Тоджинский экстрим

Тоджа – удивительный край, издавна привлекавший внимание ученых, художников, туристов. Еще в недавнем прошлом сюда приезжали немцы, японцы, поляки, и туристическая база на озере Азас не переставала принимать все новых и новых гостей. Но сейчас по-другому. Домики на базе забиты досками, сама она пустует. Если и наведается туда какой-нибудь турист-экстремал, то это уже большое событие. Сами тоджинцы уже давно стали экстремалами-профессионалами: чтобы добраться от Кызыла до села Тоора-Хем, райцентра Тоджинского кожууна, им приходится выдержать немало: сначала «битву» за билет на самолет, а если билета не достанется, то, в лучшем случае, двенадцатичасовое, в худшем, двухдневное путешествие в душной будке «Урала» по размытой дождями ухабистой дороге. А вообще в Тоджу всегда добирались тремя способами.

Способ первый: самый востребованный, но опасный У них нет вывески, в них не выдают билетов на проезд. Но все знают, где можно найти их, и никого не пугает место стоянки – возле магазина похоронных принадлежностей. Речь о грузовых машинах «Уралах». В июле, не попав на самолет, в очередной раз решилась на подвиг: ехать на «Урале» – за 900 рублей. Пассажиры начали собираться у машины уже с двух часов дня. Проходит час, другой – не едем. Водитель оправдывается: мол, пассажиров мало, придется ждать до тех пор, пока не наберется хотя бы двадцать. К восьми вечера двадцати так и не набралось, только тринадцать. Не поехали – отложили до завтра. В итоге мы, просидевшие шесть часов в душной будке-кабине «Урала», с большими сумками-чемоданами на такси разъехались по домам, раздосадованные неорганизованностью водителя и собственной беспомощностью. На следующий день все повторилось. Правда, за многочасовые ожидания мы были вознаграждены: в десять часов вечера машина все - таки вышла на трассу Кызыл – Бояровка – Тоора-Хем. И поскольку путь не предвещал ни комфортного передвижения, ни безопасности, каждый из нас стал обустраивать себе место. Те, кто «съел собаку» в этом деле, расстелили на полу войлочные коврики и лежа ехали до самого прибытия к месту. А мы, самонадеянно занявшие места на лавках, расположенных вдоль стен будки, всю дорогу набивали шишки, ругали самих себя за то, что поехали на машине и завидовали тем, кто лежал на полу. Наконец, 12 часов мучений закончились, и мы, с отдавленными ногами, красными от ушибов позвоночниками, не спавшие всю ночь, выбрались из машины, остановившейся на берегу Енисея. Неужели приехали… Осталось перебраться на лодке на другую сторону, и мы дома. Но перебрались мы не сразу: около часу никакой лодки не появлялось. Водители свистели, кричали, чтобы их услышали на другом берегу, а измученные пассажиры отбивались от таежных комаров и мошки, даже для этого костер развели. Наконец, приплыла лодка. За переправу лодочник взял по 15 рублей с каждого и в два рейса всех перевез. Зимой, когда замерзают реки, путь упрощается: машины проезжают по льду и высаживают пассажиров прямо в поселке, даже развозят всех по домам. С давних пор из Тоджи в Кызыл было две дороги: путь через Мюньский перевал, и Хут-Туранская дорога, проходившая через Сейбу и Сыстыг-Хем. Не сразу превратились таежные тропы, по которым передвигался гужевой транспорт, в сегодняшние автотрассы, если их можно так назвать. По словам Андрея Демчоковича Колева, бывшего председателя Тоджинского райисполкома, до появления в районе автомашин гужевой транспорт – лошади и олени – был основным средством обеспечения района продовольствием. Хватало лошадиной силы на то, чтобы привезти из города в район и муку, и крупы, и соль, и спирт! Первая автомашина добралась в труднодоступную, окруженную горами Тоджу лишь в 1955 году. Жизнь в районе вышла из обычной колеи: сорвались занятия в школе, закрылся магазин. Весь поселок бежал посмотреть на техническое чудо. Все пришли в восхищение, когда машины проехали до райкома партии. Так конные тропы стали дорогами, которые из года в год осваивались автоводителями. И если первая машина в 1955 году пришла в район через Мюньский перевал, то по Хут-Туранской дороге машины стали ходить позже, с конца шестидесятых годов. Этот путь называли еще автозимником, поскольку добраться до Тоора-Хема по нему можно было только зимой, когда замерзали многочисленные речки. Как рассказывает Владимир Аркадьевич Чернов, бывший начальник дорожного участка Ырбан – Тоора-Хем, дорога состояла из участков, на каждом из которых работали группы дорожников. Они расчищали путь и убирали сугробы. Но с началом перестройки дорога сделалась бесхозной: участки закрыли, рабочие бригады распустили. В середине девяностых в районном управлении решался вопрос: какую из двух существующих дорог ремонтировать, вернее, строить, ведь до этого машины ходили по проторенным когда-то лошадиными обозами таежным путям. Выбрана была дорога через Мюньский перевал. Так появилась автотрасса Бояровка – Тоора-Хем, строительство которой продолжается до сих пор. Вот и теперь, проезжая по ней, мы не раз встречали грузовики с гравием, тракторы, а кое-где даже были установлены дорожные знаки. И несмотря на то, что трасса через Мюньский перевал характеризуется как дорога пятой категории, т.е. как пригодная только для машин повышенной проходимости, осушествляюших грузоперевозки, люди, рискуя жизнью, все же пользуются услугами перевозчиков на «Уралах». Зачастую другого способа добраться просто нет. Способ второй: самый быстрый, но нервный Принято считать, что авиатранспорт – самый быстрый и комфортабельный. Да, это так, но не тот, который летает в Тоджу. Чего только не приходится вытерпеть пассажирам при покупке