Валентина Монгуш. Сокровища белоголовых

(Продолжение. Начало в №8 от 23 июня 2017 года)

 

Всё надеялся, что вернётся

 

Я не хотела учиться. Каждое утро мама приводила меня в школу, открывшуюся в 1949 году в селе Малые Аянгаты за три километра от нашей осенней стоянки. Как только удалится, я от школы – бегом, домой. Пришлось ей сдавать меня из рук в руки башкы, учителю, Калгак-Хурену. Я, шестилетняя, была самой маленькой его ученицей. Остальные – от семи до шестнадцати лет. И все – в одном классе, подготовительном.

Четыре года Калгак-Хурен учил тому, что знал сам: счету, письму. Всё по-тувински. На пятый год приехала учительница русского языка Зоя Ивановна Павлова с пятилетним сыном и племянницей Галей, моей ровесницей. Поселились в крохотной комнатке при школе. С Галей мы быстро подружились и нашли общий язык: не понимая языка друг друга, общались жестами, играли в прятки, догонялки.

Зою Ивановну мы поначалу побаивались. Башкыпришла на урок с длинной палочкой. Что она будет этой палочкой делать, неужели наказывать нас?

Потом поняли, что эта палочка-указка совсем не страшная. Зоя Ивановна писала на доске русские буквы, показывала на них указкой, а мы хором повторяли. Укажет на дверь, назовет ее, снова повторяем. 

Ни она, ни мы ее толком не понимали, а переводить было некому. Она то улыбалась, то хмурилась, то подойдет к окну и долго молча стоит возле него. Сейчас-то я понимаю, как непросто ей было с нами, как старалась она научить, объяснить.

Приносила яркие картинки, спрашивала что это? Если знакомые животные, мы радовались, что можем ответить по-тувински: лошадь, корова, овца, собака. И она радовалась, называла их по-русски.

А как-то принесла картинку: какие-то разноцветные предметы. До сих пор они у меня перед глазами: арбуз, яблоко, огурец, помидор. Но тогда-то мы их в жизни не видели. Не можем понять, о чем она толкует.

Зоя Ивановна не сдается: приносит в класс круглоеи красное на тарелочке. Говорит по слогам: по-ми-дор. Мы повторяем. А она разрезает свой наглядный материал и раздает всем в классе по кусочку. Угощайтесь, мол. До сих пор помню вкус первого своего помидора, мне он тогда не понравился. А одну девочку вырвало прямо в классе, потом другую, третью. Опять загрустила наша учительница, а нам так неловко было перед ней. 

Все в нашей маленькой деревеньке были очень благодарны ей, жалели по-своему. Кто молока, кто сметаны для ребятишек принесет, кто дров наколет.

Зимой у Зои Ивановны заболел сын, ей пришлось уехать. Так она и не вернулась больше к нам. Мы уже свыклись с ней, нам ее не хватало. А сторож школы до самой весны топил печку в ее комнатке, всё надеялся, что вернется.

 

Как Май-оол не стал нахимовцем в волшебном городе у моря

 

В Больших Аянгатах, куда после объединения колхозов переселили Малые, меня определили в пятый класс восьмилетней школы. Там мы уже беспрерывно стали изучать русский язык.

С нами занимались Лидия Ивановна Машковцева, она вышла замуж за нашего учителя труда, физкультуры и переводчика Байыра ЕнзаковичаКуулара и стала носить его фамилию; Альбина Ивановна Зуева, в замужестве Бирюкова, спустя годы она стала преподавать в Кызыльскомпединституте.

А еще – Раиса Александровна, ее фамилию, как ни горько, никак не могу вспомнить, хотя она оставила яркий след в истории нашей семьи.

Раиса Александровна вела русский язык и в классе моего младшего брата Май-оола. Однажды вместе со школьным переводчиком Очуром-башкы она пришла к нам домой и начала с мамой серьезный разговор.

Рассказала, что летом заканчивается ее срок работы по распределению, и она уезжает в Ленинград. В этом городе у моря есть Нахимовское училище, и она, если мама отпустит Май-оола, устроит его туда. Мальчик будет там учиться и жить на всём готовом, а она – заботиться о нем, навещать. И домой к ней он будет приезжать.

