ДОМ ДЛЯ БОМЖА

У этих людей общий портрет – серые, грязные лица с кровоточащими ранами и синяками. Это люди без определенного места жительства. Бомжы.  Определение, изначально появившееся в милицейских протоколах, стало клеймом для целой категории людей – «изгоев» общества, «пугал» для обывателей. Копошащиеся в мусорных баках, полупьяные и сквернословящие, спящие на скамейках или просто на земле, они стали привычной и неотъемлемой приметой нашего города, нашего времени. Для них не писаны законы. И только после Указа Президента РФ «О мерах по предупреждению бродяжничества и попрошайничества» от 1993 года у властей появилась возможность помочь этой самой незащищенной категории общества.

В Туве проблемой бомжей серьезно занялись только в прошлом году. В декабре 2002 года мэрией Кызыла был определен план мероприятий, одним из пунктов которого значились рейды по местам обитания бомжей: свалкам, подвалам и дачам. Изучался возрастной состав этих людей, причины, заставившие их «пойти по миру». Уже тогда стало ясно, что не обойтись без республиканского Центра для медицинской и социальной реабилитации лиц без определенного места жительства.

И в рекордные для Тувы сроки центр появился. Постановление Правительства РТ об открытии центра в Кызыле вышло 13 февраля 2003 года, 28 февраля Сергей Суге-Маадыр назначается директором, а 25 апреля в центр заселяются первые бомжи. Как рассказывает главный санитарный врач г.Кызыла Валентина Назарова, удалось быстро найти подходящее здание. Оно находится в промышленной зоне и требовало реконструкции. За полтора миллиона двухэтажное сооружение было приобретено Министерством труда и социального развития РТ  у предприятия Кызыльского транспортно-экспертного контроля (КТЭК). На реконструкцию было выделено 200 тысяч рублей из городской казны. Центр решили закрепить за отделом по работе с инвалидами и ветеранами Министерства труда и социального развития РТ.

Но, как говорится, поспешили – людей насмешили, хотя теперь уже не до смеха: центр «Буян» на грани закрытия. Хотя и снаружи и внутри это небольшое двухэтажное помещение, расположенное по улице Калинина, 13 «а» выглядит совсем неплохо. На первом этаже – изолятор – по комнате для мужчин и женщин, душ и туалеты, на втором – администрация и две комнаты для лиц, проживших необходимые десять дней в изоляторе, столовая, маленькое подсобное помещение и два кабинета для сотрудников центра. Всего центр рассчитан на 30 койко-мест.

Но не выполнено главное требование госсанэпидемнадзора – нет санитарного пропускника, который бы отделял «чистую зону» от «грязной», а он необходим. Бомжи доставляются в центр в грязной одежде, с «букетом» различных заболеваний: педикулезом, с гнойными ранами. Сейчас достигнуто соглашениео том, как исправить положение, но на это опять нужны деньги и время. А в центре уже живут бомжи, работают 22 сотрудника.

Не выполнен еще ряд рекомендаций санэпиднадзора: слишком маленькое помещение для пищеблока; по условиям на втором этаже должен находиться хотя бы один туалет для бомжей, прошедших карантин и отдельный – для сотрудников. Их нет. Есть один туалет на первом этаже – для «приемника», то есть, по идее, им не могут пользоваться работники и прошедшие карантин бомжи. Для них  туалет построен на улице, что вообще ни в какие нормы не укладывается.

Для обработки верхней одежды принимаемых бомжей необходимо было приобрести дезинфицирующую камеру, которая стоит в среднем 60 тысяч рублей.  Все эти требования были обговорены и должны были быть заложены в проект. Но сам проект ни на стадии разработки, ни после так и не был представлен в санэпиднадзор.  «Очень обидно, в здании есть вода и канализация, можно было сделать замечательный центр, но опять все запороли», – говорит Валентина Назарова.

«Нет определенных норм для содержания бомжей», «на свалке им было не лучше», –говорят некоторые чиновники, но если цель центра – вернуть бомжа к нормальной жизни, то и условия должны быть нормальные, бомжи ведь – те же люди, мало у кого из них такой образ жизни добровольный. Нередко людей ломают, говоря официальным языком, «трудные жизненные ситуации», они просто-напросто спиваются, начинают бродяжничать.

«Немного загулял и попал сюда, с кем не бывает, – рассказывает один из  временных жильцов центра Тимофей Федоров, – если жена примет, конечно, вернусь домой». Из личного дела Федорова: закончил сельскохозяйственный институт в Улан-Удэ, по диплому – ветеринарный врач, имеет также специальности маляра, столяра, строителя. Сын живет в Ставрополе, есть родственники в Чите. В Туву приехал с женой, развелся, скитался… Сейчас ведутся переговоры с женой Тимофея и, может быть, его удастся вернуть в семью. «Не считаю себя бомжом, просто после развода с женой так получилось, – говорит другой – Василий Воропаев. – На работу устроиться не проблема, я ведь раньше в больших начальниках ходил. Работал главным инженером кожзавода, начальником снабжения объединения «Тувсельстрой». Как только помогут оформить документы, сразу уйду». Василий Воропаев поступил с отмороженными руками, до сих пор сильно болит правый бок.  Сейчас ему помогают восстановить документы и оформить пенсию.

