Галина Мурыгина, журналист: мужчины склоняются, женщины – нет!

– Ошибка, которая особенно раздражает вас в устной и письменной речи, Галина Даниловна?

– Я просто скукоживаюсь, как шагреневая кожа в романе Оноре де Бальзака, когда слышу: «Более четыреста пятьдесят пять человек». Это катастрофическое неумение склонять числительные прочно прописалось на местных радио и телеканалах, в речах чиновников. Говорить нужно: «Более четырехсот пятидесяти пяти человек».

В устной и письменной речи допускается куча ошибок. Почему, например, многие – и ведущие торжественных мероприятий, и те же чиновники – не склоняют тувинские фамилии?

Процитирую профессора Дитмара Розенталя, корифея лингвистики, автора многочисленных трудов по русскому языку: «Русские и иноязычные фамилии, оканчивающиеся на согласный звук, склоняются, если относятся к мужчинам, и не склоняются, если относятся к женщинам».

Поэтому правильно так: «Подарки для Валентины Сат и Сергея Сата». И никак иначе.

– Ошибка, которую вы сами постоянно делаете и пытаетесь исправить.

– У меня, особенно в моменты волнения, наблюдаются симптомы быстроговорения. Быстро говорю, глотаю окончания слов. Это мешает, особенно – при беседе с носителями тувинского языка. Собеседники даже просят меня говорить помедленнее. Нормально. Сразу же переключаюсь на другую скорость. Регулярно пытаюсь исправиться, но воз и ныне там.

– Ваше любимое правило русского языка?

– Русский язык сложный. И не только для иностранцев. Даже выучив все правила, а это нормальному человеку совершенно невозможно, нужно быть гением, можно не знать и не понимать язык.

Скажу честно: я тоже всех правил не знаю. Выручает лингвистическая интуиция, которую взращивала чуть ли не с пеленок.

Я родилась в селе Кок-Хаак Каа-Хемского района Тувинской АССР. Читать начала практически сразу же, как только увидела буквы. Уже в начальных классах перечитала, по-моему, всю сельскую библиотеку. В четвертом классе уже прикончила Дюма и взялась за Толстого. Многочтение прекрасно развивает память глаз. Но до сих пор в трудных случаях прежде, чем вписать сложное слово в текст, несколько раз напишу его в черновике. Глаз обязательно подскажет правильный вариант, ведь он уже миллион раз видел это слово в разных книжках.

Одно из любимых правил – написание «и» и «ы» после «ц». «Цыц, цыпленок, цыган на цыпочках!» – этим смешным предложением нас учили запоминать исключения из правила, и я запомнила его на всю жизнь.

– Какого писателя вы считаете эталоном русской словесности?

– Льва Николаевича Толстого. У него аристократически простой слог и, одновременно, невообразимо красивые сложноподчиненные и сложносочиненные предложения. Действительно сложные, со множеством внутренних оборотов, в которые нужно вслушиваться, всматриваться. Ту самую разгадку «загадочной русской души», о которой так часто говорят, нужно искать в Толстом, в текстах его романов и повестей.

О Толстом могу говорить часами, знаю несколько отрывков из «Войны и мира» наизусть, потому что фразы вытканы единым многостраничным полотном. Они текут и перетекают друг в друга и друг из друга. Тексты Толстого хочется петь.

Эта любовь плавно, незаметно, но наложила-таки свой отпечаток и на мою руку: корректоры «Тувинской правды» регулярно отчитывают меня за сложные предложения в материалах, которые им приходится вычитывать. Поэтому часто приходится сложное делить на более простое. Газета – это не роман.

– По какому произведению вам было бы интересно написать диктант?

– Диктант – это неинтересно. Лучше изложение или сочинение. В школе, похвастаюсь, мои сочинения учителя постоянно читали вслух всему классу. Хорошо помню первую читку в пятом классе. Задание было рассказать о зимнем лесе, сочиняла свой рассказ с огромным увлечением.

Меня похвалили, но заметили, что снег изумрудным не бывает, он белый. До сих пор не могу понять: почему не бывает? На полотнах тувинских художников, да и у Рериха, горы, например, синие. А снег в лесу разве не искрится изумрудными искрами?