Очур-башкы переводил и тоже уговаривал: от вас же ничего не требуется, только разрешение, подумайте о будущем сына, для него такой путь откроется! Подумать мама обещала, но, в конце концов, отказала. Учительница очень сожалела, долго сокрушалась: такой смышленый мальчик, всё на лету схватывает, так читать любит. Она очень привязалась к Май-оолу.

Перед самым отъездом Раиса Александровна специально заехала попрощаться на полевой стан, где мама работала поваром у трактористов, а Май-оол проводил летние каникулы. Попросила разрешения сфотографироваться. 

Частенько разглядываю я этот снимок. У юрты – четверо: справа – наша мама, слева пристроился сторож Ламажап, а в центре – учительница, с ласковой улыбкой глядящая на немного смущенного, но тоже улыбающегося Май-оола. Смотрю и фантазирую: как бы сложилась судьба братишки, если бы мама тогда согласилась отпустить его в волшебный город у моря?

После отъезда Раисы Александровны братик продолжал учиться с отличием, его фотография висела на доске почета «Гордость школы». Но после школы дальше учиться не стал: женился на красавице-однокласснице, работал в совхозе чабаном, табунщиком. Он очень любил и понимал лошадей.

В 1982 году Май-оол Бегзиевич Иргит трагически погиб, его, охранявшего совхозную отару, застрелили скотокрады. Ему было всего 34 года. Незадолго до этого умерла его жена. Шестеро детей – от полутора лет до одиннадцати – остались полными сиротами.

Так я оказалась многодетной матерью. На сирот не было тогда никакой пенсии, а только пособие по 8 рублей в месяц на ребенка. Ничего, вытерпели, выходили, выучили. Правильно в народе говорят: «Өскүзүнден өлбес» – «От сиротства не умирают».

 

Угбай, а ты прочла Солженицына?

 

Средний брат мой Папанин Бегзиевич Иргит тоже остался работать в родных местах. Был капитаном хоккейной команды района, работал в лесхозе трактористом-бульдозеристом. Четверо детей: три сына и дочь. 

Он слегка заикался, но прекрасно пел. Любимая песня – «По диким степям Забайкалья». У меня с братом очень хороший дуэт получался, но его невозможно было затащить на сцену. Очень стеснительный, пел только в кругу семьи.

Большой книгочей, он однажды загнал меня в тупик. Спрашивает: «Угбай, ты прочла «Архипелаг ГУЛАГ»? А угбай – сестра – молчит огорошено, не знает, что и сказать. 

«А-а, значит, не читала. Как же так? Эту книгу Солженицына люди от руки переписывали, за ее чтение в тюрьму сажали. Теперь ее свободно выпустили, наконец. На, читай, не отставай», – и торжественно подает мне книгу.

У меня филфак за плечами, а брат – простой тракторист, и такой урок преподал. Вот ведь как бывает в жизни.

 

 

Моё особое книжное лето

 

К чтению художественной литературы я пристрастилась, как ни парадоксально звучит, благодаря математике. 

Этот предмет мне никак не давался. По остальным – ни одной тройки, а по математике после шестого класса вышла твердая двойка. Меня оставили на осень. Это значит, что должна за лето подтянуться и сдать в августе экзамен. Тогда переведут в седьмой класс, а если не сдашь, оставят в шестом классе на второй год.

Маме я не сказала, что оставлена на осень. Это было настоящее мучение. Глубоко в душе сидит заноза, а вытащить нельзя: бесполезно готовиться и в учебник смотреть, всё равно ничего не понимаю.

Чтобы заглушить эту душевную боль, стала ходить в сельскую библиотеку. В ней работала Нина Васильевна Очук-оол, русская женщина, вышедшая замуж за тувинца. Очень добрая, внимательная, она так радушно встречала меня, советовала, какую книгу взять, интересовалась мнением о прочитанном.

