ГДЕ МОЙ СЫН?

Пишет вам убитая горем мать из села Баян-Тала Дзун-Хемчикского кожууна. Вот уже два года я ищу своего младшего сына - Шолбана Куулара, 1976 года рождения. Почти не сплю ночами, плачу. Ищу его по Туве - объездила все кожууны, где мог быть сын, писала письма всем начальникам, кто мог бы и обязан помочь. Но все - без результата. Ни сына не нашла, ни виновные в его исчезновении не понесли наказания. Осталась одна надежда - на газету и на добрых людей, которые, прочитав мое письмо, помогут мне.

Вот что случилось с моим сыном: 12 апреля 2000 года Шолбан с односельчанами поехал в город Чадан посмотреть скачки и так не вернулся домой до сих пор. Знакомые сына, бывшие с ним в тот день, рассказали мне, что он был верхом на коне. Его подозвали сотрудники КОВД Чадана, велели слезть с лошади и посадили в милицейскую машину. Хозяином этого коня был житель Теве-Хая, который сразу же пошел в отделение милиции и забрал коня. А моего сына посадили в изолятор временного содержания.

В ночь с 13 на 14 апреля сотрудники ИВС отдали моего сына приехавшим за ним сотрудникам Чаа-Хольского КОВД: начальнику Виктору Куулару, лейте-нантам Орлану Чаш-оолу и Алиму Хунан-Кара. Они были с пистолетом и автоматом, а моего сына отдали им в наручниках. Увезли его не на милицейской машине, а на личной машине жителя Чаа-Холя Чечек-оола Кара-Сала.

Я - простая женщина, работала чабаном, техничкой в школе, но и то знаю, что двери ИВС по правилам нельзя открывать после окончания рабочего дня. Зачем и куда они повезли моего сына ночью? И после этого сына никто не видел, он исчез без следа…

Узнав, что моего сына увезли в Чаа-Холь, я сразу же поехала за ним. В КОВД я застала очень взволнованных Виктора Куулара, Орлана Чаш-оола и Алима Хунан-Кара. «Где мой сын?» - спросила я. «Он от нас убежал. Не вернулся ли он домой?» - ответили мне. Как он, в наручниках, мог убежать от вооруженных сотрудников? И почему же, если он убежал, они не сообщили сразу же об этом в КОВД Чадана, участковому инспектору и главе администрации нашего села, не объявили о розыске?

Я сразу же заподозрила неладное и написала заявление прокурору. Но самого прокурора не было, и мне помогла заместитель - Марианна Сергеевна. Она сразу же вызвала Орлана и Алима, и они не могли дать точного ответа - при каких обстоятельствах, якобы, убежал мой сын. Орлан говорил, что они около какого-то дома в Чадане отпустили Шолбана, чтобы он взял у знакомой девушки деньги для покупки бензина, а Алим сказал, что они отпустили его возле больницы. Я стала выяснять, зачем им вообще понадобился мой сын? Оказалось, что в краже 18 лошадей из табуна совхоза Шанчы, следы которой по снегу привели в село Баян-Тала к дому Хулер-оола Ооржака, решили заподозрить и обвинить моего сына. Поэтому Орлан Чаш-оол и предупредил сотрудников КОВД Чадана, чтобы они задержали Шолбана. А сын, ничего об этом не зная, спокойно поехал на скачки.

После этого, заподозрив сотрудников милиции в убийстве моего сына, я написала заявление прокурору Дзун-Хемчикского кожууна Болату Ондару, дала все показания, указала свидетелей.

Следователь Айсу Ооржак начала вести расследование, но оно ни к чему не привело. 17 мая допросили, как свидетелей, Куулара, Чаш-оола, Хунан-Кара, и дело прекратили. А я об этом ничего не знала. Ездила в Чадан, спрашивала о результатах, и следователь вместе с прокурором мне отвечали, что следствие ведется…

У каких только начальников я ни была, кому только ни писала! Ездила и в МВД, и в прокуратуру республики. Искала сына у родственников, друзей, одноклассников. Если он убежал, я, как мать, узнала бы об этом, получила бы от него весточку. Но его нигде нет. И одного из тех, кто увез сына апрельской ночью 2000 года, тоже уже нет - в августе 2000 года младший лейтенант Алим Хунан-Кара застрелился. Я не верю, что молодой человек просто так решил уйти из жизни, не верю, что он сам застрелился.

