«СПАСИБО, ЧТО ВЫ ПРИШЛИ, ЧТО НЕ ПОБОЯЛИСЬ»

Начало нового учебного 2004 года стало началом очередного этапа войны террора против России и всего мира.Теракты у метро в столице, в небе над Ростовом, в школе осетинского города Беслана. Сначала цель – любой, кто окажется на пути очередного смертника. Теперь запланированно, цинично – дети…

Страшные глаза у войны. У палачей и их жертв. Они пустые или опустошённые. Душа не может выдержать такого длительного времени испытаний, такого большого количества страха и смертей. Она безжалостно изгоняется или горестно прячется. В глазах не остаётся ничего.

Ничего не было во взглядах у тех, кто в Беслане стрелял детям в спины. Ничего не осталось и у тех, кто выжил. У всех нас. Потому что это не может быть трагедией отдельных семей. Это стало кошмарной реальностью войны, в которую вовлекли нас всех – через детские тела. Человеческий разум отказывается воспринимать информацию о фактах таких зверств. Наши глаза болят пустотой. Наши души расстреляны ужасом. Наши сердца плачут кровью.

Самое тяжёлое в эти дни на москов-ских улицах: пересекаться взглядом с милиционерами. Они цепко наблюдают за людским потоком. Наверное, им сейчас больнее всего: если мы, простые горожане, можем прятать наши опустошённые глаза, то им этого делать нельзя. Надо вонзаться в каждое лицо, надо сканировать каждую фигуру. Они выхватывают глазами кавказцев и одним жестом подзывают к себе. Долго и тщательно изучают бумаги. Остановленные мужчины и женщины терпеливо стоят и молчат. И старательно уклоняются от столкновения с колючими глазами прохожих.

Самое сложное дело дома – смотреть телевизор. В каждой новостной передаче – застывшие лица школьников, которых лишили Первого сентября;измученные глаза родителей, которые до сих пор ищут своих детей. Смотреть на всё это больно. Но не следить за трагедией невозможно: надо сопереживать, надо сочувствовать, надо выходить из шока. Россия вышла на митинги. Самый значительный из них был вечером 7 сентября в Москве, на Васильевском спуске, возле храма Василия Блаженного.

Митинг на Васильевском был не просто акцией единения против террора, солидарности с Бесланом, как сообщили все СМИ. Это стало грандиозным сеансом психотерапии. Трагедия настолько чудовищна, что перешагнула все границы: пространственные-государственные, социальные, политические, возрастные. Плохо стало всем. Эту боль невозможно переживать в одиночку. К Москве-реке пришло более 130 тысяч человек, которые нуждались в том, чтобы поддержать друг друга, чтобы увидеть, скольким людям также тяжело.

Здесь, конечно, были не все, кто хотел. Мои коллеги из университета не могут оторваться от дел, но делегируют меня на митинг от всего коллектива. Мои коллеги из редакции в Кызыле не могут приехать, но знают, что я иду также и от их имени.

В разгар войны, которая может застигнуть нас в любом многолюдном месте, сбор у главной площади страны можно расценивать как безумие. Идти страшно, но не идти невозможно. Это понимают все: и участники акции, и органы правопорядка.

Начиная со станции метро, нескончаемый людской поток чётко управляется. Центр города перекрыт для транспорта уже с утра. Проверяют всех. Пропускают через ворота металлоискателя. Несколько раз обыскивают вручную: при вхождении в поток, при приближении к месту акции, на самой территории. Просят показать все отделения сумок, вытащить все подозрительные предметы, осматривают днища дамских сумочек, ощупывают мужские карманы. Пространство, переполненное людьми, тщательно просматривается в бинокли спецназа. Одна из самых верных фраз вечера звучит с импровизированной сцены из уст Василия Ланового: «Спасибо, что вы пришли, что не побоялись…».

За час до начала митинга уже яблоку негде упасть. Ближние подступы к храму Василия Блаженного перекрыты. Охрана работает слаженно. Почти никто из участников московского митинга не ропщет, если приходится стоять и ждать, когда цепь разомкнут и людей или впустят ближе к центру или выпустят по окончании мероприятия. Все серьёзны, молчаливы. Взгляды грустные, сосредоточенные. Всем нужна помощь, поддержка друг друга. Руки сжимают флаги, высоко поднимают плакаты. Каких только флагов не пришлось увидеть рядом: политических партий, организаций, районов города Москвы, близлежащих городов. Кто-то раздаёт российские флажки, окружающие дружно тянут руки за ними. Маленький символ государственности воспринимается как круг спасения в море людского сопереживания.

Почти все, кто стоял рядом со мной, молчали. Но пошёл дождь, и защелкали замки раскрывающихся зонтов. Весело зашушукала группа парней-студентов. Они прикрылись своими же транспарантами. Казалось, что они ведут себя неподобающим образом в минуту общей скорби. Хотелось шикнуть на них, попросить тишины, чтобы слушать выступающих. Но в какой-то момент я увидела глаза мокнущих юношей, которые также как и все пришли добровольно на эту площадь. Они стояли дрожащей кучкой под расплывающимися плакатами и посмеивались над собой, подбадривали друг друга. Их глаза не были запуганными, в них не было смертельной пустоты. Были молодость и жизнь. И рука не поднялась одёрнуть их.

Нам не нужны глаза войны.

Фото автора