Благодаря ее советам за лето взахлеб прочитала кучу произведений, переведенных на тувинский язык. Пушкинская «Капитанская дочка», лермонтовский «Герой нашего времени», тургеневская «Ася», шолоховская «Поднятая целина». «Как закалялась сталь» Николая Островского, «Повесть о сыне» Елены Кошевой, «Повесть о Зое и Шуре» Любови Космодемьянской. 

В конце августа – ужасный экзамен по математике для оставленных на осень учеников разных классов. Таких порядочно набралось, и принимали экзамен несколько педагогов, каждый отдельно за своим столом.

В то время нам все предметы, кроме русского, переводили на тувинский язык. На уроке присутствовали двое: учитель и переводчик. Математику нам преподавала Пискарева-башкы, а переводил Очур-башкы.

Очур-башкы, очень аккуратный, в скрипящих хромовых сапогах, отличался суровостью, говорил сквозь стиснутые зубы. В школе его все ученики боялись. И как это я решилась, как набралась смелости сесть за стол именно перед ним? Может, мужественные герои прочитанных книг помогли? 

Да еще и заявила: «Башкы, я ничего вам сдать не могу, но мне нельзя оставаться на второй год, тогда придется учиться с младшим братом и все меня засмеют. Брошу школу и буду помогать маме на ферме. А если переведете в седьмой, буду стараться изо всех сил».

Не ожидавший такой атаки от хрупкой девочки Очур-башкы несколько минут сидел в оцепенении, глядя на меня поверх очков. Потом будто опомнился и процедил: «Хорошо, ты переведена, но только держи слово». О, радость! Словно камень с души свалился.

Первого сентября на торжественной линейке в честь начала нового учебного года меня ожидал сюрприз: выступила Нина Васильевна, похвалила за то, что летом так много литературы на тувинском языке прочитала и подарила стопочку книг на русском.

Отношение Очура-башкы ко мне переменилось: погладил по голове и сказал: «Я тебе помогу по математике». Сдержал обещание: занимался со мной после уроков, и ключик к этим загадочным дробным числам наконец-то удалось найти.

После этого книжного лета я стала совершенно другим человеком: активистка, участница художественной самодеятельности, председатель пионерского отряда, совета дружины имени Олега Кошевого, секретарь ученической комсомольской организации.

Вот ведь как хорошая литература влияет: словно крылья за спиной вырастают.

 

Это же я, Володя Корсаков!

 

С пятого по восьмой класс с нами в Аянгатинскойшколе учился русский мальчик Володя Корсаков. В те годы все русские люди, постоянно жившие в нашем селе, говорили по-тувински. Но наш одноклассник отличался особенными способностями: чисто говорил по-тувински, диктанты писал лучше некоторых из нас.

Его педагоги всегда в пример ставили неуспевающим по родному языку: вот Корсаков лучше вас тувинский знает. А Володя сидит такой гордый и важно улыбается. Он был освобожден от уроков тувинского языка и литературы, мог их не посещать, но всегда приходил на занятия. 

Потом семья Корсаковых уехала в город Ак-Довурак, затем – за Саяны. Спустя много лет односельчане рассказывали, как Володя, ставший водителем-дальнобойщиком, приехал в Аянгаты. Остановился у магазина, вышел, но его, возмужавшего, сначала никто не узнал. И тогда он крикнул по-тувински: «Это же я, Володя Корсаков!»

Люди окружили его, начались воспоминания, расспросы о друзьях детства. Володя рассказал, что в дороге, крутя баранку, он часто поет тувинские частушки. Так соскучился по языку, что потянуло в родные места.

 

Таланты педагога Дорофеева

 

Педагоги учили нас всему, что умели сами. Помню, как совсем молоденькие новенькие учительницы организовали танцкласс: мелом на полу отметят точки, куда ставить ноги, и мы по ним вальсируем. Потом в пляс пойдут с частушками, а мы пытаемся им подражать.

Плясать я сразу научилась, а вот с частушками было очень трудно. Как слышала, так и запоминала. Помню самую первую:

Синее море, синее море,

Синее море глубоко,

Синее море глубоко,

Мой миленок далеко.

 

У меня получалось так:

Синий море, синий море,

Синий море колпако,

Синий море колпако,

Мой мийлонокдайлако.