Отчаявшись, я начала обращаться к Президенту РТ Шериг-оолу Ооржаку, просила помочь найти моего 24-летнего сына, виновных в его исчезновении. Не могла дождаться ответа, снова поехала в Кызыл на прием к Кариму Куулару. Он сказал мне, что президент направил мое письмо заместителю - Илье Товарищтаю. Но ответа пришлось ждать так долго… В 2001 году снова отправила письмо-заявление, опять ответа не дождалась.

В марте 2002 года к нам в Баян-Тала приехал на встречу сам Президент Ш. Ооржак. Я спросила его о моих просьбах, но он ответил, что только сейчас, от меня, в первый раз узнал об этом случае. Я снова поехала в Кызыл к Куулару, чтобы спросить: зачем он меня обманывал? Он ответил: мы в правительстве каждый год отвечаем на 4-5 тысяч писем, президент, наверное, забыл. Я не могла понять этого ответа: как можно забыть о таком?

А на моем первом заявлении, оказывается, была резолюция об оказании материальной помощи. Но я же просила не о деньгах, я просила о сыне!

Уважаемые земляки, я очень прошу вас помочь мне найти сына. Я побывала везде - в МВД, в прокуратуре, в ФСБ, в правительстве РТ, я просила и министра, и прокурора, и президента. Писала и в Генеральную прокуратуру России Устинову, и полномочному представителю Президента Леониду Драчевскому, и Николаю Холодову и президенту России Владимиру Путину. Даже обращалась в передачу «Жди меня». Куда мне еще обращаться?

И не только мой сын бесследно исчез из Баян-Тала. В июне 1997 года из рук сотрудников КОВД Дзун-Хемчикского кожууна исчез двадцатидвух-летний Эрес Монгуш. Он тоже был в наручниках, как он мог убежать? Если бы наши сыновья убежали, их бы все равно видели где-то люди. Но уже прошло столько времени… Где наши сыновья, уважаемые сотрудники милиции? Можем ли мы теперь верить в то, что наша милиция нас бережет?

Я все равно буду искать правду. Со слезами на глазах дала себе клятву найти сына. Добрые люди, земляки, посоветуйте, куда мне еще обратиться, где его искать? Помогите мне найти хотя бы труп сына!

Алдын-кыс Куулар, село Баян-Тала Дзун-Хемчикского кожууна.

Маленькая тихая женщина, принесшая в редакцию это письмо, показала мне целую папку бумаг - это ответы на ее бесконечные запросы во все инстанции. Стандартные ответы, похожие друг на друга, как близнецы.

24 июня 2000 года: «…Розыск Вашего сына на контроле руководства Управления уголовного розыска криминальной милиции МВД. Министр внутренних дел РТ С.С.-Б.Монгуш».

15 августа 2000 года: «…Уголовное дело для организации дополнителього расследования направлено прокурору Дзун-Хемчикского кожжуна с указанием о проведении конкретных оперативно-следственных действий. И.о. прокурора РТ М.И. Санчай».

14 ноября 2000 года: «…Расследование уголовного дела взято на контроль. Заместитель прокурора РТ, старший советник юстиции Б.М. Бадмаев».

16 ноября 2000 года: «…Ход расследования по делу взят на особый контроль. Прокурор, старший советник юстиции С.С. Мосияш».

16 января 2001 года: «…В настоящее время по делу проводятся следственно-оперативные действия по установлению обстоятельств исчезновения Вашего сына, после чего будет принято соответствующее решение по существу. Начальник отдела СУ прокуратуры РТ, старший советник юстиции П.М. Судеркин».

5 марта 2001 года: «…В настоящее время по уголовному делу проводятся оперативные мероприятия по установлению обстоя-тельств исчезновения Куулар Ш.О. и при получении положительных результатов Вам будет сообщено дополнительно. Первый заместитель прокурора РТ М.И. Санчай».

18 октября 2001 года «…Сообщаю, что в настоящее время по уголовному делу совместно с оперуполномоченными уголовного розыска и управления по борьбе с организованной преступностью МВД РТ повторно проводятся следственно-оперативные действия по установлению обстоятельств без вести исчезновения Куулар Ш.О. Оснований для привлечения Монгуш С.Ш. и Чаш-оол О.С. к уголовной ответственности не имеется. Заместитель прокурора РТ, старший советник юстиции Б.М. Бадмаев».

25 января 2002 года: «…Ход расследования уголовного дела находится на особом контроле у прокурора Республики Тыва. Прокурор республики, старший советник юстиции С.С.Мосияш».

