипят нешуточные страсти. 17 апреля 2012 года. Фото Любови Шилкиной.

Валерия КАН, кандидат исторических наук, эксперт Сети этнологического мониторинга, член Тувинского правозащитного движения kan-tuva@mail.ru