Слово глубоко давалось особенно трудно.

Неизгладимое впечатление оставил в моей жизни Геннадий Владимирович Дорофеев. До сих пор удивляюсь: как в одном человеке могло умещаться столько талантов?

На его уроках литературы мы сидели, замерев, боясь пропустить хоть одно слово. Наш башкыпрекрасно декламировал поэзию, прозу. Казалось, что всех поэтов и писателей он наизусть знает. Когда давал задание выучить наизусть стихотворение, делала это с особым старанием: как же можно не выучить, если передо мной – живой пример.

Геннадий Владимирович вел в школе фотокружок, проводил практические занятия по сельскохозяйственной технике. Дирижировал хором, играл на мандолине. С ним Аянгатинскаявосьмилетка всегда занимала первые места на районных фестивалях художественной самодеятельности.

А еще он сочинял музыку, мелодии для песен. «Чодураа» – «Черемуха» – до сих пор одна из моих любимых. Стихи учителя тувинского языка и литературы Дыртыка Донгака, музыка – учителя русского языка и литературы Геннадия Дорофеева. Помню, как на сцене сельского клуба они дуэтом впервые исполнили ее, аккомпанируя себе на баяне и мандолине. Зрители пришли в такой восторг, что просили петь ее снова и снова.

В год, когда мы окончили восьмилетку, Геннадий Владимирович уехал насовсем – на свою родину. Перед отъездом пришел к нам домой с большим рюкзаком и своей собакой Лайкой. Он очень переживал, что не может взять ее с собой и оставил ее нам. Как же эта умная собака тосковала по хозяину. 

В рюкзаке были томики Александра Пушкина, Михаила Лермонтова, Михаила Шолохова, Александра Фадеева, Константина Симонова. Всё это сокровище учитель подарил мне, сказав: «Эти книги тебе очень пригодятся в жизни». Так и вышло.

 

Наша душевная Анна Павловна Кундузакова

 

Все экзамены после восьмого класса сдала на «отлично» и вместе с одноклассником Эрес-ооломОоржаком получила путевку в Кызыл, в школу №2, куда направляли для продолжения учебы успешных сельских учеников. Эрес-оол уехал, а я не смогла, так как у мамы не было материальной возможности отправить меня в город. Решили, что буду учиться в райцентре – в поселке Кызыл-Мажалык.

В 1964 году Кызыл-Мажалыкскую школу окончили 37 одиннадцатиклассников из параллельных классов «А» и «Б». Кем же мы стали? Девятнадцать человек – педагогами, пятеро – ветеринарными врачами, четверо – врачами, трое – медсестрами, двое – водителями. Плюс экономист, партийный работник, артист-музыкант, тракторист.

Каждые пять лет мы обязательно устраивали вечера встреч, приезжали в родную школу. Многие ушли за красной солью, но оставшиеся продолжали встречаться. Через пятьдесят лет после окончания школы на последнем звонке выпускников 2014 года нас собралось десять человек. 

В Кызыл-Мажалыке тогда был хороший школьный интернат, там я и жила три года. В комнате – двенадцать девочек. Каждое утро нас будила воспитатель Анна Павловна Кундузакова, добрейшей души и чуткости женщина. Тридцать пять лет, начиная с 1955 года, проработала она в интернате, и для всех его воспитанников была, как родная мама.

Она советовала, наставляла, помогала. Мы делились с ней своими девичьими секретами. Она всё про нас знала: кто о чем мечтает, кто с кем дружит. В десятом классе я сдружилась с одноклассником Василием Монгушем. Анна Павловна заметила это, деликатно спросила: «Ты ведь с Васей дружишь?» Одобрила: «Серьезный юноша, и учится хорошо, и на баяне играет».

Серьезный юноша стал моим супругом. И сегодня мы с Василием Дудукпеновичем продолжаем дружить с нашей воспитательницей. В нынешнем 2017 году ей исполнилось 92 года.

В 1998 году Анна Павловна перебралась из Кызыл-Мажалыка в Кызыл: как ветеран образования получила в городе однокомнатную благоустроенную квартиру. Об этом хлопотали ее благодарные кызыл-мажалыкские воспитанники.

