Татьяна Верещагина. Это – судьба.

(Продолжение. Начало в № 2 от 18 января)

Заяц в самолёте

Наш выпуск 1966 года был двойным – в Туране, как и по всей стране, в один год одновременно выпускались десятые и одиннадцатые классы. Из-за большого наплыва абитуриентов поступить в вузы, конечно, было сложнее, чем в предыдущие годы.

Но я поступила, правда, не туда, где мечтала учиться. А мечтой был факультет журналистики в Ленинградском университете. Откуда взялась эта мысль о журналистике, до сих пор понять не могу, школьные сочинения писать никогда не любила и не умела, но вот появилась такая мечта, и все.

А что в Ленинград, так это понятно: там жил мой дядюшка Вадим Сафьянов и тетушка Клара. Мама написала письмо тетке о том, что я собираюсь после школы ехать в Ленинград, и еще заказала для меня платье для выпускного бала. Тетя Клара платье при-слала, но сделала маме выговор, что она слишком балует свою дочь, не обязательно было покупать девочке шикарное капроновое платье, а тогда капрон только-только вошел в моду и считался верхом шика, а лучше было бы сшить простое ситцевое платьице. И не обязательно ехать учиться так далеко.

Меня это письмо очень обидело и, когда узнала, что моя одноклассница Вера Сергеева едет в Иркутск, решила поехать вместе с ней. Там, к моему счастью, никаких родственников не было. И поступать я стала, как и Вера, на химический факультет Иркутского государственного университета имени Жданова.

Конкурс был большой – семь человек на одно место. Но мне было проще, с серебряной медалью нужно было сдать только один экзамен – химию, который и был сдан на пятерку.

Хотя, честно сказать, меня спокойно можно было завалить, если бы этого захотела принимавшая экзамен преподавательница Маргарита Имровна, фамилию запамятовала. От волнения я немного запуталась в расчетах формулы, но она мне помогла с этим справиться. Просто так, из симпатии. Про взятки мы тогда ничего не понимали. И потом, на протяжении всех пяти лет учебы, она относилась ко мне как-то по-особому доброжелательно. На нашем курсе учились две ее дочери: двойняшки Юля и Нина.

Первый год учебы давался тяжело – все было чужое, другое, неродное. Общежитие на первом курсе не полагалось, очевидно, проверяли студента на стойкость. Три раза меняла квартиру, пока не попала к тете Тасе Смазновой, которая стала мне родной, несмотря на то, что частенько ворчала на меня и даже могла поругать, но все это она делала беззлобно, и я никогда на нее не обижалась. И если бы не тетя Тася, светлая ей память, я скорей всего, не выдержав испытаний, сбежала бы из Иркутска.

В самые первые свои каникулы не сумела купить билет на самолет, потому что по студенческому билету с половинной скидкой его можно было приобрести только за два дня до вылета, а если раньше, то платить надо было полностью. За два дня никаких биле-тов обычно уже не было. А как хотелось домой, как я скучала по маме, по сестренке Наде, по всему домашнему!

И в последний день занятий в университете, на которых уже большая часть студентов отсутствовала – разъехались по домам, я прямо с лекций, с сумочкой, где были только тетрадки и ручка, а также немного денег, поехала в аэропорт. Просто так, на авось. И хотя мой самолет давно должен был улететь, он почему-то был объявлен в тот момент, когда вошла в здание аэровокзала.

С толпой счастливых пассажиров с билетами, не помню уж каким образом, оказалась у трапа самолета. Было холодно, кругом лежал снег, дул ветер. А студентка была еще в осеннем пальтишке, маленьких ботиночках и, конечно, жутко замерзла. Пассажиры уже почти все были пропущены внутрь самолета, а я все стояла и чего-то ждала.

Проходившие мимо летчики обратили внимание на съежившуюся от холода девчонку и пошутили: «Эй, воробей, чего дрожишь, давай заходи в тепло!» И я, насмелившись, заявила им, что очень хочу домой, а билета на самолет нет. А они сказали, что это можно легко исправить, и посадили меня сначала в кабину пилотов, а потом зайцу нашлось место и в салоне. И даже денег не взяли. Такие были времена и такие люди.

Поцелуй Гайдая

Но постепенно все вошло в свою колею. Иркутск становился родным городом с замечательным театром, филармонией, прекрасной художественной галереей, куда я частенько забегала, чтобы посмотреть на свою любимую картину «Девушка со свечой» неизвестного художника.

Появились друзья и подружки. Занималась в секции туризма. Почти все воскресные и праздничные дни были посвящены походам в горы и на Байкал. Самые запомнившиеся – это переход через Байкал по льду в самом его узком месте – от Листвянки до Тонхоя. Это расстояние, примерно сорок с небольшим километров, мы прошли за весенний световой день, устав до смерти.