Самые свежие бумаги датированы мартом 2002 года: Алдын-кыс Орусовна обратилась к депутату Госдумы РФ Чылгычы Ондару и начальнику ФСБ Александру Вяткину. И получила ответ - о том, что ее заявление направлено… в прокуратуру РТ. Для не имеющих печального опыта хождения по инстанциям по уголовным делам необходимо пояснить: кому бы вы ни писали - в Госдуму, в Генеральную прокуратуру России, полномочному представителю Президента России в Сибирском федеральном округе Драчевскому, в администрацию самого президента России, все ваши заявления аккуратнейшим образом будут возвращаться в одно и то же место - в прокуратуру Тувы. Таков порядок.

Наивно было бы предполагать, что Президент России или Генеральный прокурор, получая сотни тысяч жалоб из регионов, будут направлять по каждой жалобе своего про-веряющего. Однако работа с письмами в Федераль-ном центре налажена хорошо: ни одна жалоба не те-ряется, тщательно регистрируется, а затем направляется в регионы - для принятия мер. Проигнорировать или «по-терять» письмо из вышестоящей инстанции в регионе ни-как не могут - обязаны ответить. Поэтому и получает мать регулярные ответы из прокуратуры Тувы - о том, что ее дело «на контроле», «на особом контроле», и т.д., и т.п.

Однако все эти близнецы-ответы с упоминанием об «особом контроле» и новых «следственных действиях» вовсе не означают, что все оперативники Тувы немедленно бросились искать пропавшего. Это просто такая стандартная форма ответа. Интересно, что последует после «особого контроля»? Дело будет взято на «суперособый контроль»? С тем же итоговым нулевым результатом?

Анализ уголовных дел, о которых мне доводилось писать, приводит меня к неутешительному выводу: поиски пропавшего ребенка - задача самих родителей. В правоохранительных органах вам популярно объяснят: нет бензина, нет машины, не хватает кадров. Ищите сами. Что и были вынуждены сделать мать и отец Корняковы, когда 21 марта 1999 года не вернулся домой их единственный сын - двадцатитрех-летний Алеша. Подключив друзей и знакомых, родители прочесали весь Кызыл - по квадратам. И на четвертый день поисков отец сам нашел убитого сына - связанного, в подвале недостроенной девятиэтажки.

Но даже если на труп пропавшего случайно кто-то натолкнется, и родители хотя бы не будут бессонными ночами страдать от того, что их дорогой сын или дочь лежит где-то, не преданный земле, это еще не значит, что правосудие над убийцами осуществится незамедлительно и ваше участие уже не потребуется.

В прокуратуре вам сообщат: «Уголовное дело возбуждено. Дело ведет следователь такой-то…» После этого желательно самому назвать следователю имена возможных подозреваемых, свидетелей, при этом регулярно интересуясь - вызывал ли он их уже для дачи показаний. Надо не забыть поинтересоваться - проведен ли с подозреваемым следственный эксперимент, какие вещественные доказательства приобщены к делу. Родители убитого признаются потерпевшими и надо полностью использовать это право, требуя положенного по Закону ознакомления с материалами уголовного дела.

Это больно, очень больно, но нельзя плакать, надо ходить и ходить в прокуратуру, иначе следствие может тянуться и тянуться, а в результате в суде из-за «загруженности» следователя, не оформившего все, как надо, дело может и вовсе развалиться на части. И обвиняемый, отгороженный от зала суда железной решеткой, будет ухмыляться вам в лицо, одобрительно поглядывая на опытного адвоката, по косточкам разбирающего недостатки следствия.

Так было с делом об убийстве двадцатилетней Полины Пала, труп которой был обнаружен 30 июля 2001 года в Кызыле, в водосточном люке. Тоже единственной дочери. В процессе следствия, когда подозреваемый был уже задержан, сменилось три следователя. В результате дело чуть не развалилось в суде, потому что с самого начала следствие шло «ни шатко, ни валко», даже протокол допроса следователь не смог оформить должным образом.

Так что матери из Баян-Тала потребуется еще много сил и здоровья, чтобы исполнить свою клятву: найти своего младшего сына живым или мертвым и добиться правды.

Тем более, что в этом деле странным образом замешаны сотрудники милиции. В папке с ответами-отписками у Алдын-кыс Орусовны хранится один более-менее конкретный документ - копия заключения по материалам служебной проверки. Чтобы вникнуть в странность и противоречивость этой служебной бумаги, нужно привести ее дословно.