Перебравшись на жительство в Кызыл, мы купили квартиру в том же доме на улице Каа-Хем. Так что теперь с Анной Павловной соседствуем: мы – в первом подъезде, она с младшим сыном Анатолием – во втором. Напеку блинчиков и несу горячими, с пылу-жару, моей башкы. Если в нашем доме горячая баранина, хан, то ей несем самые вкусные и мягкие кусочки.

Сидим, вспоминаем, она об одноклассниках моих расспрашивает, о детях, внуках. Как и прежде, обо всех беспокоится. Душевная и отзывчивая, она умеет слушать. По-настоящему слушать, сопереживая тебе. А такое умение – большая редкость.

 

45 лет в педагогике с золотым правилом Регины Бегзи

 

Знания, которые дали чудесные мои школьные учителя, помогли сразу же после одиннадцатого класса, в 1964 году, поступить в Кызыльскийпедагогический институт, в то время – единственное высшее учебное заведение в Туве.

В вузе – новые встречи с замечательными педагогами, преданными своему делу: Регина Рафаиловна Бегзи, Елизавета Ивановна Коптева, Георгий Николаевич Курбатский, Любовь Петровна Салчак. И новые подруги. В нашей комнате в общежитии жили 16 девушек, но как говорится, в тесноте, да не в обиде. Я особенно сдружилась с тремя однокурсницами, и все годы учебы, да и после них наша четверка была вместе и в горе, и в радости.

Подруги достигли успехов в своем деле. Елизавета Яновна Шаалы, в девичестве Аяа, и Александра Кара-ооловна Дамба – почетные работники общего образования Российской Федерации. КалдарКашпык-ооловна Монгуш, в девичестве Ооржак, стала радиожурналистом, удостоена ордена Почета, звания Заслуженного работника культуры Республики Тыва.

Мой педагогический труд начался в 1968 году в родной Кызыл-Мажалыкской школе, куда получила направление после окончания института.

Завуч школы Зинаида Петровна Кочедыковавстретила с распростертыми объятиями. Дала нагрузку – уроки русского языка и литературы в пятом, шестом и девятом классах. В девятый так не хотелось идти, упрашивала: «Зинаида Петровна, они такие взрослые, высокие, я их боюсь. Дайте, пожалуйста, вместо девятого еще один пятый класс».

Завуч расхохоталась: «Боится она! Да вы их обаянием возьмете, такая красавица, тоненькая, воздушная. Идите смело и не показывайте, что робеете».

Так я и сделала. Познакомившись с девятиклассниками, убедилась, что они совсем не страшные, очень хорошие ребята. Среди них были будущий генерал-майор, министр внутренних дел Республики Тыва Сергей Саин-Белекович Монгуш;

учитель-методист русского языка и литературы высшей категории, Заслуженный работник образования Республики Тыва Татьяна ХертековнаДоржу; главный режиссер музыкально-драматического театра, народный артист Республики Тыва Алексей Кара-оолович Ооржак.

Супруг мой тоже окончил Кызыльскийпединститут, затем Новосибирскую высшую партийную школу. Он пошел по партийной линии, потом стал госслужащим, соответственно работал там, куда направят. Интересный факт его биографии: будучи секретарем парткома совхоза «Шекпээр» Барун-Хемчикского района Василий Дудукпенович Монгуш принимал в коммунистическую партию Шериг-оолаДизижиковича Ооржака, будущего первого, и единственного, президента Республики Тыва.

Жена всегда кочует вместе с мужем. Куда иголка, туда и нитка. Поэтому мне и довелось преподавать в разных школах республики. Из Кызыл-Мажалыка – в село Шекпээр. Потом – школа № 1 города Ак-Довурака, институт усовершенствования учителей и школа № 2 в Кызыле, школа № 3 Чадана, снова школа № 2 Кызыл-Мажалыка, где и директорствовала, и преподавала, затем аграрный лицей в селе Сукпак.

