Смертельная грудь

Задавленные матерями младенцы: то, что происходит в районах Тувы – пострашнее ужасов Стивена Кинга

Нашим детям очень непросто выжить в этом мире.

К такой мысли прихожу, анализируя статистику несчастных случаев, произошедших с детьми в Туве.

Только за восемь месяцев 2009 года – 57 детских трагедий, 36 из которых закончились смертями ребятишек – по самым разным причинам.

И самая жуткая из них – материнская грудь, убивающая младенцев.

Что только ни происходило с малышами в Кызыле и районах республики за это время.

Они падали с лошади, с крыши, с балкона, из окон – начиная со второго и кончая пятым этажом.

Проливали на себя кипяток, тонули в Енисее, Хемчике и в небольшом ручейке. Играя, стреляли друг в друга из оставленного взрослым настоящего ружья – настоящими пулями.

Их поражал электрический ток и угарный газ.

Они, оставленные без присмотра, глотали таблетки, выпивали зеленку и раствор для обработки скота.

Новорожденные умирали, потому что их пьяные папаши и мамаши просто роняли их.

Король ужасов Стивен Кинг может немного отдохнуть. Чтобы содрогнуться, не нужно многостраничного литературного страха, достаточно несколько слов в милицейском отчете: в апреле на склоне горы в Эрзинском районе нашли скелет новорожденного. Мальчика.

А самой распространенной причиной гибели детей становится материнская грудь.

Это уже не кошмарное исключение, а кошмарное правило.

Если в Туве в 2008 году было расследовано восемь таких уголовных дел, то в 2009 году за 9 месяцев – уже 12 трупов младенцев, задавленных собственными матерями.

Девять мальчиков и три девочки. Возраст – от нескольких недель до семи месяцев.

Дети просто умирают от удушья, задавленные в кроватях уснувшими матерями. Пьяными матерями.

На гладком юридическом языке это называется «находилась в состоянии алкогольного опьянения». По-простому – «была пьяна в стельку».

Потому что никогда ни одна мать, находящаяся в трезвом уме и трезвой памяти, не задавит во сне ребенка, ни грудью, ни телом. Это полностью невозможно: даже уснув, она интуитивно чувствует самое дорогое – свою кровинку.

И самый беспокойный малыш, которого нормальная мать, чтобы успокоить, взяла из детской кроватки к себе в кровать, будет чувствовать себя защищенным и проспит у ее груди спокойно и счастливо – до утра. Знаю это по собственному опыту.

Не хочу даже думать о том, какой ужас испытывали крошеные мальчики и девочки, медленно задыхающиеся под тяжестью пьяных матерей.

Единственное, что может немного успокоить, как ни кошмарно это звучит: то, что они не долго мучались или даже не проснулись, умирая. Ведь насосавшись отравленного материнского молока, малыши тоже были пьяны.

Давать им грудь после пьянки – то же самое, что развести молоко водкой и по-родительски заботливо предложить бутылочку с этой смесью ребенку, с младенчества превращая его в алкоголика.

Мамаши, которые в этом году, проснувшись поутру, обнаружили рядом с собой умерших от асфиксии – удушья сыновей и дочек, молоды.

Самой старшей – 36 лет. Прочим – от 21 до 29 лет. Все они – из районов республики.

Чемпион по задушенным младенцам – Улуг-Хемский район: четыре трупа, все мальчики. В Барун-Хемчикском районе – три, тоже мальчики.

Уголовные дела в этих случаях традиционно возбуждают по части 1 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации «Причинение смерти по неосторожности». Максимально наказание по этой статье – два года лишения свободы.

Обычно суд проявляет свою гуманность и ограничивается условным сроком – безусловно, в интересах детей. Но это не помогает. Женщины ведь превращаются в алкоголичек гораздо быстрей, чем мужчины. Если пьянствовать и давить детей – то по полной программе.

Именно это и произошло с Орланмай Серенчап из города Шагонара Улуг-Хемского района: в течение года она задавила двух из трех своих сыновей.

Эту страшную историю обнародовала прокуратура Республики Тыва, когда приговор вступил в законную силу.

Первый малыш задохнулся под тяжестью тела пьяной мамочки в 2008 году. За это 8 мая прошлого года Улуг-Хемский районный суд приговорил ее к одному году лишения свободы условно с испытательным сроком в один год.

5 января 2009 года она снова родила сына, которому удалось дожить только до трех месяцев. Уже 5 апреля жизнь Кежика оборвалась под тяжестью тела той, кто его родила.

