Шпильки и серьги аржаанской красавицы

(Продолжение. Начало в №8 от 27 февраля)

 

Продолжаем нашу экскурсию по залу особого хранения Национального музея Республики Тыва.

В прошлый раз мы рассказывали читателям об удивительных изображениях зверей, украшавших венец аржаанского царя. Рядом с ними в той же витрине лежат золотые предметы с головного убора его верной молодой подруги, добровольно последовавшей за своим пожилым супругом в таинственную страну смерти.

Эти вещи изумляют тонкостью стиля и совершенством мастерства их создателей. Более того, они несут в себе немало загадок.

Вот что говорит об этом руководитель раскопок Аржаана-2 Константин Владимирович Чугунов:

«Вероятно, женский головной убор имел основу, состоящую из кожи или войлока. Сохранились украшавшие его бирюзовые бусы, золотые бляхи, нашивки и шпильки, компактно лежавшие за черепом.

Здесь найдены две бляхи, вырезанные из золотого листа, в виде лошади с прорезной гривой, тисненая нашивная бляшка в виде кошачьего хищника и ажурная нашивка, очертаниями напоминающая голову хищной птицы.

Две шпильки лежали параллельно друг другу, остриями к скоплению блях и навершиями по направлению к черепу скелета (мужского – А.И.-Г.). Они имели различные размеры и оформление наверший.

Большая, имеющая длину 35 см, увенчана полушаровидной головкой и ажурным крыловидным выступом. Вторая, на 5 см короче, имеет в верхней части скульптурную фигурку стоящего оленя.

Стержни обеих изделий покрыты гравированными изображениями различных зверей почти на всю длину, за исключением небольшой части около острых концов. К головному убору, вероятно, также относятся тисненые полоски и фигурные украшения из золотой фольги, найденные под северо-западной стенкой сруба.

Эти предметы могли декорировать верх женской шапки. К задней части головного убора, по-видимому, относятся мелкие золотые и янтарные бусы, во множестве зафиксированные за черепом, чуть ниже золотых блях и шпилек. Вероятно, они украшали назатыльник шапки».

От мужского головного убора женский отличается прежде всего высотой, о чем свидетельствуют длинные шпильки.

И форма его, и устройство, видимо, были более замысловатыми, чем мужского, так что представить себе, как он выглядел, несколько сложнее.

При раскопках мерзлотных погребений, в первую очередь на Алтае, в Пазырыке и на плато Укок, были обнаружены женские головные уборы в такой степени сохранности, которая позволила более или менее точно реконструировать их первоначальный вид и устройство.

Конечно, они относятся к другому времени, к другому месту, к другой локальной культуре, но все же дают возможность представить себе некоторые особенности погребальных головных уборов знатных женщин скифской поры.

Можно предполагать, что на голову молодой женщины, последовавшей за аржаанским царем в мир мертвых, было надето сооружение высотой 30-40 сантиметров, из кожи или войлока, соединенное с прической, а может быть, и с париком, украшенное золотыми фигурками и узорами из бирюзовых бус и скрепленное двумя великолепными шпильками.

Шпильки эти – поистине чудо. Всмотримся и вдумаемся.

Каждая из шпилек представляет собой заостренный с одного конца золотой прут толщиной не более шести миллиметров. Каждая покрыта резьбой, в которой наш глаз поначалу видит какой-то замысловатый вихревой орнамент.

И только приглядевшись, рассмотрев хорошенько их под лупой, мы с изумлением начинаем различать в бесчисленных переплетениях линий образы животных, динамично устремленных друг за другом, настигающих друг друга, плотно прилегающих, как бы вписанных друг в друга.

Это своеобразное звериное шествие закручено вокруг стержня по спирали, так что увидеть его целиком с одной точки невозможно. Размеры каждого зверя – менее сантиметра.

Им в высшей степени присуще характерное для многих аржаанских изображений сочетание изящества, стилизации и реалистичности. В каждом из них можно точно опознать того или иного конкретного представителя центрально-азиатской или южно-азиатской фауны.

Вот антилопа-дзерен, вот горный козел, вот безрогая самка марала, вот и сам олень с огромными ветвистыми рогами. Вот кошачий хищник, как две капли похожий на уже известную нам «пантеру» – то ли снежный барс, то ли лев. А вот двугорбый верблюд-бактриан, вот бык-зебу с отвислой шеей и чуть опущенными широкими рогами.

Большинство копытных изображены с подогнутыми ногами, в той же позе, что и лошади на царской шапке. А в контуры их тел вписаны изогнуто-каплевидные фигуры, напоминающие известный орнамент современного текстиля, так называемые «огурцы». Образам животных они придают рельефность, пластичность. Размер каждого такого «огурца» – около двух миллиметров.

Проработка изображений зверей настолько совершенна, что, кажется, можно почувствовать их настроение, выражение их физиономий, никак не скажешь «морд». Все это звериное царство неподвижно, и в то же время оно как будто несется куда-то в нескончаемом вихре.

Каким надо обладать мастерством, какой рукой, каким глазом, каким гениальным воображением, чтобы создать все это – без увеличительного стекла и без права на ошибку?

Навершия шпилек тоже непростые.

Та, что поменьше, 30-сантиметровая, увенчана объемной фигуркой оленя. Он, в общем, похож на того, который венчал шапку царя, тоже стоит «на цыпочках», но весь его образ спокойнее и в то же время фантастичнее.