Общий педагогический стаж мой – 45 лет. И все эти годы придерживалась золотого правила своего институтского педагога Регины Рафаиловны Бегзи, народного учителя Республики Тыва. Она постоянно повторяла нам: «Никогда не злоупотребляйте родным языком».

И поясняла: на уроках русского и литературы не переходи на тувинский язык, что ошибочно делали многие сельские преподаватели. Этим ты не облегчишь жизнь своих учеников, а наоборот затруднишь – в будущем. Задача педагога научить учеников, для которых тувинский язык – родной, так владеть русским, чтобы они не стеснялись излагать свои мысли, не испытывали затруднений в общении за пределами родных мест, могли свободно развить свои способности, поступив в любой вуз страны.

 

Не торопись поставить двойку 

 

Применяла в преподавании методику российского и украинского педагога-новатора, народного учителя СССР Виктора Фёдоровича Шаталова, активно использовала для закрепления и проверки знаний зачетную систему.

Сдавшие зачет на отлично становились консультантами и получали право принять его у других ребят. Они очень дорожили таким доверием учителя.

И никогда не торопилась ставить двойку. Если уж приходилось иногда это делать, то всегда записывала ее в журнале как числитель дроби, оставляя место для знаменателя – давала возможность детям обязательно исправить плохую отметку по теме.

И сейчас греет душу та оценка, которую дал этой методике мой ученик по ак-довуракской школе № 1 Адыгжы Саая. Встретились мы с ним во время отдыха у целебного источника – южного аржаанаТарыс. Адыгжы Тыртыкович стал известным хирургом, заслуженным работником здравоохранения республики. «Башкы, когда я поступил в медицинский университет, то понял, как правильно вы нас учили, как правильно требовали, почти на институтском уровне. Как же это помогло мне!» 

Эти слова способного, одаренного ученика – высшая награда за тяжелейший учительский труд.

 

Предсказание ламы Кенден-Суруна, похожего на лорда Байрона

 

8 августа 1968 года – знаменательная дата в истории нашей семьи: в этот день мы с Василием Дудукпеновичем зарегистрировали свой брак. 

Даже не верится: неужели уже 49 лет прошло? Да, точно, ошибки в подсчете нет: к золотой свадьбе в 2018 году приближаемся.

Василий Дудукпенович Монгуш – Заслуженный работник Республики Тыва, почетный гражданин Барун-Хемчикского кожууна. А еще – перворазрядник по вольной борьбе и по шахматам. Прекрасный хозяин: огород всегда содержал в образцовом порядке, и скот тоже держал, было время, когда он достигал тридцати голов.

Рука об руку, плечом к плечу мы вместе и в радости, и в горе. А и того, и другого было в жизни нашей достаточно.

Первая радость – рождение первенца. Полтора года я не могла забеременеть, уже начала слышать упреки со стороны родственниц мужа. И тут произошла особенная встреча.

Стою у калитки нашего дома в селе Кызыл-Мажалык и вижу, что со стороны аэропорта, а в то время маленькие самолетики во все районные центры летали, идет необычный, ни на кого не похожий человек. Длинный серый плащ, серая шляпа, в одной руке – трость, в другой – маленький чемоданчик. Мне он показался похожим на поэта лорда Байрона.

Подходит, здоровается и спрашивает: 

– Знаешь ли, дочка, где квартира врача Назын-оолаКанчыыровича Саая?

– Конечно, знаю и охотно провожу вас.

– А нельзя ли попросить у вас воды попить, очень жажда после самолета мучит.

– Да, заходите, но водой вы не напьетесь, а я как раз молоко вскипятила, и чай быстро сварю.

– Это даже лучше, очень горячее молоко люблю.

В комнате незнакомец снял свою серую шляпу, и я увидела, что его голова совершенно лысая. После молока и чая проводила его к дому врача, и мы распрощались.

Но история на этом не закончилась. Назавтра рано утром слышу за дверью голоса. Входит вчерашний гость, а с ним – дальняя родственница мужа. Объясняет столь ранний визит:

– Там к нему люди пришли, а он – ни в какую. Всё повторяет, что сначала должен тебе помочь. Вот и зашли. Это же знаменитый лама-лекарь Кенден-Сурун Хомушку, из Бурятии прилетел.