Но из тринадцати бомжей, которые жили с 25 апреля в центре, только две женщины по собственному желанию прошли лечение от алкоголизма. Одна из них – Татьяна Кол. Отбывала срок в женской колонии Красноярска, после возвращения в Туву потеряла все документы и два года скиталась по городу. Жила, где придется. В центр попала с глубокими ранами на голове, с многочисленными ушибами по всему телу. Хочет вернуться к сыну и устроиться на работу. Удалось договориться с ее родственниками, и после восстановления документов и прохождения лечения ее передадут  родной сестре. Другая, Полина Ондар, уроженка села Целинное. Работала в детском садике, имела семью и троих детей. После сокращения стали расти долги, пришлось продать квартиру. Скитались, запили, жили в подвалах. Муж в пьяной драке был убит. Сейчас дети учится в школе-интернате. Документы отданы за долги. Так же мечтает вернуть детей и найти работу.

На время пребывания в центре на каждого подопечного оформлены медицинские страховки. Все бомжи, поступившие в центр, сдали анализы на венерические заболевания, СПИД, прошли медицинское обследование. «Мы были удивлены, когда оказалось, что из тринадцати только двое серьезно больны, и то не инфекционными заболеваниями, остальные практически здоровы. Видимо, к насквозь проспиртованным людям инфекция не пристает.

Через месяц я вынужден буду отпустить их, но у них нет работы, не всем удастся найти жилье, и я уверен, что через какое-то время они вновь к нам вернутся сюда,  опять грязные и больные. Получится, что работа наша безрезультатная!  Грош цена такой работе! Смысл я вижу в создании подсобного хозяйства, уже заказали в Минтруд минипекарню для выпечки хлеба и оборудование для мастерских. Еще важно – это создать при центре социальной гостиницу-общежитие. Работая, люди смогли бы себя обеспечивать, имели бы жилье. Только тогда можно будет говорить, что реабилитация прошла успешно!» – убежден Сергей Суге-Маадыр.

За время бродяжничества многие потеряли трудовые навыки, чтобы хоть как-то их восстановить, в распорядок дня включена четырехчасовая ежедневная трудотерапия. В основном, она включает в себя работы по благоустройству территории. В планах – посадка картофеля на двадцати сотках, которые выделило для центра Министерство труда, и работы по благоустройству города, за которые, может быть, даже будут платить.

Центр – не тюрьма, поэтому после десяти дней нахождения в карантине, «содержанты» имеют право на краткосрочный выход в город: повидать родственников, детей. За двадцать дней только две «вольные птички» не вернулись, их видели в городе пьяными. Одну задержали, по решению мировых судей она уже 10 дней находится в спецприемнике, после чего ее вновь привезут в центр.

Кто-то сбегает, но уже несколько бомжей сами приходили в центр и просили о помощи, некоторые приходят в мэрию Кызыла. «Они уже знают о центре, знают, куда обращаться, – говорит Людмила Волгина, заместитель мэра Кызыла по социальным вопросам. – Они совсем не такие уж и ограниченные и к жизни приспособлены намного лучше, чем мы. Буквально вчера ко мне пришел бомж и говорит: «Не могу больше, помогите, в автокатастрофе погибла жена, стал пить, потерял все». Направила его в Минтруда. Именно Министерство труда и социального развития РТ дает направление в центр «Буян».

За месяц работниками центра должна быть решена проблема каждого подопечного, но сделать это будет крайне трудно. Кто-то должен будет вернуться в семью, а там опять до очередного срыва? У кого-то совсем никого нет: ни семьи, ни близких. Не все родственники готовы принять человека после очередной судимости. Как быть с ними? Нет работы в кожуунах, на что человеку жить, даже если есть жилье? Вопросы пока без ответов…

Все бомжи, с кем нам удалось поговорить, довольны условиями, созданными в центре: «Нам бы еще телевизор. И кормят хорошо». В меню на тот день было на завтрак – каша рисовая, чай, сок, хлеб; на обед – суп гороховый, рожки с мясом, чай; на ужин – «Роллтон» с рыбными консервами.  Просто дом отдыха. Но после обеда бомжей в центре уже не было, все ушли по своим делам… Синдром бродяжничества не переломить одной беседой с психологом. Может быть, права Валентина Назарова, когда говорит, что «заведение это должно быть закрытого типа». Мы тоже ушли, а за обеденным столом оставались дружной «семьей» лишь сотрудники центра…

Фото Олега Намдара

Инна Черкасова-Тонгак