Был еще грандиозный, но не вполне удавшийся подъем на пик Черского. В том походе запомнился рюкзак, который я едва оторвала от земли, но каким-то образом несла от начала до конца пути. Был многодневный поход на Пупки, это в районе бурятского курорта Аршан. Очень любила вечера у костра, бардовские песни под гитару. Потом мне этого очень долго не хватало в Туране.

В свободное от занятий и турпоходов время с однокурсницей Валей Прозоровой ходила в Дом культуры имени Куйбышева – занимались в народном театре, а параллельно посещали университетскую театральную студию, которую вел Заслуженный артист РСФСР Виктор Пантелеймонович Егунов. В Егунова мы, все его ученицы, влюбились после сыгранной им роли генерала Хлудова в спектакле «Бег», поставленном в Иркутском драматическом театре раньше, чем вышел одноименный фильм с Владиславом Дворжец-ким в главной роли. По-моему, наш Егунов в этой роли был не только не хуже, но гораздо интересней самого Дворжецкого.

Да и все другие роли, сыгранные Виктором Пантелеймоновичем на сцене Иркутского драматического театра, отличались какой-то необычайной филигранностью, тонким, едва заметным юмором, органичным врастанием в созданные им образы. Мне до сих пор странно, почему Егунов ни разу не снялся в фильмах знаменитого Леонида Гайдая, с которым дружил много лет.

Благодаря Егунову могу похвастаться очень коротким, но весьма приятным для себя знакомством с этим великим режиссером. Было это в 1969 году, к тому времени уже вышли фильмы Гайдая «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница», «Бриллиантовая рука», ставшие классикой советской комедии.

На сцене Дома культуры завода имени Куйбышева – премьера спектакля «Квадратура круга» Валентина Катаева, в котором я играла роль Тони. После одной из сцен кто-то окликнул меня за кулисами по имени. Обернувшись, увидела Егунова с незнакомым мне высоким мужчиной в очках и широкой улыбкой на лице. Егунов представил нас друг другу: «Это моя ученица Таня Петрова, а это мой друг Леонид Гайдай».

Егунов вручил букет цветов и плитку шоколада, а Гайдай поцеловал мою руку – весьма элегантный жест, который был в то время совсем несвойственен советским мужчинам.

Даже не сообразив, с кем я только что имела честь познакомиться, побежала на сцену, влекомая негодующим режиссером спектакля. Они тоже куда-то торопились, и больше Гайдая вживую видеть мне не пришлось.

Меняю изумруды на мечту

Хотя никогда особого почтения к точным наукам не питала, училась хорошо, в приложении к диплому Иркутского государственного университета имени Жданова, где профессия обозначена как химик широкого профиля, большинство оценок – пятерки.

Дипломную работу на тему производства искусственных изумрудов делала в Иркутском институте органической химии, и даже с некоторым интересом.

Наш завлаб по фамилии Бобр-Сергеев настоятельно рекомендовал мне после окончания дипломной работы остаться в этой лаборатории с последующим поступлением в аспирантуру и дальнейшей работой над начатой темой.

Но театр все перевесил. Получив диплом и направление на работу в восьмилетнюю сельскую школу в Иркутской области, которую выбрала сама, зная, что все равно никаким химиком мне не быть, поехала в Ленинград – поступать на режиссерский факультет ВГИКа на Моховой.

Но из-за болезни приехала намного позднее начала экзаменов, шел уже третий тур, и я не могла набраться смелости, чтобы попросить заняться моей персоной отдельно.

Зато целый месяц жила в Ленинграде, каждый день отстаивала огромные очереди то в Эрмитаж, то в Русский музей. С наслаждением ходила на выставку картин моего любимого Ван Гога, которую только что привезли из Нидерландов, часами простаивала перед полотнами Врубеля в Русском музее, а вечерами с кем-нибудь из своих родственников, иногда с дядей Вадимом, а чаще с двоюродной сестрой Ирой, ходила в театр.

Совсем недавно обнаружила в старых бумагах программу спектакля «Перед заходом солнца» Гауптмана, где в главных ролях значатся корифеи театрального мира Николай Симонов и Нина Ургант.

Дядюшка Вадим, видя мою увлеченность театром и любовь к художественным ценностям, которые может удовлетворить только большой город, предложил остаться в Ленинграде, жить можно было в их старой квартире в Большом Подьяческом переулке. Семья дядюшки только что получила новую квартиру, а старая была предназначена для сыновей-двойняшек, которым тогда было только по шесть лет. Работу с моими дипломами можно было найти без проблем. Но почему-то захотелось домой, к маме, хотя пять лет жизни в Иркутске сделали меня вполне самостоятельным человеком.