Тут лама-учитель ласково обращается ко мне:

– Дочь моя, я вчера заметил: тебя что-то тревожит. Что за беда у тебя, расскажи.

Я заплакала. Он подошел, погладил по голове, успокаивая. Рассказала о своем горе: никак не могу забеременеть.

Лама велел сесть на койку и молиться о ребенке. Села, а как молиться, не знаю. Он понял это, подошел, сложил мои руки правильно и сказал: «Молись, как умеешь, как сердце подскажет». А сам стал читать буддийскую молитву и окуривать меня артышем – можжевельником.

Потом открыл свой маленький чемоданчик, а в нем – разноцветные широкие шелковые ленты – кадаки. Достал оттуда купюру в 25 рублей, дал мне и наказал: «Сколько ни будешь нуждаться, а эти деньги не трогай. Первенцу купишь что-нибудь из одежды. А родится он тогда, когда начнут распускаться первые подснежники. И после него у тебя дети будут». 

Хотите верьте, хотите нет, но так и случилось: старший наш сын Володя родился с подснежниками – 26 февраля 1970 года.

Он увлекся автомобилями, окончил в Кызыле автодорожный техникум, работал водителем автобуса в пассажирском АТП. Прекрасно разбирался в самой разнообразной автотехнике. В 2007 году случилось беда: Володя на личном автомобиле попал в аварию. Один перелом местные хирурги заметили, а другой – нет. В результате сын оказался прикованным к кровати, не мог ходить.

Поставили Владимира на ноги в городе Кургане, в центре восстановительной травматологии и ортопедии имени академика Илизарова, куда его пришлось везти на носилках. Сын мужественно перенес всё.

У него двое детей: сын Ачыты-Буяндай – получил высшее экономическое образование, работает в налоговой службе в городе Чадане, дочь Алдынай – студентка Кызыльского медицинского колледжа.

Володя не поддается инвалидности, он передвигается на костылях. Очень много читает, сейчас взялся за переводы с тувинского на русский язык рассказов своего погибшего младшего брата Шангыша.

 

Это непростой ребёнок

 

Второй мой сын Шангыш появился на свет 16 декабря 1971 года. Роды были трудные: ягодичное прилежание, да еще и околоплодный пузырь не разорвался. Его акушер-гинеколог быстро удалила и объявила мне: «Он у вас в рубашке родился, значит, особенным, счастливым и удачливым будет».

И действительно, с ранних лет мальчик мой отличался от других детей. Первым это заметил мой дядя, тот самый, которому земляки дали прозвище Чалбай-Хаан – Царь Чалбай. ПятилетнийШангыш вместе с другими детьми родственников гостил летом на его чабанской стоянке. Как-то вечером Чалбай-Хаан завел свою очередную беседу с ребятишками, расспрашивая их о том, кто кем станет, когда вырастет. Мальчики хотели быть летчиками и шоферами, а девочки – учителями и врачами.

Ответ Шангыша всех изумил: «Я буду ламой». Многие даже не знали, что лама в тибетском буддизме – это религиозный учитель. Да и откуда было знать, ведь в те годы слова «лама, шаман» нельзя было даже произносить вслух. С большим удивлением рассказав нам с мужем об этом случае, дядя заметил: «Присматривайтесь к нему, прислушивайтесь к его мнению, это непростой ребенок».

И действительно, некоторые вещи он очень точно предсказывал. Когда учился в восьмом классе школы № 2 Кызыла, категорически отказался вступать в комсомол. Все в классе – комсомольцы, только один Шангыш – не член ВЛКСМ. Дома был настоящий скандал: родители – коммунисты, а сын что вытворяет? Но он упорно стоял на своем: «Комсомола скоро не будет». Так и не вступил.

С шестого класса сын увлекся сценой. Занимался в детском фольклорном ансамбле «Радость». Обладая хорошим слухом, играл на гитаре, балалайке. Пробовал исполнять горловое пение. После восьмилетки поступил на актерское отделение Кызылского училища искусств. После его окончания – Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства, но там он проучился всего полтора года.