Его неправдоподобно крупная голова с большими заостренными ушами не закинута в трубном крике, а спокойно уставлена вперед; длина его рогов в полтора раза превосходит длину туловища. Во всем его обличье поражает тонкость и точность стиля, дизайнерское мастерство, с которым он вписан в общий замысел предмета.

Большая шпилька заканчивается странной выемчатой полусферой, этакой крохотной ложечкой. По-другому истолковать этот предмет трудно; его назначение останется загадкой.

И рядом – плоская прорезная фигура, напоминающая одновременно голову птицы и взбирающиеся вверх по ветке языки пламени.

Головной убор царицы был украшен двумя золотыми лошадками, очень похожими на те, которые мы видели на шапке ее супруга.

Разве что более стилизованные, более условные изображения гривы и подогнутых ног, да более выраженная поджарость, стройность тел отличают эту пару от мужской «квадриги».

Еще одна фигура – золотая «пантера», очень похожая на царскую, только крупнее ее. В общем, набор зверей на головных уборах царя и царицы одинаков, если не учитывать, конечно, «зверинец» на стержнях шпилек.

Значит надо полагать, что сакральный статус молодой жены был почти столь же высок, как и статус ее пожилого мужа, властелина скифов. Во всяком случае, ее место в загробном мире, населенном мифологическими персонажами в образе зверей, было прочно закреплено – рядом с супругом.

И в подтверждение тому – пламевидная фигурка, напоминающая в то же время повернутую влево голову хищной птицы с могучим клювом. Этот золотой протуберанец, по-видимому, венчал царицын головной убор.

У ее мужа – огнерогий олень, у нее – язык священного пламени над головой.

Удивительный облик этой загадочной молодой женщины дополнялся еще одной деталью – серьгами особого вида и свойства.

Константин Владимирович продолжает рассказ:

«Ниже черепа найдены две серьги. Они изготовлены в виде плоского несомкнутого кольца и припаянного к нему конусовидного колпачка, покрытого зернью, с клювовидными эмалевыми вставками. Плоские дужки серег украшены геометрическим узором из припаянных перекрученных проволочек.

Как и у серьги мужского скелета, в основаниях конусовидных колпачков имеются отверстия, к которым привязывались низки обнаруженных рядом бус – таких же, как и на головном уборе.

На дужку каждой серьги надета муфта в виде гладкого цилиндра с плоским кольцом с одной стороны. Внешняя поверхность этого кольца украшена чередующимися треугольниками зерни и эмали. На гладкие цилиндры этих муфт могли наматываться косы.

Кроме того, на кольцо левой серьги надета золотая цепь из круглых проволочных звеньев. От нее же отходила низка золотых пронизей-«пружинок», которая спускалась до пояса.

Ряд таких же пронизей, чередующихся с бирюзовыми бусами, был зафиксирован рядом с правой серьгой. Можно предположить, что и цепочка, и низки из пронизей и бус были вплетены в длинные косы».

Серьги эти – крупные, массивные, а вместе с привешенными к ним бусами – просто тяжелые.

Предположение, что низки из золотых пронизей и бирюзовых бусин были вплетены в косы, выглядит очень убедительно – иначе непонятно было бы, как эти тяжеловесные украшения могли держаться и не падать.

Но при этом серьги все же таят в себе загадку. На них нет никакой застежки, никакого приспособления, при помощи которого они могли прикрепляться к ушам или хотя бы к головному убору. Конструкция серег необычна: сочетание дужки с шайбовидной муфтой, одна сторона которой, покрытая зернью и эмалью, явно лицевая.

Если предположить, что эти украшения крепились к головному убору наподобие височных колец, или вплетались в косы, то непонятным остается назначение и оформление муфты. Все это наводит на мысль, что серьги вдевались в уши при помощи муфт, а для этого в мочках ушей проделывались отверстия и растягивались до нужного размера: около двух сантиметров.

И опять вопрос: проделывалась ли эта операция при жизни или после смерти? Носила ли прекрасная царица свои необыкновенные серьги при жизни, или перед нами деталь, специально изготовленная для ее посмертного наряда?

Конечно, нельзя вновь не восхититься мастерством и вкусом древних ювелиров.

При своей массивности, серьги не выглядят грубыми или тяжеловесными. Их формы и пропорции точно выверены, а благодаря узорам из тончайшей золотой проволоки и мельчайшей зерни, они даже кажутся ажурными, легкими.

Эта зернь тоже таит в себе одну из загадок, на которые так щедр курган Аржаан-2.

Диаметр каждого золотого шарика, напаянного на поверхность серьги – менее миллиметра. Как они изготовлялись? Непонятно.

Но удивительнее всего другое: на одежды царя и царицы был нашит золотой бисер примерно такого же размера, но при этом внутри каждой бисеринки было проделано микроскопическое отверстие для нити… Впрочем, об этом удивительном бисере мы расскажем в другой раз.

(Продолжение: «Поэма драгоценного обруча» – в №10 от 20 марта)

Фото: 1. Украшения женского головного убора: пламевидный орнамент, лошадки, пантера.

2. Шпилька от женского головного убора с навершием в виде оленя.

3. Шпилька от женского головного убора с навершием в виде пламевидного орнамента и ложечки.

4. Серьга царицы.

Анджей ИКОННИКОВ-ГАЛИЦКИЙ Санкт-Петербург – Кызыл