А вот сестренка Надя, в замужестве Ларина, пошла по другому пути. Она – специалист-картограф высшей категории. После окончания географического факультета Иркутского университета работала в Якутии, потом переехала с семьей в Армению, а затем в Казахстан и в Туркмению. После развала Советского Союза вернулась в Россию и сейчас, уже в течение почти двадцати лет, живет и работает в Калининграде, бывшем Кенигсберге.

А я продолжаю жить и работать в городе, в котором родилась. По-видимому, Туран – это моя судьба.

Бывает так между людьми

В Туране мой диплом химика оказался ненужным, все школы были полностью укомплектованы учителями, каких-либо химических производств не было вовсе. Зато пригодился диплом режиссерский, полученный благодаря университетской театральной студии.

Мерген Люндуп, который в это время возглавлял Туранский народный театр, как раз переехал в Кызыл, его пригласили работать на тувинское телевидение.

За режиссерскую работу в 1971 году взялась с жаром. В библиотеке Тувинского музыкально-драматического театра, которой заведовала тогда Валентина Владимировна Оскал-оол, подобрала вещь по своему состоянию души. Это была пьеса белорусского драматурга Анатолия Делендика «Четыре креста на солнце», другое ее название – «Вызов богам». Пьеса про любовь, победившую смерть.

Женскую заглавную роль Инги играла сама. На главную мужскую роль согласился Юра Демкин, муж моей подруги Тани Агальцовой, с которой мы когда-то ставили в школе Михаила Светлова. Юра был замечательным артистом, одаренным от природы, очень органичным, умевшим точно передать и мысль, и настроение героя. Работать с ним было в радость.

Спектакль был в двух актах и в семи действиях. На каждое действие мы сшили семь разных задников, про которые во время премьеры спектакля забыли, но зрители и приехавшие из драмтеатра актеры во главе с Сиин-оолом Лакпаевичем Оюном, тогда главным режиссером Тувинского музыкально-драматического театра, были так увлечены происходящим на сцене, что даже не заметили этого.

Спектакль был принят на ура и зрителями, и профессионалами. Позднее Сиин-оол Лакпаевич приглашал меня на работу в профессиональный театр, но семья и дети не позволили решиться на такой шаг.

Дружба с коллективом муздрамтеатра продолжалась в течение всех десяти лет моей работы в народном театре. На каждую сдачу нового спектакля обязательно приезжал кто-нибудь из профессионалов. Помню восторженные отзывы Марьям Алексеевны Рамазановой о нашей постановке пьесы Афанасия Салынского «Барабанщица», где главные роли с успехом исполняли Галина Вергаева и Сергей Верещагин.

А на премьере спектакля по пьесе Александра Вампилова «Прошлым летом в Чулимске» нашими гостями были прекрасный актер и человек Леонид Котов и замечательный тувинский Дерсу Узала – Максим Мунзук.

Почти на все премьеры Туранского народного театра приезжал театральный критик, мой бывший учитель литературы Валерий Локонов, писал рецензии на наши спектакли. Рецензии на наши премьеры писали и жители города Турана – Иван Васильевич Щеголев, Юрий Михайлович Некрасов, который прекрасно оформил спектакль по пьесе Нины Семеновой «Печка на колесе» и сыграл в нем одну из главных ролей.

Заведующая отделом культуры газеты «Тувинская правда» Светлана Владимировна Козлова так отзывалась о нашей работе в обзорной статье «Театр, где каждый может стать актером»: «Много хорошего сказано в печати о Туранском народном театре за годы его существования. Этому коллективу доступна глубокая и сложная драматургия, раскры-вающая духовную красоту человека. Пример тому – постановка на сцене театра «Барабанщицы» Аф. Салынского».

Действительно, я как режиссер-постановщик, предпочитала делать спектакли проблемные, заставляющие думать и зрителя, и самих артистов. Тем и другим это не всегда нравилось, и меня часто упрекали в излишней серьезности, просили поставить что-нибудь полегче, поразвлекательней.

Пьесу, которая устроила и меня, и артистов, и зрителей, то есть была и умной, развлекательной одновременно, нашла, когда уже работала в музее, а в театр вернулась несколько времени спустя на полставки. Это была «Сваха из Моторского» Василия Яна, написанная им в селе Уюк и впервые там поставленная в 1921 году. Мы повторили ее 64 года спустя и имели огромный успех.