Три года работал в селе Кызыл-Мажалык режиссером народного театра, а с 1995 года – корреспондентом районной газеты «Хемчиктинсылдызы» – «Звезды Хемчика».

Любовь к слову у него – со школьных лет. Как и мне, сыну трудно давалась математика, а литература, история – любимые предметы. «Наш писатель» – так называли его в селе. Ручка, блокнот всегда были при нем.

 

 

Окончание – в №10 от 11 августа 2017 года

Очерк Валентины Монгуш «Сокровища белоголовых» войдёт сорок девятым номером в шестой том книги «Люди Центра Азии», который после выхода в свет в июле 2014 года пятого тома книги продолжает готовить редакция газеты «Центр Азии».

 

Фото:

1. Супруги-одноклассники Валентина Бегзиевна и Василий Дудукпенович Монгуши со своей школьной башкы – воспитателем Анной Павловной Кундузаковой. Кызыл, 10 июня 2017 года. Фото Василия Балчый-оола.

2. Ученики аянгатинской школы. В центре – Шолбан-оол Монгуш, слева от него ДостанмааМонгуш, справа – Валентина Иргит, в замужестве Монгуш. Тувинская автономная область, Барун-Хемчикский район, село Аянгаты. 1956 год.

3. Прощание с любимым учеником. В центре – учительница русского языка и литературы Раиса Александровна со своим учеником Май-ооломИргитом. Справа – мама Май-оола Чаш-УругКуулар, слева – сторож полевого стана Ламажап. Тувинская автономная область, Барун-Хемчикскийрайон, полевой стан трактористов близ села Аянгаты. 1956 год.

4. Май-оол Бегзиевич Иргит, табунщик и чабан. Тувинская АССР, Барун-Хемчикский район, близ села Аянгаты. 1978 год.

5. Геннадий Владимирович Дорофеев ведет занятия в фотокружке аянгатинской школы. Первая слева – восьмиклассница Валентина Иргит, в замужестве Монгуш. Тувинская автономная область, Барун-Хемчикский район, село Аянгаты. Весна 1961 года.

6. Геннадий Владимирович Дорофеев с учениками аянгатинской школы на практическом занятии по изучению сельскохозяйственной техники. Тувинская автономная область, Барун-Хемчикскийрайон, село Аянгаты. Февраль 1961 года.

7. Выпускники одиннадцатого класса «Б» Кызыл-Мажалыкской школы со своими педагогами. В первом ряду вторая слева – воспитатель Анна Павловна Кундузакова, вторая справа – классный руководитель Мария Романовна Шаталова. Тувинская АССР, Барун-Хемчикский район, село Кызыл-Мажалык. Май 1964 года.

8. Первокурсницы филологического факультета Кызыльского педагогического института. В первомряду слева направо: Галина Шахова, Елизавета Аяа, в замужестве Шаалы, куратор группы Екатерина Дубинина, Валентина Иргит, в замужестве Монгуш, Галина Иконникова. 

Во втором ряду слева направо Валентина Оськина, Александра Дамба, Лидия Сафронова, ХуренОндар, Хажыт Ондар, Любовь Апполонова, в замужестве Ушакова, Валентина Улаачы, в замужестве Монгуш. Кызыл, весна 1965 года.

9. Учитель русского языка и литературы, классный руководитель пятого «Б» класса Валентина Бегзиевна Монгуш со своими учениками. Тувинская АССР, Барун-Хемчикский район, село Шекпээр. 1971 год. 

10. Учитель русского языка и литературы, классный руководитель Валентина БегзиевнаМонгуш с девочками восьмого «Б» класса школы № 2. Кызыл, 1 сентября 1989 года. 

11. Валентина Бегзиевна и Василий ДудукпеновичМонгуши с детьми. Дочка Шенней сидит между родителями. Стоят слева направо сыновья Шангыши Владимир. Новосибирск, в гостях у главы семьи, учащегося в высшей партийной школе. 1982 год.

 

 

Валентина Монгуш, отличник народного просвещения СССР, Заслуженный работник образования Республики Тыва.Литературный редактор Надежда Антуфьева, antufeva@centerasia.ru