В воскресенье 24-летняя кормящая мать Серенчап, незамужняя, не учащаяся и неработающая отдыхала: среди белого дня пьянствовала с своей квартире с соседями – Чечек Сады и Василием Доржукаем.

Около пяти часов она свалилась на кровать и уснула. И даже не почувствовала, как задавила младенца. Только утром, проспавшись, поняла, что и этот ее сын – мертв.

На этот раз приговор был построже, чем в первый раз.

Орланмай снова раскаялась, Улуг-Хемский районный суд счел это смягчающим обстоятельством и приговорил ее к одному году и шести месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, признав смерть второго малыша «преступлением небольшой тяжести».

В качестве смягчающего обстоятельства было признано и то, что у подсудимой остался еще один – последний сын, рожденный 5 сентября 2006 года. Ему удалось пережить младших братьев, потому что в его младенческие годы мама еще могла контролировать себя.

На этот раз суд спохватился и, поняв, что ребенок остается «без надзора» (как будто до этого у него был надлежащий надзор), обязал территориальный орган опеки и попечительства немедленно взять трехлетнего ребенка под контроль для установления опеки.

До этого, надо полагать, соответствующие органы в маленьком Шагонаре и понятия не имели о том, что происходит в этой, безусловно, благополучной семье.

А когда мама освободиться, она спокойно получит сына назад: ее ведь не лишили родительских прав.

Сколько младенцев надо произвести на свет и тут же отправить в иной мир, чтобы чиновники, ответственные за несовершеннолетних, врачи из детских поликлиник, наконец, озаботились своей ответственностью?

Услышав подобные истории, дрожащие над своими детьми женщины, в чьем сознании просто не укладывается, что такое может происходить – как будто в каком-то параллельном мире, обычно даже не могут ничего сказать, кроме: «Ужас какой-то».

И еще риторическое и традиционное: «Зачем рожала?» Но эта фраза считается некорректной, особенно сейчас, когда Путин и Медведев борются за всенародную рождаемость.

Но на вопрос «зачем рожала» все же можно найти ответ. Не только по-пьянке, но и потому, что это стало материально выгодно: получая всевозможные социальные выплаты по беременности и родам, по уходу за ребенком, можно прекрасно существовать – на бутылку, и не на одну, хватит всегда.

Вот с материнским капиталом, правда, осечка вышла: многие пьющие мамаши, как мне рассказывали, очень даже мечтали получить сотни тысяч сразу, и наличными. И очень огорчились, когда выяснилось, что расходовать его можно только по безналичному расчету, и только на улучшение жилищных условий, формирование накопительной части трудовой пенсии для женщины или получение ребенком образования.

Что же делать? Я не знаю, хотя тени несчастных ушедших младенцев заставляют вновь и вновь искать ответ на этот вопрос.

Не стерилизации же предлагать подвергать их пьющих матерей – этого никак нельзя, это фашизмом пахнет.

И лишать родительских прав на оставшихся детей их тоже никто не будет: у нас считается, что ребенку в своей семье в любом случае намного лучше, чем в казенном учреждении, да и не хватит в Туве на всех государственных и семейных детских домов.

Понятно, что ребенок появился на свет не без участия мужчины, но с папаш в подобных случаях спрос невелик: не они же, в конце концов, давили младенцев. Да и пойди ищи-свищи этих папаш, как изящно формулируется в судебных документах – «отцовство не установлено».

Я твердо уверена только в одном: женский алкоголизм, когда зависимость от бутылки становится сильнее даже материнского инстинкта, победить невозможно.

И в том, что на происходящее нельзя стыдливо закрывать глаза: задавленные матерями младенцы – то, что происходит сегодня в районах Тувы – пострашнее ужасов Стивена Кинга.

Потому что это не выдумки.

Это – реальность.

Дети, задушенные матерями в 2009 году

(Пол ребенка, возраст, дата констатации смерти)

Бай-Тайгинский район:

мальчик, два месяца, 1 января.

Монгун-Тайгинский район:

девочка, семь месяцев, 1 января.

Улуг-Хемский район:

мальчик, два месяца, 20 января;

мальчик, один месяц, 12 марта;

мальчик, три месяца, 6 апреля;

мальчик, новорожденный, 15 июля.

Кызыльский район:

мальчик, новорожденный, 5 апреля;

девочка, три месяца, 20 сентября.

Барун-Хемчикский район:

мальчик, два месяца, 23 января;

мальчик, новорожденный, 31 мая;

мальчик, два месяца, 12 сентября.

Тандинский район:

девочка, один месяц, 22 сентября.

Рубрику ведет главный редактор "ЦА" Надежда АНТУФЬЕВА antufeva@tuva.ru