Тесная дружба связывала коллектив Туранского народного театра с коллективом кызыльского Театра юного зрителя, которым руководила, и до сих пор руководит, Айлана Чадамба. Тюзовцы не раз приезжали в Туран со своими спектаклями, вместе мы побежда-ли в республиканских смотрах-конкурсах и вместе ездили в Читу на Всероссийский фестиваль народных театров.

С ТЮЗом иногда приезжал Анатолий Федорович Емельянов, который тогда был заместителем министра культуры, а в театре играла его юная и прелестная дочка Лиза.

С Анатолием Федоровичем многие годы меня связывали чистые прекрасные отношения, о которых сам он написал так:

Бывает так между людьми:

Душа с душой соприкоснется,

И краткий, и случайный миг

Навечно в сердце остается.

Родной души тепло и свет

Храним, ласкаем и лелеем.

И ничего на свете нет

Для нас дороже и милее.

Эти стихи были отправлены Анатолием Федоровичем Емельяновым из больницы за десять дней до его кончины. Они пришли из Кызыла в Туран на поздравительной новогодней открытке в конце декабря 1990 года.

Таланты и поклонники

Коллектив нашего народного театра не был профессиональным и постоянным, люди приходили и уходили. Всегда была забота о подборе артистов для следующего спектакля, с которыми потом нужно было работать и работать.

Рожденных для сцены людей было не так уж и много, но они были. И самым одаренным в этом плане человеком был Михаил Иванов, в то время работавший школьным завхозом. Это был настолько артистически талантливый человек, что ему почти ничего не нужно было объяснять, он все схватывал с полуслова, и каждая сыгранная им роль была яркой и незабываемой.

Великолепен был в его исполнении Шаманов в спектакле «Прошлым летом в Чулимске». С этим спектаклем в 1977 году наш театр стал лауреатом республиканского смотра народных театров, после чего мы показали его в Чите на Всероссийском фестивале народных театров.

А через пять лет мы снова стали лауреатами и ездили на зональный фестиваль народных театров в город Барнаул. Я тогда уже работала в музее, совмещая это с работой в народном театре. Спектакль был сделан по очень непростой пьесе Александра Володина «Пять вечеров». И опять заглавную мужскую роль исполнял Миша Иванов.

Много лет в театре играли Галина Иванова, Галина Вергаева, Сергей Верещагин, Марк Оюн – это был костяк, люди, на которых можно было положиться. Люди, с которыми довелось выступать не только на сцене Дома культуры, но с каждым новым спектак-лем объезжать все поселки нашего Пий-Хемского района, на вертолете летом, а зимой в танкетке по бездорожью ездить к геологам, которые работали далеко в тайге.

И всегда были переполненные залы, зачастую не хватало мест, люди стояли в проходах, сидели на полу перед сценой. Телевидение тогда еще только-только входило в нашу туранскую жизнь и еще не успело испортить вкусы и нравы людей.

Хотя в самые последние годы моей работы в народном театре уже испортило. Перечитываю рецензию Ивана Щеголева на один из последних своих спектаклей, она так и называется «Для кого старались?» Поэтому и ушла из театра: он существует не для пустых залов.

Сначала ушла в школу. Но, проработав полгода в качестве заместителя директора по воспитательной работе, поняла: это – не для меня. По гороскопу – водолей, полностью соответствую этому знаку – человек вольнолюбивый и свободолюбивый. Не люблю подчиняться и не люблю подчинять.

Снова вернулась в театр, а затем решила вновь испытать судьбу и заняться абсолютно незнакомым для меня делом.

Окончание – в №4 от 1 февраля 2012 года.

Фото:

1. Таня Петрова (Верещагина), студентка третьего курса Иркутского государственного университета имени Жданова. Иркутск, 1968 год.

2. Актер Виктор Егунов и режиссер Леонид Гайдай у входа в Иркутский драматический

театр. 1969 год.

3. Восхождение. Туристка Таня Петрова. Бурятская АССР, 1968 год.

4. Туранский народный театр. Репетиция спектакля «Квадратура круга». Слева направо: режиссер-постановщик Татьяна Верещагина, актеры Юрий Демкин и Виктор Балагашев. Туран, 1973 год.

5. На гастроли в село Хут. Самодеятельные артисты Сергей Комбу, Петр Витман,

Галина Иванова, Галина Вергаева, Михаил Иванов. Пий-Хемский район, 1975 год.

6. Татьяна Верещагина в роли Кашкиной в спектакле «Прошлым летом в Чулимске». Город Чита, Всероссийский фестиваль народных театров. 1977 год.

7. Работники культуры Тувинской АССР. Анатолий Емельянов – крайний справа в первом ряду, его супруга Светлана Козлова – крайняя справа во втором ряду. Туран, 3 сентября 1982 года.

Татьяна Верещагина