Заключение по материалам служебной проверки

…Из материалов служебной проверки следует, что Куулар Шолбан Оскал-оолович, 26 июня 1976 г.р., уроженец с. Баян-Тала Дзун-Хемчикского кожууна, проживающий с. Баян-Тала по ул. Ленина, 3, содержался в ИВС Дзун-Хемчикского КОВД по ст. 122 УПК РСФСР с 12 по 13 апреля 2000 года по уголовному делу №10-107/2000 от 31.03.00 г. за совершения преступления, предусмотренного ст. 166 ч.1 УК РФ. Кроме того, он подозревался в совершении кражи с табуна колхоза Шанчы Чаа-Хольского кожууна 18-ти голов лошадей, по которой было возбуждено уголовное дело в Чаа-Хольском КОВД №12-35/00 от 24.03.00 г.

13 апреля 2000 года оперуполномоченные ОУР Чаа-Хольского КОВД Чаш-оол Орлан Сарыг-оолович и Хунан-Кара Алим Болат-оолович, узнав о том, что подозреваемый в краже лошадей Куулар Ш.О. задержан и содержится в ИВС Дзун-Хемчикского КОВД, с разрешения начальника ОУР КОВД Чульдум Б.Б., около 19 часов выехали в г. Чадан на автомашине Кара-Сал Чечек-оола Оттамбаевича, жителя с. Чаа-Холь. По расписке забрав из ИВС Дзун-Хемчикского КОВД подозреваемого Куулар Ш.О., они выехали обратно в Чаа-Холь. По дороге обратно на перевале «Адар-Тош» подозреваемый признался в том, что он со своим приятелем по имени Дурген-оол, кличка «Чолдак», действительно угнали этих лошадей, затем забили и мясо продали. После чего Куулар предложил оперуполномоченным обратно вернуться в Чадан и съездить в с. Баян-Тала, где живет его друг. На его предложение они согласились и поехали в г. Чадан. Приехав в г. Чадан, Куулар Ш.О. попросил остановиться около дома своей подружки, где сказал, что он зайдет к ней и попросит деньги на бензин для автомашины, чтобы съездить в с. Баян-Тала. Оперуполномоченные Чаш-оол О.С. и Хунан-Кара А.Б., освободив его от наручников, остались сидеть в машине, не сопровождая его. Через пару минут оперуполномоченный Чаш-оол О.С. вышел вслед за Куулар Ш.О. и не обнаружил его. Поиски его до настоящего времени положительных результатов не дали.

На основании вышеизложенного, полагал бы:

1. За отсутствие бдительности и контроля за задержанным, халатное отношение к своим служебным обязанностям объявить «строгий выговор»:

- лейтенанту милиции Чаш-оол Орлану Сарыг-ооловичу, оперуполномоченному ОУР Чаа-Хольского КОВД.

- младшему лейтенанту милиции Хунан-Кара Алиму Болат-ооловичу, оперуполномоченному ОУР Чаа-Хольского КОВД.

Старший о/у УУР КМ МВД РТ, капитан милиции Лопсан С.А.

Согласен Начальник УУР КМ МВД РТ, майор милиции Монгуш В.Т.

Утверждаю Министр внутренних дел РТ, генерал-иайор милиции С.С.-Б.Монгуш. 24 мая 2000 года.

Удивительный документ! Оказывается, чтобы получить показания, чаа-хольским операм надо отвезти задержанного ночью на безлюдный перевал «Адар-Тош». Почему-то именно там, на перевале, он признается во всем. И после этого сотрудники милиции едут в Чадан, но не сдают его в ИВС, а спокойно снимают с признавшегося наручники и отпускают. Оказывается, именно задержанный должен занять денег на бензин для дальнейшего следования оперов. При этом они даже не могут точно назвать адрес дома, возле которого отпустили задержанного, преспокойно оставшись сидеть в машине.

И за это нарушение всех милицейских правил они получают страшное дисциплинарное взыскание - строгий выговор.

Вопросы, вопросы… Одному из тех, кто мог бы ответить на них - младшему лейтенанту Алиму Хунан-Кара их уже не задашь - как написала нам мать, его уже нет в живых.

Что же все-таки произошло в ночь с 13 на 14 апреля 2000 года на перевале «Адар-Тош»?

…Мать приклеила фото сына на последнюю страницу своего паспорта (на снимке) и продолжает искать ответ, искать своего Шолбана - живого или мертвого. Потому что, если матери не будут искать своих сыновей, их не будет искать никто…

Надежда Антуфьева