Но если уж нужно диктант, то по любому произведению Толстого.

– Ваш главный учитель русского языка?

– Регина Рафаиловна Бегзи. Учитель и самый человечный человек, наставник с большой буквы. Именно она в годы моей учебы в Кызылском педагогическом институте привила любовь к сложным предложениям. Синтаксис и фонетика были у меня любимыми предметами.

Регина Рафаиловна для меня до сих пор не «была», а есть. Ежедневно, ежеминутно. Всегда.

Такое же отношение у меня и к совершенно удивительному, великолепному башкы – профессору Георгию Николаевичу Курбатскому. Мы, студенты, его обожали. За мудрость, непохожесть на других, часто очень посредственных преподавателей, любовь к древнему языку русичей, за семинары, которые всегда превращались в уроки любви к Родине. И еще – за смелость говорить открыто обо всем, в том числе, и о политике в стране в те семидесятые застойные годы прошлого столетия.

– Какие орфографические и стилистические оплошности вы замечали в тувинских газетах, журналах, телевизионных и радиопрограммах?

– Безграмотный – такой диагноз можно поставить не только многим авторам местных СМИ, но и некоторых федеральных, правда, там над лексикой все-таки работают. А региональным журналистам зачастую просто не хватает времени для шлифовки текстов.

Пример из моей практики в ГТРК «Тыва», где семь лет проработала радиожурналистом. В последние годы, которые совпали с очень тяжелой перезагрузкой компании, в месяц у меня выходило 15 часов эфирного времени, а то и больше. Для сравнения: недельный план первого года работы на радио у меня был 30 минут.

Кроме того, так называемые звукорежиссеры, о которых я и сейчас не могу вспоминать без содрогания, чистить тексты и монтировать передачи на русском языке отказывались. Теперь представьте: записываешь автора, потом уже в кабинете чистишь запись и самостоятельно монтируешь пятидесятиминутную программу. Ежедневно.

Оплошности при таком темпе летят, как из автомата Калашникова.

– Монофон – это рассказ, все слова в котором начинаются на одну букву. Составьте по этому принципу хотя бы одно предложение. Ваша буква – «Д».

– Добрый день, дорогой Димуля! Дорогой дружочек, дятел днем долго долбил дуб. Догадался? Дуй домой, дедушка дома даст дудочку.

– Хорошо, Галина Даниловна, сразу несколько предложений. А как пишется и что означает слово кавалькада?

– Это слово пишется с четырьмя «а» и мягким знаком: кавалькада. Кавалькада – это прогулка на лошадях. Причем, это торжественный марш – колонна красивых блестящих рыцарей, либо дворян, обычно – с дамами.

– Совершенно верно. Ваше описание изящнее, чем в «Толковом словаре русского языка» Ожегова и Шведовой, в котором кавалькада – это группа всадников, всадниц.

Теперь ваша очередь: называйте слово, а я попытаюсь правильно написать его и объяснить, что оно значит.

Галина Даниловна Мурыгина озадачила меня словом, которое услышал впервые. Написал его неправильно: мАкроступы вместо мОкроступы. Пытался мыслить логически: макро – что-то большое, видимо, слово означает какие-то большие ступы.

Оказалось, что мокроступы – это галоши. Так было предложено называть эту резиновую обувь в первой половине XIX века славянофилами, выступавшими против употребления заимствованных иностранных слов.

За мокроступы выступал и Владимир Даль, большой поборник чистоты русского языка.

Так благодаря Галине Даниловне я узнал новое слово.

Автор проекта, который будет продолжаться весь 2014 год, объявленный в Туве годом русского языка, Надежда Антуфьева.

Следующая встреча в № 4 газеты «Центр Азии» от 7 февраля – с телеведущей Викторией Тас-оол.

Фото: Галина Мурыгина возле своей домашней библиотеки с любимой кошкой Нюшей и буквой «Н», которую она выбрала, потому что с нее начинается кличка любимицы, которую она, парализованной, нашла на улице и выходила. Кызыл, 21 января 2014 года. Фото Константина Куцевалова.

О русском языке беседовал Константин КУЦЕВАЛОВ, kos-85@list.ru